Страница 36 из 52
Едва моряки успели перетаскать оружие и всё более мене ценное, что было на борту судна, как со стороны Маракайбо появился парус. Испанский корабль быстро приближался.
"Никак галеон?!" — подумал Девис, рассматривая в трубу мощный четырёхмачтовый корабль. — "Совсем некстати, дьявол их забери! Не успеем увести флейт!"
Он на секунду задумался, передав трубу Ван Готорну. Четверо убитых и трое тяжелораненых — такую цену заплатила команда за взятую в тяжёлом бою добычу.
— Не успеем увести флейт, капитан! Якорь им в задницу! — словно подслушав его мысли, выругался фламандец.
— Ты прав! Ход у них почти такой же, как у нас. Через пару часов это корыто, — стукнул он каблуком по палубе, опять станет испанским.
— Готовиться к бою! Весёлого Роджера на мачту! — приказал Девис, зло сузив глаза на прибитый к бизани испанский штандарт.
— Ну держитесь, собаки! — скрипнул он стиснутыми зубами, сжав побелевшими пальцами эфес сабли.
Через двадцать минут пиратские корабли разошлись и начали забирать на ветер, взяв курс на Тортугу. Флейтом, носившим название "Санта-Каталина", командовал Ван Готорн, в экипаж которому подобрали дюжину корсаров, не получивших ран и умеющих хорошо плавать.
Спустя два часа галеон начал настигать захваченный пиратами корабль. "Стрела" держалась сначала на расстоянии полумили, а затем, поставив все паруса, начала стремительно удаляться, не оставляя сомнений в её намерении скрыться за группой островов Лос-Монхес, вздымавшихся из воды в горле Венесуэльского залива.
"Санта-Каталина" двигалась тем же курсом, не собираясь ложиться в дрейф. Настигающий корсаров галеон, заняв наветренное положение, пытался остановить флейт десятком ядер, взрывавших воду перед носом тихоходной посудины, но пираты, довольно метко огрызавшиеся четырьмя пушками левого борта, не собирались сдаваться.
Капитан галеона, не желая дырявить ядрами испанский корабль, и не сомневаясь в малочисленности корсаров, решил зять его на абордаж. Галеон с такой силой навалился на низкий борт "Санта-Каталины", что флейт резко накренился, сорвав своими мачтами часть рангоута у неосторожного испанца. Секундой спустя пиратский корабль несколько выровнялся и с десяток абордажных крючьев впились в его борт.
Две пушки, с большим трудом поднятые с пушечной палубы и установленные по приказу Ван Готорна прямо на юте, хлестанули с высокой кормы флейта картечью, выбив десятка два солдат. Фламандец оставил правый борт совершенно без орудий, не сомневаясь, что испанцы нападут с наветренной стороны. К картечи добавился жидкий залп полудюжины мушкетов, вызвавший лишь зловещую усмешку испанского капитана.
Он взмахнул саблей, и под рокот барабанов абордажная команда устремилась на "Санта-Каталину", спускаясь по многочисленным концам, переброшенным через фальшборт. Испанцы скатывались по верёвкам, как бусины с порванного ожерелья, один за другим, порой не успевая даже отскочить в сторону — пять, десять, двадцать, сорок.... Но не успели ещё солдаты добежать до противоположного борта, как взрыв страшной силы играючи вздыбил палубу флейта, взметнув вверх фонтан бешеного огня.
Пламя в одно мгновенье охватило паруса "Санта-Каталины" и жадным сполохом перебросилось на оснастку намертво сцепленной с ней жертвы. Едкий смрад порохового дыма и горящего масла, обильно разлитого во многих местах, забивал дыхание, заставляя захлёбываться в судорожном кашле. Ярко-рыжие жгуты, вырываясь из чрева корабля, тянули свои игривые щупальца к метавшимся от ужаса людям, до красна раскаляя медные кирасы несчастных. Отчаянные крики уцелевших, пытающихся вскарабкаться на высокий борт галеона, заглушал рёв всё пожирающего смерча, слизывавшего гроздья людей с пережжённых верёвок.
Когда же от огня рванула дюжина бочонков с порохом, принайтованных у левого борта, судьба галеона тоже была решена. Через несколько минут он беспомощно вскинул вверх свои почерневшие мачты, с которых изредка ещё срывались остатки парусины, огненными птицами кружившиеся над пеклом вспыхнувшей палубы. ...
