Страница 28 из 32
И оно начинается: вперемешку, одна за другой начинают прибывать машины легавых и братвы, и те и другие лезут к покореженным тачкам через головы зевак, раздавая тумаки. Ко мне подбегает Мелкий, трясет за плечи и что-то кричит прямо в лицо. Тут же рядом оказывается детектив Дайити, размахивающий своим жетоном, словно щитом. Потом я вижу Жмота и почему-то брата Фу, препирающегося с каким-то полицейским. И все они заслоняют мне вид на фигуру в красном спортивном костюме. Интересно, как Рё опять выкрутится?
А потом у меня в голове включается звук. Я слышу, как Мин Джун орет:
- Где, мать вашу перемать, эти гребанные медики? У неё шок!
- Рин, сколько пальцев видишь? - спрашивает Юто быстро-быстро машет перед носом раскрытой ладонью. Тот еще лекарь.
- Мисс Ямада, успокойтесь и расскажите, что здесь произошло? - мягко увещевает Хиро. - Кто были люди из внедорожника? Вы их знаете?
- Отцепись от нее! - беснуется Мелкий. - Ты видишь, она ничего не соображает? Рин, скажи хоть слово.
А я стою, как цапля, поджав ногу, и неспешно размышляю о том, что дядя Кента умудрился даже практически из могилы всех изрядно достать. Мощный чувак! Просто эпического сволочизма гад.
- Дядю надо поскорее закопать, - говорю я как можно спокойнее. - Если до заката эта сволочь не упокоится с миром, то он просто разрушит весь город к чертям.
- Согласен, у неё шок, - объявляет Жмот, абсолютно чуждый всякому мистицизму.
- А куда снова Рё подевался? - спрашиваю.
- Да, это шок, - соглашается с экспресс-диагнозом детектив Дайити.
Следующие четверть часа меня по-всякому маринуют парамедики, затем еще сорок минут легавый давит из меня, точно сок из апельсина, всё, что я помню из нашей с ронином безумной эскапады. Помню я на удивление много и в мельчайших подробностях.
- А почему вы не допросите самого господина Абэ? - интересуюсь.
- Как только словлю, так и допрошу, - недовольно бурчит Хиро. - И постараюсь посадить. Что вы смотрите на меня так грозно, мисс Ямада? Он устроил самую крупную массовую автоаварию за последние три года.
- Серьезно?
- Сорок побитых машин, есть пострадавшие.
- Э-э-э...
Да уж, весело мы дядю хороним, с огоньком, на зависть другим преступным кланам.
- Рин, твой родич - покойник, с ним уже ничего плохого случиться не может, даже если его похитят, - пытается втолковать мне детектив. - Не велика потеря для общества.
Насчет общества - согласна, а вот мне никак нельзя терять усопшего. Примета нехорошая, братья не поймут. К тому же, нельзя забывать про наказ Сяомэя. Мы постоянно ругаемся, но он всегда на моей стороне. Ками сказал -- в могилу, значит, в могилу.
- Так или иначе, хочешь ты того или нет, но Ямада Кента сегодня будет предан земле, - говорю я самым серьезным тоном, чтобы дошло сразу. - Даже, если мне придется самой тащить гроб и своими руками рыть яму на кладбище, я это сделаю, офицер Дайити.
- Торопитесь стать главой клана, мисс Ямада?
Ой, только не надо гневно щуриться и давить девушке на психику.
- А вы хотите, чтобы Макино-старший воспользовался моментом и вместо одного гонщика на катафалках и одного парня с пистолетом послал к временно обезглавленным "трилистникам" целую армию головорезов? - отвечаю в стиле покойного дядюшки вопросом на вопрос.
- Хорошо, я поговорю с начальством.
И пока Хиро убалтывает своих боссов, я навожу порядок среди братвы.
- Брат Чжун Ки, проверь, осталось там от дяди хоть что-то, кроме фарша, - прошу я командира боевиков, который терпеливо ждет указаний. - Найдите поскорее машину для гроба и по дороге на кладбище глаз с него не спускайте.
- Не переживай, Старшая Сестра. Через час мы его зароем по-любому, - обещает тот.
И к вящей зависти моего легавого друга "трилистники" демонстрируют такой впечатляющий уровень организованности и железной дисциплины, что Дайити остается только зубами скрипеть. Впрочем, то ли еще будет.
