Позывной «Кот»

– Загнул, брат, – хохотнул охотник. – Эдак никаких сил не хватит, да и не это самое интересное.

– А что? – заинтересовался я.

– Обращение, – кивнул Федор. – Сама трансформация, кстати, весьма для них болезненна, некоторые даже вырубаются от болевого шока, перекидываясь в ту или иную личину. Смущает другое, как они вообще становятся такими?

– Разве не ясно? – удивился я. – Укусит один другого, небось, вот и новый кандидат.

– Ага, разбежались, – хмыкнул охотник. – Наши научники вдоль и поперек уже их исследовали, чуть ли не по клеткам разобрать успели, но только руками разводят. Болтают что-то про особый узел, который за это отвечает.

– Следовательно, если этот узел удалить хирургическим путем… – начал я.

– То мы получим либо мертвого оборотня, либо мертвого человека, – пояснил Федор. – Неоперабельные они.

– А что за научники у вас? – сообразил я.

– Самые обычные, в халатах белых, на тебя похожи.

– Так уж и похожи?

– Как братья-близнецы, – заверил Федор. – Все четырехглазые.

– Дались тебе мои очки, – вздохнул я. – Кто, кстати, их финансирует, ученых ваших?

– Как кто? Правительство, конечно, больше военные, но и МИД иногда. Для нас они тоже неплохой приработок. Нет-нет, да и закажут зверюгу на опыты, а нам и в радость.

С минуту ехали молча.

– Слушай, Федор, – начал я издалека, – вот документы эти, скажем, откуда они?

– Знамо дело, откуда. Из того места, где эти документы делают.

– Что? Вот так просто и делают? На ношение оружия? Полиция с вами опять же накоротке. Мне так и заявил тот сержант, мол, я от Федора Павловича, будто ты шишка какая из их ведомства, а не вольный охотник.

– Сдаюсь, – улыбнулся Федор. – Надо было тебе, конечно, раньше сказать, но побоялся отпугнуть, после армии ты, и вообще.

– Что вообще? – не понял я.

– К госструктурам как относишься?

– Отвратительно, – признался я.

– Об чем и спич.

– Ну, а все-таки?

– Ну, если интересно, расскажу. Действительно, все охотники, от мала до велика, состоят на государственной службе. Именуемся мы не иначе как тринадцатый отдел и выступаем как приглашенные специалисты. Все, без исключения, имеют воинские звания. В каждом крупном населенном пункте есть свой координационный центр, что-то типа штабквартиры. Туда стекаются разрозненные данные, и умные парни за компьютерами вырисовывают картину происшествия. Если совпадения имеются, отзваниваются агентуре в поле.

– А ты кто по званию?

– Капитан.

– Ничего себе, – охнул я.

– Так я со службы старлеем ушел, – пожал плечами Федор. – Стандартная практика.

– Я, следовательно…

– Младший сержант, – кивнул охотник.

– Но почему я? Почему ты меня нанял, а не кого-то другого?

– Вот только о человеке хорошее подумаешь, так он сразу спешит дураком себя выставить, – покачал головой Федор и вытащил из бардачка коротковолновую рацию, – сейчас с местными свяжемся.

Рация поспешила зашипеть и замигать зеленым диодом.

– Великий-один, я Филин. Как слышно? Прием.

– Это Великий. Слышим тебя, Филин.

– Плановый рейд, мастер-охотник плюс курсант. Запрашиваю обстановку по плану.

– Все спокойно, объект не безобразничал, но и зону не покидал. Сбрасываем координаты места.

Сзади что-то зашуршало.

– У тебя и факс тут есть? – удивился я.

– И факс, – кивнул Федор. – Давай листик.

Перегнувшись через сиденье, я оторвал полоску факса с цифрами, вышедшую из консоли между посадочными местами.

– А почему ты во мне разочаровался вдруг? – вернулся я к прежнему разговору.

– Ты серьезно думаешь, что тебя я нанял? – поинтересовался Федор и, мельком пробежав глазами по цифрам, принялся поправлять курс навигатора.

– Ну, а как же?