Тяжело нагруженная, небольшая лодка с корсарами медленно уходила в сторону островов, откуда уже показался парус "Стрелы". Увидев шхуну, Ван Готорн приказал остановиться, с мстительной улыбкой наблюдая за агонией испанских кораблей. Галеон продолжал гореть, пока огонь не добрался до крюйт-камеры. Мощный взрыв разломил корабль пополам и погрузил в пучину. Лишь с десяток испанцев пытались спастись на плавающих среди волн обломках.
Г Л А В А 15
Поздно вечером, когда на Тортугу уже опустилась ночь, настойчивый стук в дверь потревожил обитателей дома. Сюзанна вздула огонь, зажгла свечу, накинула плащ и медленно, опасаясь споткнуться на ступеньках, спустилась вниз:
— Кто там? — тревожно спросила она.
— Капитан "Сантарена" Энрике Торас. У меня срочное дело к сеньоре! — раздалось с улицы.
Сюзанна, приложив ухо к двери, на секунду прислушалась. Ей показалось, что за дверью сопят несколько человек.
— Приходите утром, тогда всё и расскажите! — осторожно ответила она.
— Поверьте, сударыня, я бы не стал ломиться за полночь в дом к женщинам, если бы дело могло подождать до утра. Мне поручено передать срочное сообщение сеньоре Антониде! Вы должно быть уже слышали, что испанской эскадрой потоплена не безызвестная вам "Стрела" и через три дня всех схваченных корсаров публично вздёрнут на площади Санто-Доминго.
— Открывай же быстрее, Анна! — не дослушав, что ещё скажет моряк, заволновалась приблизившаяся сзади Антонида. — Ну быстрей же! — оттолкнула она медлившую компаньонку, и сама откинула увесистые запоры.
Вошедший мужчина, одетый на португальский манер, снял шляпу и, отвесив поклон, поднял глаза на хозяйку:
— Я очень огорчён, сеньора, что принёс вам такую печальную весть. Прошу меня извинить! Почёл бы за честь познакомиться по случаю более радостного события, но увы... — поклонился португалец ещё раз. — Ещё вчера мой корабль стоял в Санто-Доминго и завтра с грузом я опять возвращаюсь туда. Несчастных пленников держат в городской тюрьме и, сами понимаете, ничего хорошего их не ждёт. Но, слава Богу, появилась возможность устроить одному-двум корсарам побег, подкупив тюремщиков. Сеньор Ажен, через верных людей попросил обратиться к вам, сеньора Антонида, ибо кроме вас, как он сказал, за его жизнь никто не даст и пиастра.
— А кто ещё схвачен испанцами? — перебила португальца Анна, в надежде услышать о Бенуа.
Гость чуть поклонился, посмотрев на застывшую в томительном ожидании девушку:
— А вы разве не слышали эту историю? Вся Тортуга о ней говорит! Имён, к сожалению, даже я не знаю. Их подстерегли четыре испанских корабля. Капитан и помощник убиты, а из команды уцелело всего восемь человек, многие тяжело ранены. Они дрались до последнего, сумев уничтожить половину испанской эскадры, так что рассчитывать на какое-либо снисхождение не приходится. Эти кровожадные звери уже начали сколачивать виселицы, а губернатор заявил, что если кто-то и сдохнет раньше времени, то их всё равно вздёрнут за компанию вместе с живыми.
— Я сейчас! — в отчаянии заломив руки, бросилась наверх Антонида. Через секунду она примчалась назад, держа в руках резной ларец.
— Этого хватит? — распахнула она крышку. — Больше у меня нет! — испуганно сказала она, поскольку гость на мгновенье замялся, поражённый блеском и количеством драгоценностей.
— Я думаю, что вполне достаточно, — наконец сказал он, взяв ларец в руки. — Здесь унций пятьдесят, если не больше! — ощутив приятную тяжесть ларца одобрил португалец. — Я не знаю такой тюрьмы, ворота которой нельзя было бы открыть таким увесистым ключом! И, честно говоря, я немного завидую этому несчастному узнику и восхищён вашими чувствами, сеньора! — галантно поклонился гость, поцеловав Антониде руку. — И разрешите откланяться. На судне ещё уйма дел. Но через три дня, когда я привезу Поля, надеюсь видеть вас всех на борту моего "Сантарена", — поклонился португалец и вышел, прикрыв ларец плащом.