Страница 1 из 85
Новинки и продолжение на сайте библиотеки https://www.litmir.me
========== Пролог. Находка в лесу. ==========
В золотистой полумаске
В парике и шляпе дамской
(А на площади бушует
Карнавал венецианский)…
Вы со мною обманулись,
Только в этом я не каюсь,
Я скольжу вдоль тёмных улиц,
Я плащом воды касаюсь.
(Раскрываются сердечки
Окровавленных пионов)…
По воде скользят гондолы
Конфетти летит с балконов,
В фонарях сгорают свечки.
И под зыбкий голос скрипки
Коломбины и Пьеретты
Дарят нежные улыбки.
Это я? В плаще блестящем,
В белоснежном кринолине
Я кажусь ненастоящей,
Словно кукла на витрине,
И, пока ещё возможно,
Наслаждаюсь менуэтом.
Всё продолжилось с закатом
Всё закончится с рассветом,
И моё земное тело
Изглодает тлен проворный…
Только вы всегда со мною –
Молчаливый спутник в чёрном… *
Ретроспектива – 1. За год до описываемых событий.
Мне не в первый раз снится этот сон…
Венеция, смеющийся, беззаботный город… Город, где всё напоказ – старинные палаццо и неподвижные, ртутно-блестящие каналы, по которым когда-то плавно двигались нарядные гондолы с веселыми красавцами гондольерами, суета Карнавала, разноцветье и потрясающая роскошь костюмов и масок, фальшь нарисованных лиц и мнимая доброжелательность голосов. Город тайн и легенд – их масса, про каждый мост, каждую статую, да хоть про каждый булыжник много помнящей мостовой, в тех местах, где ещё сохранилась эта мостовая… Собор и площадь Сан-Марко, дворец Дожей, мост Вздохов… Здесь ко всему можно прибавить старинную красивую легенду… Хотя, можно ли назвать красивой легенду о юноше, вырвавшем сердце у собственной матери? Или легенду о непохороненной маленькой утопленнице? Или о сошедшем с ума после смерти молодой любимой жены каменотёсе? Эти легенды скорее жестоки, чем прекрасны, и именно этим они так нравятся мне… Венеция, город, укравший моё сердце… Точнее, его украл один дерзкий мальчишка… Мой дерзкий мальчишка… Мой маленький Арлекин… Но сейчас его нет со мною. С тех пор я живу без сердца. Это трудно – жить без сердца. Не потому что больно. Мне не больно, давно не больно. Мне просто пусто.
Но я знаю, чем можно заполнить эту пустоту.
***
Наши дни.
Юра и Маша Литвиновы возвращались с дачи. Даже несмотря на то, что зима в этом году была какая-то сиротская и снег то выпадал, то таял, на дачу они катались регулярно. То есть, настолько регулярно, насколько позволяла работа. Дача, принадлежавшая ещё дедушке Юры, стояла в очень красивом месте – в сосновом лесу, неподалёку от деревни Заголодно. Его ещё не успели облюбовать местные денежные мешки, поэтому небольшой дачный посёлок, в котором обитали в основном дети и внуки работников местного оборонного НИИ, знавшие друг друга с детства, жил в полном спокойствии и библейской безмятежности. Воздух там был чистый, неподалёку находилось небольшое озерцо, к которому прилагался мягкий песчаный пляж с небольшими дюнами – чем вам не Прибалтика? Народ здесь всё более обитал непрактичный, если и выращивали что-то на своих немаленьких участках – то только цветы. А малина с черноплодкой росли вообще, кажется, сами собою. Летом было здорово загорать и купаться, бродить по лесу и болтать ни о чём с соседями, а по вечерам пить чай с вареньем на открытой веранде… или жарить шашлыки с гостями… да мало ли ещё чего.
Зимой же можно было кататься на лыжах, или, расчистив каток на озерце – на коньках, топить и париться в баньке, жарить те же неизменные шашлыки, запускать фейерверки в Новый Год… В общем, на даче любили бывать и Юра, и Маша – спокойствие и даже некоторая сонность дачного посёлка здорово успокаивала и прочищала мозги. Так что последние свои новогодние выходные Юра и Маша провели на даче и сейчас возвращались в Город вполне довольные.
