Страница 30 из 86
Он рванул дверь. Прошел в рубку, и мы с Рикой — за ним.
Сорвав трубку радиотелефона, Джо установил шестнадцатый канал и пророкотал:
— «Сириус», «Сириус»! — Прислушался, протянул мне трубку.
— Остров Сейбл! Остров Сейбл! «Сириус» на связи. Пришел там наш док? — услышал я искаженный расстоянием, шорохами, потрескиванием голос радиста. — Алло! Остров Сейбл, остров Сейбл!
— На связи остров, — отозвался я. — Ну что там у вас?
— Толик, ты? Сейчас будешь говорить с капитаном.
— Толик! Как там дела? Как больной? — тотчас зарокотал голос моего капитана. — Прием!
— С больным хорошо. Могу возвращаться на судно хоть завтра.
— Не хоть завтра, а если возможно — сегодня. Попроси островитян… Получили указание срочно сниматься в новый район. Как понял?
— Просят, если можно, доставить меня сегодня на судно, — сказал я толстяку Джо.
— Как сегодня? Как сегодня?! — выкрикнула Рика. — Мы еще должны поговорить… Мы еще ничего не решили! Мы ведь…
— Жаль, что так получается, — сказал Джо и посуровел, а потом улыбнулся, пожал толстыми плечами. — Что ж, все кстати. Мы спускаем шлюпку.
— Джо?! Черт тебя подери, ты там долго еще будешь торчать в радиорубке? — послышался голос Алекса. — Быстрее.
— Русский уходит с нами, — отозвался Джо. — Спасательный пояс для него в шлюпку. И его вещи. — Потом он сказал мне: — Пускай подходит на Мидл-Банк. Там будем ждать.
— Капитан! Идите на Мидл-Банк, — сказал я в трубку. — Как поняли? И далеко вы от Мидл-Банк?
— Да рядышком, — весело отозвался капитан. — Через час будем на Мидл-Банк. Все. Закрываю связь.
— До встречи. — Я отдал трубку толстяку Джо. — Пойдемте быстренько к Френсису и можем отправляться… Рика, где ты?
— Я тут, тут… — Девочка схватила меня за руку.
Мы вышли из дома, мимо быстро прошел Алекс, он нес мой саквояж и красный спасательный жилет.
— Поторапливайся, док, — сказал он. — Если там человек…
— Как себя чувствуете, капитан? — крикнул я еще с порога дома.
— Отлично, мой друг, — послышалось в ответ.
Капитан действительно выглядел отлично. Он сидел на койке и глядел в черное окно. Повернул ко мне свое резко очерченное, обтянутое по скулам сухой кожей лицо, сказал:
— На мне все раны как на собаке заживают.
— Поднимите рубаху. Здесь больно? Здесь? — Шов был великолепен. Я даже залюбовался своей работой. Зарастет, и не заметишь. Чистенько получилось. — Когда будете на материке, сходите в больницу, — сказал я, опуская рубаху. — Вам там вынут нитки. Ну, салют!
Капитан протянул мне руку, я свою, и он до боли сжал мне ладонь, взглянул заблестевшими глазами в лицо, а потом отвернулся к черному окну.
— Садиться, — резко и властно сказал толстяк Джо. В красном спасательном жилете он был еще толще, массивнее: человек-гора. — Док, быстро надевай жилет. Алекс, заводи.
— Да-да… Я готов. А где же Рика? Я еще не попрощался. Я зашел к капитану, а она…
— Рика, Рика! — заорал рыжий Алекс. — Мы уходим!
— Тут я, тут! И я с вами.
Размахивая жилетом, девочка бежала к шлюпке. Она быстро вскарабкалась на эстакаду и махнула через борт. Алекс толкнул ее — выйди из шлюпки! Рика вцепилась в рукав моей куртки с таким видом, что было ясно — хоть руки ей оторви, но она не разожмет пальцев.
— Заводи! — снова рявкнул толстяк Джо.
— Всего вам доброго в жизни, — услышал я голос отца Грегори. — Я буду молиться за вас!
Взревел двигатель. Остро запахло сгоревшей соляркой. Толстяк Джо приподнялся и рванул на себя защитный каркас. Передняя половина шлюпки оказалась закрытой. Джо махнул рукой отцу Грегори, а тот повернул стопорный рычаг, и вагонетка, на которой стояла наша спасательная шлюпка, с тугим гудением колес покатилась по рельсам.
— Держи-ись! — разнесся голос толстяка Джо.
