Страница 23 из 32
- Значит, брат решил ускорить события. Интересно почему?
- Потому что дядя Кента умер, - отвечаем мы с Мелким практически хором. - Вот почему.
- Кстати, а как конкретно его убили? - спрашиваю. - Если не секрет.
- Волшебные таблетки подменили, сердце и не выдержало.
Рано или поздно этим и должны были закончиться секс-подвиги старого кобелины. Годы уже не те, чтобы практиковать экстремальные развлечения.
- А что сутенер той девки?
- Сломал подъязычную кость. Случайно.
Сарказм офицера Дайити, если вместо сахара в кофе добавлять, заставит одно место слипнуться, это точно.
- Ах, какое нелепое самоубийство.
- Значит, трупов уже с десяток наберется, - замечает Кохей. - А будет еще больше. Если Томоэ избавится от Рин, то начнется война всех со всеми. Брат захочет подгрести "Трилистник" под себя, и наверх сразу полезут мелкие кланы. Будут реки крови, детектив. И я не хочу, чтобы Томоэ сгубил наш клан.
Нет, я им просто восхищаюсь. Вот кто должен стать во главе "Драконов"! Умный, расчетливый, заботящийся об интересах клана, об его истинных интересах. И характер -- кремень! Руку положил на столешницу, словно совсем-совсем микробов не боится. Чего ему стоит вести себя как обыкновенный человек, наверное, только я знаю.
Эх, зря я ласкала взглядом Макино-младшего.
Хиро допивает свой кофе, смотрит в окно, и глаза его туманятся от нахлынувших, неведомых мне чувств.
- Вот, спрашивается, - задумчиво интересуется он у своего отражения в окне. - Почему я сижу и беспечно болтаю с бандитами, которым самое место в тюрьме?
- О'кей, офицер Дайити, - говорю я и протягиваю ему руки. - Наденьте на меня наручники и отвезите поскорее в тюрьму. Там людям хотя бы ночью поспать дают, насколько я знаю.
Утро. Сбывается мой самый страшный кошмар - мы едем в дядюшкин дом. Не то, чтобы я прямо жаждала закидать это место гранатами, а потом выжечь напалмом, но с тех пор, как я отсюда съехала, жить мне стало и легче, и проще. Легче, потому что не хотелось по сто раз на дню двинуть дядю Кенту чем-нибудь тяжелым по башке, а проще, потому что в моем собственном доме были только мои правила.
Теперь я возвращаюсь, чтобы спасти свою жизнь, туда, откуда когда-то сбежала без оглядки. Дом семьи Ямада, при желании (а оно есть), легко превращается в настоящую крепость, которую не так-то просто захватить. В прошлом такие попытки случались и не раз. Те же "Драконы" тридцать лет назад потеряли две дюжины бойцов только при первом штурме. Поглядим, что они предпримут сейчас.
Я везу с собой пару костюмов, гигиенические принадлежности и мини-кедр вместе с ками. Боязно мне без Сяомэя. С ним как-то спокойнее будет.
Едем, к слову, в полицейской машине в компании детектива Дайити. Макино-младший рассудил здраво и от предложения укрыться в штаб-квартире "Трилистников" отказался.
- У меня, между прочим, в клане есть и сторонники, и давние должники, - говорит он преспокойно. - И сейчас самое время призвать их под свои знамена, выражаясь образно.
- Кохей, - спрашиваю я с подозрением. - Ты в каком колледже учился?
- Ха! Я закончил Национальный Университет. С отличием.
- Поди, на юридическом... - бурчит себе под нос Мелкий.
- Угадал.
Тоже мне загадка природы. Юристы, особенно адвокаты, те еще разбойники, только режут без ножа.
Моим братцам, что собираются под крышей дядюшкиного дома, хватит и полицейского эскорта для моря впечатлений. А вот наследника "драконов" рядом они мне могут и не простить. Оно мне надо?
"Выше голову, сопля, - шепчет мне ками из кедра. - Наглость -- второе счастье!"
Это -- да, у Сяомэя с наглостью всё путём.
Ворота открыты настежь и вдоль дорожки стоят кланники, чтобы приветствовать наследницу, то бишь меня. Все поголовно в черных костюмах, с траурными белыми лентами на плече, все выбриты и трезвы, просто любо-дорого посмотреть. Но прежде, чем распрощаться с Дайити (а он обещал, что будет поблизости и с нашего печального мероприятия глаз не спустит), я спрашиваю, когда я смогу забрать тело дяди. Тот говорит, что сегодня после полудня.