Клан -- это семья, а каждая уважающая себя семья с традициями должна иметь место упокоения её членов. У "трилистников" - это поле у подножья горы, которое принадлежало Ямадам еще в те времена, когда те его мирно пахали и безропотно платили дань древним разбойникам. Красивое место, умиротворяющее и навевающее мысли о вечности.
Сначала мы молимся в семейном храме о душе дяди Кенты... Нет, не совсем так. Сначала бойцы брата Чжун Ки оцепляют территорию кладбища по всему периметру, чтобы муха не пролетела без разрешения, а уже потом я разжигаю ароматические палочки и кланяюсь перед алтарем. И прошу богов, чтобы в следующих перерождениях мы с дядюшкой больше никогда не встретились.
К месту последнего упокоения братья несут гроб уже на собственных плечах, опускают в яму, и могильный холм вырастает так быстро, словно "трилистники" все 35 лет мечтали об этом мгновении. Первую и последнюю горсть земли бросаю я. Затем устанавливается табличка с именем. Всё, осталось последнее -- обряд посвящения в лидеры. И за дело берется брат Иккей -- наш старый-новый Церемониймейстер. Он пускает по круг чашу с рисовым вином, что означает -- каждый, кто делает из неё глоток, согласен с выбором преемника. В остаток вина он сыплет щепоть земли с могилы покойного главы, а я роняю капельку крови из пальца.
- Мы твои, Ямада Рин, - говорит брат 438-ой. - А ты -- наша.
Немного пафосно, согласна. Зато кратко.
Церемониймейстер сосредоточенно рисует прямо у меня на лбу, на белой повязке смесью из вина, земли и крови три иероглифа: четверку, восьмерку и девятку. 4+8+9 или же "Тройка-Созидание" помноженная на "Семерку-Смерть" дающая "Двадцать Один" - число Возрождения.
Теперь я -- 489-ая, Мастер Горы, лидер и глава "Трилистников" до самой своей смерти. Мне становится жарко и холодно одновременно, мир, залитый закатным солнцем, плывет перед глазами.
Братья опускаются на колени, я собираюсь сделать то же самое, чтобы совершить поклон глубочайшего взаимного уважения. И в этот момент меня сшибает танк. Это обязан быть танк, потому что ничего мельче размером и калибром не смогло бы пробиться через кордон. Такая вот логичная мысль посещает меня прежде, чем свет перед глазами окончательно меркнет. Какого....
Видели в кино эффект затемнения? На миг экран гаснет, а затем зритель видит что-то совершенно иное. Внезапно! Например, лицо злодея. И, по ходу, у меня тоже здесь свое кино, потому что я внезапно вижу перед собой Томоэ. И пушку в его руке. А крепко держит меня вечно куда-то исчезающий и внезапно появляющийся ронин. Мне ли не узнать красный спортивный костюм и кеды со стразиками.
- Какого хрена? - спрашиваю я сразу у обоих.
Макино-старший снисходительно ухмыляется.
- Ты же умная, Ямада Рин. Догадайся с трех раз.
- Ты собираешься меня убить, как давно хотел, насколько я знаю, - говорю.
- Точно! Собственными руками прямо здесь и сейчас, - и снова показывает мне пистолет. - А всё потому, что кое-кто оказался настоящим говнюком. Верно, как-тебя-там-зверушка?
Зверушка? Ронин за моей спиной глухо рычит в ответ. Я умудряюсь повернуть голову и вижу его глаза -- полностью черные без белка и радужки, глаза лиса-оборотня.
И в это момент головоломка в моих мозгах складывается полностью, последняя деталька становится на свое место. Предупреждение призрака Ян Чэня об опасности исходящей из мира духов и слова Кохея про высококлассного наемного убийцу, призванного главой "Драконов", который при этом сын потомственной шаманки. И небывалое буйство духов в пределах города. Они, надо думать, сразу почуяли лиса. И то, как ловко Рё избегал встреч, когда Сяомэй навешивал на меня амулеты. И даже ужин поминальной едой в компании духов. Всё один к одному. Он -- лис со священной горы, сам себе ками и всем убийцам убийца.
- Так вот, кто ты такой!
И татуировка у меня на спине в виде (та-да-ммм!) девятихвостого лиса со стрелами в зубах начинает отчаянно чесаться.