Теплыми руками

Шарковская резко захлопнула дверь.

Я со стоном рухнул на нары. Перед глазами все плыло и двоилось. Мне стало легче только после того, как некая таинственная личность просунула мне в дверной глазок ленточку аспирина. Я подобрал с пола таблетки и увидел на упаковке несколько строчек написанных либо человеком пытающимся изменить свой почерк, либо попросту сильно дрожащей рукой.

«Потерпи, — прочитал я. — Твоя жена уже здесь и я послал ее за квасом».

Автор послания предпочел остаться анонимом. Я почесал затылок и улыбнулся. Вычислить автора не составляло большого труда. Правда, Веня сильно рисковал. Повторная встреча со следователем грозила ему нечто большим, чем удар кулаком промеж лопаток.

Через день меня вызвали в кабинет следователя на опознание. Я вошел и осмотрелся. Кроме безликих понятых и самой Светланы там присутствовало еще несколько людей — так называемых подставных. Они сидели на скамейке у стены и с уважением смотрели на что-то записывающего в деле следователя Шарковскую. Вопреки положению об опознании, подставные были похожи на меня примерно так же, как младенец на старого бомжа.

Светлана хмуро взглянула на меня и кивнула головой на свободный стул у стены. Я скромно поздоровался и сел. Светлана снова склонилась над делом. За последнее время она довольно сильно осунулась и побледнела. До прихода потерпевших еще оставалось какое-то время, и я попытался завести непринужденный разговор.

— Ты слегка похудела, — как бы между прочим, заметил я, обращаясь к Светлане.

Следователь фыркнула.

— А тебе какое дело?

— Села на диету?

— Допустим, а теперь заткнись, пожалуйста.

— А ты перестань злиться. Тебе не идет.

— А пошел ты, добренький!.. — не поднимая головы, буркнула следователь.

— Я бы, конечно, пошел, но боюсь, что ты меня не отпустишь.

— Ага, жди.

— Вот именно. От тебя не дождешься.

— Аферист.

Собравшиеся в кабинете удивленно переглянулись. Очевидно, такой не совсем обычный диалог между следователем и подозреваемым они слышали впервые. Что касается нас со Светланой, то наши словесные баталии уже давно перестали нас удивлять.

Я не прекратил своей болтовни даже тогда, когда в кабинет вошли братья Яковчуки. Они сняли шапки и тихо поздоровались.

Я хотел было встать и пожать им руки, но следователь остановила меня грозным окриком. Я немедленно возмутился и высказал следствию все, что подумал о нем в ту недобрую для него минуту. В кабинете сразу же возникла базарная неразбериха, причем многие из присутствующих опустили свои головы, что бы скрыть улыбки.

В конце концов, все расселись по своим местам. Светлана быстро прочитала формальные правила опознания, изредка бросая суровые взгляды на деланно-деревянные и готовые в любую минуту расплыться в улыбке лица присутствующих. Серьезными оставались только братья-разбойники. На их физиономиях отчетливо проступало затравленное выражение, которое можно увидеть разве что на лицах людей пришедших на чужой праздник по казенной нужде и ежесекундно ожидающих веселого подвоха.

— А теперь приступим, — Светлана строго посмотрела на братьев и кивнула на меня. — Итак, вы узнаете человека, который избил вас 20 октября на улице Туполева?

Кто-то из подставных весело гыгыкнул. Старший Яковчук побледнел и опустил голову. Его брат безучастно смотрел в окно. Оба родственника с силой массировали свои кроличьи треухи, словно надеялись с помощью этих манипуляций вернуть жизнь хотя бы одному кролику.

— Ну?.. — в глазах следователя мелькнуло недоумение. — Чего вы ждете?

— Тут его нет, — наконец нехотя выдавил старший.

— Что-что? — быстро переспросила Светлана.

Старший разбойник поднял глаза и быстро скользнул взглядом по моему лицу. Я дружески ему подмигнул. Яковчук-старший опустил голову.

— Точно нет, — уже куда более твердым голосом сказал он.

— Нет, — поддержал брата младший разбойник.

На лице Светланы появились нездоровые пятна.

— Вы уверены? — тихо спросила она.

— Ага.