- Тогда я пришлю людей, чтобы его сразу доставили в похоронное бюро, - говорю я.
Пошлю, пожалуй, человек десять, чтобы заодно и покойного постерегли. На всякий случай.
Мин Джун мне дверцу открывает, скоро ему это будет по статусу не положено. Я намерена его сделать 438-ым (4) - командиром личной охраны. Вокруг одни лишь склоненные головы братьев. Даже как-то страшновато.
Похожу к дому с горшком в руках и вижу Боко. Он стоит возле ноги дядюшкиного мажордома -- господина Чи (стоит, а не лежит на боку!) и... вы не поверите, он машет хвостом. И "говорит" почти игриво:
- Гав, гав.
- Что?
- Гав, - отвечает Боко очень дружелюбно и... улыбается. Ну, то есть, не скалится глумливо, а вежливо растягивает рот и вывешивает кончик языка наружу, как это делают обычные собаки.
Вот и скажите теперь, что эта злобная бестия, оставившая на моих ногах и рукам множество шрамов, просто неразумное животное!
- Чи, это ты его подучил? - тихонько спрашиваю я.
- Ни в коем разе, - отвечает тот. - Сам не ожидал.
- Ладно, - говорю я Боко. - Сразу я тебя топить в пруду не стану. Поглядим на твое поведение.
Вообще-то, у меня была идея сплавить псину в приют. От греха подальше. Я нормально к животным отношусь (ками столько лет терплю, например), но с Боко у нас особые взаимоотношения, основанные, по сути, на презрении и ненависти.
"Ничосе! Это ты меня терпишь? - где-то в голове среди извилин шипит Сяомэй. - А не наоборот, случаем? Это я тебя терплю, соплячка!"
Подумаешь, обидчивый какой нашелся! Надо было кедр в квартире оставить, тогда хоть сутки напролет смотри телевизор и матерись.
"Засохни, короста!"
Ладненько! Мне как бы не до тебя, стеснительный ты наш дух. Понравилось мне, как ронин тогда сказал про Сяомэя. Кстати, а где Рё? Что-то волнуюсь я за него. У Мин Джуна спрашиваю, а на душе неспокойно. Тот говорит, что отправил Рё в морг, а потом в похоронное бюро. Когда стану Мастером Горы приму ронина в клан. Нам такие люди нужны. Если он, конечно, не передумает к тому времени.
Перед дядюшкиной фотографией в траурной рамке из белых хризантем горят поминальные палочки. Мой покойный родич смотрит с неё взглядом суровым и честным, словно всю жизнь только тем и занимался, что учил деток в школе разным хорошим вещам. Даже повязка на глазу не портит благородный образ. Все-таки, как обманчива внешность, ты подумай!
"Это ты про меня, свинота?" - ревниво вопрошает Сяомэй.
Да у меня таких замаскированных пруд пруди! Сейчас вот прямо займусь выяснением, кто из братьев высокого ранга не совсем рад моей кандидатуре.
"Поможешь ли ты мне, о дивный ками, разобраться с этими подонками рода людского?" - мысленно спрашиваю я, совершая ритуальные поклоны перед портретом усопшего.
"А то!"
Если бы кедры цвели, то на миниатюрном сокане сейчас бы распустились цветы размером с кулак.
К удивлению моему в доме все, как при жизни дяди, даже обувь расставлена в прежнем порядке. А ведь тут больше суток толклись все легавые города, обнюхали, поди, каждый уголок, заглянули под каждую Бокову шерстинку. Но мне от всего этого пиршества закона и порядка остался только контур тела на входе в ванную комнату. Как там, на Западе, говорят про мирскую славу? Она проходит.
Боко, тварь хитрая, семенит сзади изображая маленькую милую собаченьку. Ни разу не попробовал цапнуть, это ж надо! Может, рассчитывает потом к горлу подобраться?
Захожу в ту самую комнату, где несколько дней назад началась эта вся безумная катавасия -- темное дерево панелей, раздвижные двери в сад, отполированный множеством ног до зеркального блеска пол, и прямо чувствую, что стою сейчас на перепутье. Почему так?