Страница 34 из 80
Водорьяпов, занимаясь снабжением и строительством, многое знал о махинациях Ивана Даниловича Манаева и главбуха. Заметив, как взволнованная Клепикова оставила у зоотехника документы, он сообразил, что здесь можно поживиться. Надо было действовать только быстро и решительно. К его стремительному напору Баранов оказался совершенно неподготовлен и мигом отдал документы.
Если бы Кролов проводил выемку бухгалтерского архива по закону, финансовые злоупотребления в колхозе «Верный путь» уже тогда были бы разоблачены. И вряд ли Пупынину удалось бы взять под свое крыло любимцев, в махинациях с которыми он сам увяз. Однако Кролов захватил колхозные документы с корыстной целью, без всяких на то оснований, и авторитетному в руководящих кругах района Михаилу Михайловичу не стоило большого труда, чтобы оборвать карьеру зарвавшегося начальника милиции. В разговоре с Манаевым и Клепиковой Пупынин строго отчитал их за ротозейство и посоветовал собирать факты против «Смутьяна», чтобы убрать его из председателей.
Туча, сгустившаяся над Манаевым и Клепиковой, вроде бы пронеслась, но не надолго. Через несколько дней после того, как сотрудники ОБХСС вернули в колхоз документы, Анну Ивановну встретил Водорьяпов и с улыбочкой намекнул, мол, не хочет ли она выкупить «компромат»?
— Приходи вечером, разопьем бутылку, — сказала Анна Ивановна.
— Так дешево?.. — засмеялся Водорьяпов. — Я ведь больше одной рюмки не пью, а вы с Даниловичем там хапнули в особо крупных размерах. Если умный следователь раскрутит ваш порочный круг, за милую душу схлопочете до пятнадцати годков с конфискацией имущества.
— Сколько же ты хочешь с нас сорвать?
— По тысяче рубликов за год предполагаемой отсидки.
— Это выходит…
— Пятнадцать тысяч.
— Ишь чего захотел! — возмутилась Анна Ивановна. — Нашел дураков…
— Жадность фрайеров погубит, — угрожающе проговорил Водорьяпов. — У тебя, Аннушка, только особняк на пятьдесят тысяч тянет. Жалко будет, если его сделают народным достоянием. Подумай на досуге, ладно?..
Клепикова обещала подумать. Вечером она пригласила на совет Ивана Даниловича. Узнав о вымогательстве, Манаев распетушился и пригрозил стереть Водорьяпова в порошок.
— Данилыч, ты теперь не у власти, — подзадорила Анна Ивановна. — Что ты, сторож, сделаешь с Водорьяповым?
Еще больше распаляясь, Манаев стукнул кулаком по столу:
— Убью гада!
— А кто в тюрьму за убийство сядет?..
— Отсижу, но одним паскудником станет меньше!
— Не дури, убийца… Может, сбросимся по семь с половиной тысяч?
— Ого! Это у вас с Гошей тысячи несчитанные. Я же после такого выкупа без штанов останусь.
Клепикова посмотрела на молчаливо насупленного мужа:
— Ну чего надулся, будто мышь на крупу? Посоображай своей бестолковкой, авось свежую мысль подкинешь.
— Что тут соображать, — помрачнел Георгий Макарович. — Данилыч правильно говорит. Мы с ним вон каких быков-сохатых валили, а этого блатягу запросто кокнем.
Анна Ивановна вздохнула:
— Сравнил человека с сохатым, балбес. Ты ведь в тюрьме без жратвы мигом загнешься!
— На армейской службе не загнулся, а там тоже неважно кормили.
Клепикова сокрушенно покачала головой:
— У дурака — дурные мысли.
— Ты шибко умная, — обиделся Георгий Макарович. — Кто тебе говорил: не гонись за деньгами, куда нам столько? Еды по горло хватает…
— Вот, видишь! Твоя забота — лишь бы еда была.
На этом неудавшийся «совет» закончился.
Водорьяпов долго молчал. При встрече с Анной Ивановной он двусмысленно улыбался, но однажды, когда подписал договор об аренде, все-таки спросил:
— Что, Аннушка, надумала насчет «компромата»?
— Давай, Леонид Николаевич, договоримся так, — сказала Клепикова. — Все расходы по аренде я тебе рассчитаю по минимальным тарифам, а за полученный привес — по максимальным. При таком раскладе твой арендный навар будет в два раза больше наших крох.