– Да так, дурья твоя башка. Найти охотника крайне сложно. У человека должна быть голова определенным образом устроена. Будь ты даже самый, штучной выделки душегуб, ничего у тебя не выйдет, если в реальной обстановке с домовым схлестнуться придется. Нормальный человек как мыслит? Если домовой, то сказка, а если сказка, то как она опасной может быть? Кто первый бой проходит, тот потом либо крышей едет, либо пить начинает. В общем, не боец, да и еще масса всякого.

– Например? – заинтересовался я.

– Например, интеллект, не путать с высшим образованием. Тут как раз одно с другим не связано. Далее по списку: естественно, психологическая устойчивость, служба в армии, спортивные разряды и прочие вкусности хоть и желательны, но вместе с первыми двумя пунктами дружат редко. Тебя, как я понимаю, почти с пятнадцати лет поставили на учет как потенциального охотника.

– Это кто же?

– Военкомат, – таинственным голосом сообщил Федор. – Это их вторая функция, после обеспечения призыва, выявлять одаренных, следить за ними, чтобы не набедокурили да в горячую точку не попали. По этой же самой причине не берем ветеранов войн, те зачастую контужены на голову. Ребята в сущности отличные, бойцы отменные, но нет у них неординарного мышления, потому и гибнут пачками. С кадрами, сам понимаешь, беда.

– Тринадцатый отдел, получается, военная организация? – прищурился я.

– Полувоенная, – успокоил меня Федор. – Раз в три года медкомиссия, аттестация на навыки владения оружием, ну и подготовительный лагерь для тех, кто все-таки вписывается во всю эту историю.

– А были такие, кто отказывался?

– Да сколько угодно, – скорчил кислую физиономию Федор.

– И что? Не боитесь?

– Чего бояться-то?

– Того, что после всего этого побежит отказник в ближайшую газету да будет соловьем заливаться о своих приключениях.

– Не боимся. – Федор закончил вбивать новые координаты и перебросил листок факса через голову на заднее сиденье. – Вот ты сам посуди, что бы ты сказал человеку месяца эдак два назад на такие рассказы?

– К психиатру обратиться бы посоветовал, – кивнул я, – и чем скорее, тем лучше. Но это я, а та же «желтая пресса» – они же кормятся с подобных историй. Вон, возьми любую газетенку в руки, так и пестрят заголовками типа «Вампир-гермафродит напал на пенсионерку и высосал у нее всю пенсию» или «Оборотня не пустили в ночной клуб».

– Ах, эти, эти нормально, – улыбнулся охотник. – Все желтые газеты – это наши подразделения по сбору информации.

– Да, – протянул я, – круто у вас все поставлено, а сразу ведь и не скажешь. Ван Хельсингу до вас далеко.

– Ну почему же далеко, – возразил Федор, – Джон Ван Хельсинг – старший координатор в Великобритании. Кстати, прямой потомок тех самых Ван Хельсингов, а в частности Габриэля, одного из первых серьезных охотников, и Абрахама, доктора философии и мистика, впервые схлестнувшегося с вампирами по-настоящему.

– Как говорил один из персонажей Льюиса Кэррола, все чудесатее и чудесатее. Ехать еще долго?

– Судя по новым координатам, еще часа с полтора, не меньше.

– Кофе?

– Не откажусь.

«Патриот» накрутил на свои колеса уже километров четыреста, пока, наконец, навигатор не просемафорил о правом повороте через четыреста метров.

– Подъезжаем, – пояснил Федор, сворачивая на проселочную дорогу. – Теперь я Филин, а ты – Кот. Это наши позывные, откликаемся только на них и никак иначе. Смотри, не забудь.

– Хорошо, Филин, – кивнул я.

– Рацию дам, гарнитуру повесишь на ухо и не снимай, – продолжил Филин. – Со всеми официальными лицами, будь то полиция или администрация районная, разговаривать буду я и только я. Это, надеюсь, тоже понятно. – Получив от меня утвердительный кивок, охотник сверился с какими-то своими записями. – Теперь вкратце о месте происшествия. Бывший колхоз-миллионер, в прошлом дворов на сто, сейчас душ сорок, не больше. Как и во всех подобных пунктах, все друг друга знают с рождения, зачастую родственники, так что если бы появился кто чужой, заметили бы сразу. Какой отсюда вывод напрашивается?

– Что оборотень не из этого поселка? – предложил я.