Стоя на корме, приподнимаясь, чтобы лучше видеть приближающиеся, освещенные небольшим носовым прожектором волны, он держал румпель.
Толчок. Жесткий удар днища о воду. Плеск. Волны и справа и слева. Рику бросило на меня, я схватил ее и почувствовал, как сначала шлюпка взлетела вверх, на волну, и как, спустя мгновение, ринулась вниз, под волну. Еще взлет. Еще падение. Пена и брызги летели через борт и тент, отблески света падали на лица Алекса и толстяка Джо. Алекс оскалился и весь подался вперед, а Джо улыбался и сидел на корме спокойно и величественно как днем на дюне в своем кресле.
— Как же быть? Как же быть? — шептала Рика. — Скажи мне, скажи!
— Не знаю, не знаю, — отвечал я ей. Да и что можно было ей посоветовать? — Только сердце твое… только оно может подсказать… только оно одно.
— Правее, Джо, — сказал тут Алекс.
— Вижу, дружище, вижу, — отозвался тот. — Малый ход…
— Ого-го-го-ооо! — тут же закричал он. — Есть кто там живо-ой?
Мы все прислушались. Ровно рокотал двигатель. С сопением выплевывалась вода из трубы охлаждения. Теплый ветер незримым потоком тек над океаном. Ни звука в ответ. Молчание.
— Стоп! — приказал Джо, и Алекс перевел двигатель на «нейтралку», а сам поднялся, потянул из шлюпки отпорный крюк. И Джо поднялся. Стоя во весь свой громадный рост, он уводил румпель вправо.
Мы с Рикой выглянули из-под тента. Метрах в пятнадцати от шлюпки плясал и раскачивался яркий огонек. А чуть левее, то всплывая, то погружаясь в воду, белела полоса спасательного круга.
— Никого, — сказал толстяк Джо. — Просто сорвало ветром… Алекс, подцепи его крюком.
— А вон и ходовые огни «Сириуса», — сказал Алекс, шуруя крюком в воде. Подтянув круг к шлюпке, он перевалил его через борт и вывинтил лампочку-мигалку.
«Сириус»! Здравствуй, дружище, здравствуй! Палубные софиты там вспыхнули, потом зажегся прожектор на пеленгатор-ном мостике, и над водой разнесся могучий радиоголос: «Боцман! Майнай парадный тр-рап. Ну что споришь, стар-рая калоша… Капитан разр-решил!»
Волны в открытом океане были совсем небольшими, двигатель работал на полную мощность, и шлюпка быстро приближалась к траулеру. На палубе толпились люди. Несколько человек стояли на крыле мостика. Капитан в английской, закрывающей пол-лица фуражке, белоголовый, вихрастый штурман Шурик, стармех, вытирающий ветошью руки. Привычно запахло свежей рыбой и суриком. Здравствуйте, здравствуйте!
Я посмотрел на Рику. Она на меня. Если бы у меня была дочь, как бы я ее любил! Ком застрял в горле. Говорить я ничего не мог. Да и о чем можно говорить в такую минуту? Протянул руку толстяку Джо, потом Алексу. Наклонился к девочке, она прижалась лицом к моему, и я ощутил на своих губах соленую влагу. То ли слезы, то ли соленые брызги…
— Я остаюсь на острове, остаюсь! — крикнула она, когда я уже поднимался по трапу.
Вот и все, если эта фраза подходит к концовке моего рассказа. Вот и все.
Ю. Баранов
ВТОРАЯ ГРОТ-МАЧТА
Рассказ
БАРАНОВ Юрий Александрович (1935 г. р.). Служил в Военно-Морском Флоте юнгой, затем закончил Высшее военно-морское училище подводного плавания им. Ленинского комсомола. Служил на подводных лодках. После увольнения в запас в 1961 году закончил факультет журналистики МГУ. Автор книг «Глубинная вахта», «Морские дороги», «Минная гавань».
Четырехмачтовый барк лениво вспарывал зыбь. Шторм утих. Океан дышал медленно и тяжело.
Первокурсник Вячеслав Зубков, запрокинув голову, глядел на мачту, где высоко над палубой вздулись под ветром громадные паруса. Их косяки белой вереницей вытянулись к небу. И словно бы это не паруса, а журавлиная стая, только на лету она увязла в снастях и теперь жалобно стонала где-то в креплениях мачты.
Под грот-реей беспомощно качалось тело курсанта Леонида Марунова. Его босые ноги раза два отчаянно дрыгнули и повисли.
— Довольно, атлет Марунов, — сжалился над ним боцман второй грот-мачты Анатолий Никифорович Куратов.