Водорьяпов насмешливо подмигнул:
— Ох, авантюристка!.. Не втягивай честного человека в аферу. Арендные деньги мне нужны чистыми. А пятнадцать тысяч на карманные расходы ты принесешь без свидетелей.
— Держи карман шире!
— Не ерепенься. Тебе деваться некуда. Мой метод, извини, старый-престарый, как древний мир. Однако и жизнь наша что-то не особо обновляется. Для окончательного расчета даю два месяца, а там… или разойдемся миром, как в море корабли, или… по пятницам пойдут свидания и слезы горькие… Слыхала такую популярную песню о тоске по воле?
— Подожди до лета, — попросила Клепикова.
— Надеешься, золотой дождик прольется?
— Соберу к тому времени деньги и тарелочку с голубой каемочкой куплю, — съязвила Анна Ивановна.
— Подожду. Только к пятнадцати тысячам собери еще пять.
— За что?
— Долговые проценты.
— Ну и наха-а-ал… — чуть не задохнулась от возмущения Клепикова.
Водорьяпов вновь подмигнул:
— Из уважения не смею возражать.
— Как тебя земля терпит?
— Так же, как и вас, мадам.
— Не стыдно здоровому мужику заниматься вымогательством?
— Аннушка, а женщине с высшим экономическим образованием не стыдно воровать? Это искажение социальной справедливости. Я такого перекоса не терплю. Поэтому, без шуток, не затягивай с отдачей, чтобы не тосковать за решеткой. В середине июля у меня полувековой юбилей. Наберись разума, сделай подарочек. Договорились?..
— Ладно… — еле слышно проговорила Анна Ивановна, поняв, что от вымогателя ей не отбояриться.
Пожалуй, первый раз в жизни Клепиковой стало по-настоящему страшно. Вечером она опять позвала Манаева. Иван Данилович, выслушав ее, не на шутку затосковал. Снова принялся стонать, что Водорьяпов снимает с него последние штаны, но в конце концов сказал:
— Подождем, Анна, до лета. Жизнь — хитрая штука. Глядишь, к тому времени вымогатель свернет себе шею. Бывает ведь, что и под машины случайно люди попадают, а?..
Намек Ивана Даниловича заслуживал внимания. Об автомобильных авариях с человеческими жертвами иногда сообщалось даже в районной газете, которую Клепиковы выписывали.
«Если настроить на это дело Георгия, он так долбанет Водорьяпова „Нивой“, что вымогатель мигом коньки отбросит. Жаль, Манаев не водит машину. Пусть бы сам осуществлял свою идею», — подумала Анна Ивановна и осторожно спросила:
— Может, из ружья лучше?..
Иван Данилович потер ладонью небритую щеку:
— Из ружья — проще, но не лучше. Если следствие дознается, то ни у кого защиты не добьешься. Убийство есть убийство. А автомобильное происшествие — дело житейское. Проморгал, мол, поздно тормознул… В такой ситуации Пупынин активно может заступиться и уговорить судей, чтобы сгладили наказание до легкого испуга. Улавливаешь разницу?..
— Улавливаю, — Клепикова повернулась к мужу. — Ты, молчун, уловил что-нибудь?
— Я насчет машины не согласен, — угрюмо ответил Георгий Макарович. — Издали, куда ни шло, могу кокнуть. На машине же надо вплотную на живого человека мчаться. У меня на такой рискованный подвиг отваги не хватит.
— Коз-з-зел, — сквозь зубы процедила Анна Ивановна.
Не надеясь на сообщников, она сама стала охотиться за Водорьяповым. Однажды удачно подкараулила его у колхозной конторы. Можно было с ходу пришлепнуть вымогателя к стене, сославшись впоследствии на плохие тормоза, но в самый последний момент испугалась. Водорьяпов, видимо, разгадал коварный замысел и погрозил пальцем:
— Аннушка, брось лихачить! Тарелочку с голубой каемочкой купила?
— Скоро куплю, — буркнула Клепикова.
— Поторапливайся. Юбилей не за горами…
Время на самом деле летело стремительно. Почти незаметно наступило лето. Анна Ивановна не находила места. Нервничал и Иван Данилович. При встрече с Клепиковой он каждый раз спрашивал:
— Ты вроде бы трусишь, а?.. — И тяжело вздыхал. — Доконает грабитель нас, как пить дать, доконает…
— Данилыч, выкручивайся сам! — в одну из таких встреч вспыхнула Клепикова. — Я не могу. Понимаешь, не могу!