— И все-таки я попрошу вас еще раз…

Я встал.

— Достаточно, — я поднял руки. — Признаюсь, братьев избил я. Кончай притворяться, ребята. Нам осталось только выяснить причину драки.

У Яковчука-старшего задрожал подбородок. История с мелким воровством чужой собственности — я уверен, что не единственной — вот-вот могла по-петушиному захлопать крыльями и заорать во всю глотку.

— Мы это… Мы пойдем, — старший брат взял за руку младшего и потянул его к двери. — До свидания.

Мы встретились взглядами со следователем. Я улыбнулся и развел руками. Светлана сама подсказала мне идею — ее взаимозаменяемость с сестрой была просто феноменальной. Я уверен, что Надежда отлично справилась с ролью следователя, посетив накануне на дому братьев-разбойников и поговорив с ними. Мама сестер Шарковских была права, когда утверждала, что ее дочки побеждают по очереди.

Вместо казенного «Все свободны, кроме задержанного», Света закончила опознание нервно-неформальным «Пошли все к черту!» Потом она долго стояла у окна и рассматривала проезжающие машины. Когда она, наконец, вернулась к столу, я уже успел выкурить сигарету. Мы снова посмотрели друг на друга. Красивое лицо следователя можно было бы назвать идеальным, но его немного портили устало опущенные уголки губ.

Первым глаза отвел я. Светлана усмехнулась.

— Интересно, — спросила она, — Когда ты успел запугать этих типов?

— Ты забыла, что все это время я сидел в КПЗ, — напомнил я. — А, во-вторых, я просто не мог знать их раньше.

— Действительно странно, — Светлана потерла лоб. — Вчера утром я беседовала с ними и не заметила ничего необычного.

Значит, Надежда Шарковская посетила Яковчуков вечером. Что ж, братьям не повезло. Надежда слишком долго проигрывала и вчера попыталась взять реванш. На месте братьев-разбойников не пожелал бы оказаться даже потенциальный самоубийца или фанатичный камикадзе.

Неожиданно дверь в кабинет с шумом распахнулась и в нее, пятясь задом и согнувшись пополам, вошел милиционер. Он болезненно морщился и держался за живот. Милиционер нашарил рукой стул и сел. Следующим незваным посетителем оказался Гена. Он пулей влетел в кабинет и не найдя предмета, за который можно было ухватиться (я вовремя пригнулся) пропутешествовал в угол, налетел на шкаф и замер там на полу под грудой обвалившихся на него папок.

Светлана вытряхнула из пачки сигарету. Периодически распахивающаяся дверь открылась еще раз, что бы явить нам очередного посетителя. Разумеется, это была Надежда Шарковская. Кто-то в коридоре с силой тянул ее за обмотанный вокруг шеи шарф. Не смотря на такое, отнюдь не джентльменское противодействие, адвокат и не думала отступать. Каждое слово давалось ей с большим трудом.

— Я сделала все, что ты говорил… — Надежда перехватила рукой шарф, но тут же чьи-то волосатые пальцы вцепились в полы ее плаща. — Кроме того… Колю и Настю оправдает любой суд… Я достала справку, что Коля лунатик, а в той машине, в которую они с Настей укладывали кирпич, не было двигателя.

Я удовлетворенно кивнул. Подобная подготовка кражи была бы в духе начавшего суперменствовать Коли.

— А этот… — палец адвоката ткнул в груду серых папок в углу, под которыми угадывались контуры человеческого тела. — Этот пришел ко мне вчера сам… Можешь забрать его, сестричка. На этот раз навсегда.

Надежда хотела сказать что-то еще, но на помощь противодействующей стороне прибыли свежие подкрепления. Адвоката осторожно оторвали от пола и вынесли в коридор. Но, даже потеряв почву под ногами, Надежда продолжала отчаянно сопротивляться. Дверь в кабинет захлопнулась. Когда утробное, женское рычание сопровождаемое топотом кирзовых сапог, наконец, удалилось в конец коридора, оттуда вскоре донеся крик чем-то очень похожий на рев раненого в первопричинное место слона.

Светлана вздохнула.

— Дал Бог сестричку, черт бы ее побрал.

— Вы очень похожи, — заметил я.