Страница 211 из 257
Эх, воли бы твердой, воли нам побольше, сплоченности, зрячести и трезвения! Чтобы не было этого: нас раздирают, а мы набрасываемся друг на друга.
Февраль 2001 г.
И в душу лезут диверсанты
Предвестие Апокалипсиса?
Виктор Кожемяко: Завершился первый год нового столетия и нового тысячелетия. Чем он отмечен? Какие события особенно нас взволновали или даже потрясли?
Не знаю, что и в каком порядке вы для себя в этом смысле выстраиваете, но, думаю, нельзя обойти день 11 сентября - небесные удары по Америке. Я говорю «небесные», имея в виду, что нанесены они с воздуха. Вместе с тем, согласитесь, одно из первых впечатлений было - что это небесная, то есть высшая, кара обрушилась на главные города страны, принесшей миру столько несправедливости.
Валентин Распутин: У меня было такое же ощущение от событий 11 сентября: возмездие с неба. Террор оправдывать нельзя, и тысячи невинно погибших вопиют сами за себя. Но разве Америка не была тем же самым террористом, когда в 1999 году бомбила Югославию, а до того - Ирак, разве не показала она себя варваром, когда сбрасывала атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки в уже выигранной войне и когда применяла напалм против мирного населения Вьетнама, разве не попрала она справедливость в мире, присвоив себе право казнить и миловать, кого ей заблагорассудится, по закону сильного? И разве не она своей политикой и своей «культурой» посеяла на земном шаре бесстыдство и жестокость? Не она разве попрала права народов на самобытное и самостоятельное существование, применив в качестве инструмента разрушения и подавления пресловутые «права человека»? Являясь самым большим загрязнителем природы, разве не США отказываются выполнять международные соглашения по защите окружающей среды, все откровенней и наглей хозяйничая на суше, на море и в космосе? Долго скребла кошка, на свой хребет и наскребла.
Если, конечно, трагедия 11 сентября не стала результатом провокации, как и все в этой стране, проведенной масштабно и впечатляюще. Действительно, ничего лучше и придумать нельзя, чтобы развязать себе руки и приняться за укрощение строптивых. Одних разбомбить, других запугать, третьих, как Россию, «поджать», заняв ее недавние позиции. И все это одним махом, под сурдинку «антитеррористической операции». И заставить Россию отрывать от своих голодных и больных и гнать гуманитарную помощь в Афганистан, чтобы залечивать раны американских бомбардировок. Странно все это. Даже не столько странно, сколько горько. Результаты все той же лакейской политики, которая завелась с начала 90-х годов: не для себя, не в своих интересах, а все от себя, от себя, выгребая уже и последнее...
Вы говорите: предчувствие Апокалипсиса, можно ли ему противостоять? Но можно ли было противостоять Ельцину и его камарилье, можно ли было противостоять Березовскому и Гусинскому с их телеканалами, больше десяти лет извергающими все самое гадостное и пакостное, что только есть в природе человеческой?.. Как нас ни унижали, как ни грабили - мы не смогли противостоять. Если судьбы мира не записаны окончательно в небесах, - вдруг аргентинцы, взбунтовавшиеся против своих Чубайсов и Гайдаров, нам помогут, вдруг арабы выстоят и не пойдут под ярмо Америки, вдруг кубинцы и иранцы, не падшие на колени перед восходящим на престол Князем тьмы, задержат его царствие. Но нам пора осознать, что российское течение событий - больше нашего личного дела, и от того, усиливаемся мы в своей национальной и духовной крепости или все больше размазываемся под катками глобалистских «прав» и «свобод», зависит, куда, на какую судьбоносную чашу падет наша доля, к чему прибавит и от чего отнимет.
Отстоим ли родную землю?
В. К.: В жизни нашей страны за минувший год для меня самым роковым событием стало принятие Земельного кодекса, в котором мать - земля родная объявлена товаром, то есть предметом купли-продажи. Многолетняя и трудная борьба патриотов против этого, стало быть, кончилась на сегодня поражением?