Однако, где-то на середине пути, Юра ощутил некоторый дискомфорт и с сожалением подумал, что компот из черноплодки с брусникой, которого он щедро напился в дорогу – это, конечно, вкусно и полезно, но мочегонный эффект его никто, увы, не отменял. Поэтому Юра остановил машину, огляделся – по обеим сторонам дороги чернел лес, слегка занесённый неглубоким в этом году снегом – и сказал:
- Слушай, Маш, я сейчас отлучусь… на минуточку.
Маша кивнула и понимающе улыбнулась.
Юра сошёл с дороги и отправился по направлению к мрачноватым в наступивших сумерках елям, подсвечивая себе небольшим фонариком. Снег и правда был неглубокий, и на нём отчётливо отпечатались следы – самые обычные следы мужских ботинок где-то сорок второго – сорок третьего размера. Юра только хмыкнул – похоже, проблемы на этом участке возникали не только у него.
Юра зашёл за старую ель, сделал там все срочные дела и уже отправился на выход, но тут вновь луч фонарика высветил следы уже знакомых ботинок. И сейчас Юра углядел то, чего не заметил в первый раз – рядом со следами появилась отчётливая борозда – след волочения. То ли он просто не обратил на неё внимания раньше, то ли таинственный незнакомец устал нести свою ношу на плече и просто потащил волоком. Здравый смысл просто завопил, что нужно разворачиваться, возвращаться в машину и уезжать – в родную тёплую квартиру, где уютно светится жёлтый абажур на кухне и пахнет плюшками с корицей, которые так здорово печёт Маша. Но Юра не зря не первый год работал с Максом и Шаманкой – его интуиция просто завопила, что дело тут нечисто, и голос здравого смысла был задавлен на корню.
«Я только проверю… - с фальшивой бодростью заявил Литвинов сам себе, - там же всё равно ничего страшного… но проверить стоит…»
И он потопал по следам, подсвечивая себе фонариком.
Таинственный незнакомец не слишком углубился в лес. Пройдя ещё метров сто, Литвинов наткнулся на небольшую кучку свежевскопанной земли, ещё не успевшей застыть. Это не понравилось ему ещё больше, тем более, что следы от этого места разворачивались и возвращались к дороге, только немного в другом направлении. Юра осторожно поднял с земли короткий толстый сук и стал ковырять эту кучку. Грунт поддавался довольно легко, на небольшой глубине обнаружился прикопанный пластиковый мешок для мусора, горловина которого была завязана какой-то бечёвкой. Юра потянул бечёвку и, подсветив фонариком, заглянул в мешок, уже зная, что ничего хорошего он там не увидит, но продолжая убеждать себя, что всё нормально и он просто параноик. Может, мужик решил труп любимой собачки в лесу прикопать. Прискорбно, но криминала никакого.
Однако то, что он увидел, заставило Литвинова побледнеть и отшатнуться – сверху в мешке лежала изящная отрубленная кисть руки с ровно накрашенными ногтями, с изящным кольцом на одном пальце, вся покрытая льдистой, нездешней изморозью…
Маша, начавшая беспокоиться за мужа, достала из сумочки мобильник и начала набирать Юркин номер. Однако сам объект её беспокойства уже вывалился из леса на дорогу, бледный и растрепанный, словно за ним гнались черти.
- Маша, - быстро сказал он, - вызывай опергруппу. Срочно. Там, в лесу мешок… С расчленённым трупом.
Маша кивнула и спокойно сказала:
- Сейчас вызову. Полезай в машину, Юра. Замёрз ведь.
***
Мобильник Макса взорвался трелью уже на выходе из цирка, куда они с Вадимом водили Малого и гостившую у них Алиску. Шаманка и Георгий в кои-то веки решили выбраться в театр, Игнат проводил вечер, не лишённый приятности, в компании Ярика, Андрей с Артёмом остались дома под предлогом срочного написания забытого реферата, правда, у Макса с Вадимом не было сомнений, на какую тему будет этот самый реферат, но у них в кои-то веки выдался вполне свободный вечер, и было решено посвятить его подрастающему поколению. К тому же Вадим говорил, что нужно больше уделять внимания Серёжке, ведь в следующем году Андрей уедет учиться в Питер, и такой замечательной палочки-выручалочки у них не будет. Макс только вздыхал, чуя грядущие сложности, но с Вадимом был согласен на все сто.