Нет смысла, наверное, вновь вспоминать, что говорили о недопустимости купли-продажи земли наши великие предки, завещавшие ни в коем случае не допускать такое. Допустили. Да, людей всячески успокаивают, что это не касается сельхозугодий (пока?), но уже свободная продажа, в том числе иностранцам, тех вроде бы малых процентов земель, которые находятся под промышленными объектами, жилыми домами и т.д., несет страшнейшую угрозу. А главное - сам утверждающийся принцип: земля - товар.
Понимаю, как говорится, после драки кулаками не машут. И все-таки не хочется верить, что все уже решено навсегда, что так и проглотит это народ, как он многое молчаливо проглотил за последние годы, что родная земля действительно пойдет теперь с молотка. Хватаешься душой, например, за решительные заявления руководителей Кубани, которые обещают, что люди здесь возьмутся за вилы, когда землю начнут продавать...
Что вы думаете обо всем этом? Можем ли мы отстоять нашу землю?
В. Р.: Да, давайте воздержимся от цитирования Достоевского, говорившего, что от характера землевладения зависит весь порядок в стране, и Толстого, прямо называвшего продажу земли воровством. На нынешних реформаторов это никакого впечатления не производит. У них есть цель - и они ее добиваются. Их дергают за веревочки кукловоды - и они послушно дергаются, выполняя все необходимые упражнения, чтобы гражданам мира в скором времени иметь ранчо на Байкале и латифундии на Кубани. Ни для нас с вами, ни для аналитиков и думцев, ни для губернаторов и фермеров - ни для кого не секрет, что принятый недавно Земельный кодекс с правом продажи земли - это только начало, приоткрытая дверь, но приоткрытая, больше уже не запертая, и в эту щель в «два процента» высматривается российское поле. Прошлогодний рекордный урожай, даже и без достаточного удобрения и достаточной обработки, - это что-то вроде прощального самопоказа нашей земли, на что она способна.
Не будем, как договорились, цитировать классиков. Но хочется мне процитировать современного поэта, алтайца Бориса Укачина. В прежние годы мы с ним дружили, встречаясь то в Москве, то в Горно-Алтайске. Ни расстояния, ни «тоталитаризм» не были тогда помехой для встреч и дружбы. Стихотворение, которое я вспомнил, относится примерно к середине 70-х годов. На одном из московских рынков мой друг увидел в рядах торгующих объявление: «Подходите! Землю продаю!» Земля не могла продаваться иначе, как из мешка, для цветочных горшков, но сами эти слова настолько поразили и оскорбили поэта, что он написал (стихотворение называется «На осеннем рынке», перевод И. Фонякова):
Подхожу - как будто из неволи,
Из недоли собственную мать
Выкупаю! Не сказав ни слова,
Из кармана деньги достаю.
Мне рублей не жалко - лишь бы снова
Не услышать: «Землю продаю!»
Народная поэтесса Узбекистана Зульфия тогда же отозвалась на эти стихи и написала Б. Укачину: «Здесь каждая строка бьющая. Мне просто жутко стало от этих слов: “Подходите! Землю продаю!” Хочется закричать. Можно продавать плоды земли, взращенные на ней, но не землю!»
Так мы все тогда считали: это святотатство, подобное продаже в неволю родной матери. Но суть российских реформ последнего десятилетия заключается не только в том, чтобы изменить формы жизни и формы собственности, не только изъять Россию из ее первостатейного мирового значения, но покуситься на наш дух, на наше самодержавно-народное сознание, перекачивающее, как второе сердце, во все клетки токи тех заветов, без которых нам не жить в полный рост. Для людей, «вышедших из себя», отказавшихся от своих устоев, есть слово: нелюди. А на Руси - неруси, то есть потерявшие национальное содержание, свою способность защитить Отечество в его незыблемых ценностях.