Фарфоровая жизнь

Тина кивнула и безропотно проглотила большую белую таблетку, запив ее водой.

– Это антибиотик, доктор велел пять дней пить, но ты посмотри: два раза попила его, вот третий, а кашляешь уже намного меньше. Кстати, а рыбы твои не кормлены, того и гляди – подохнут с голодухи-то. Чем их кормить?

– Там система автономная, автоматически подает корм. – Тина замученно улыбнулась. – Я спать хочу, странно, да? Обнаружила убитым своего мужа и его любовницу, куда-то исчезла женщина, которую я знаю всю жизнь, а я просто хочу спать, глупость какая-то.

– Ты устала, нездорова, и стресс опять же в угол не задвинешь. – Василиса и сама изрядно хотела спать. – Идем, надо отдохнуть, кто знает, что там с утра начнется.

Они вышли на лестницу и поднялись наверх, стараясь не смотреть в сторону опечатанной полицией спальни. Они обе знали, что там, и пустой дом, тишина и ночь не настраивали их на разговоры, даже бульканье воды в аквариуме звучало как-то тревожно. Лестница освещалась светильниками, но коридор вдруг показался слишком темным, а это было очень неприятно. Взявшись за руки, девушки поспешили пройти злополучный этаж и почти бегом поднялись в мансарду, проскользнули в комнату, которую Тина отчего-то выбрала для сна, и юркнули в кровать. Тина снова закашлялась, и Василиса укутала ее в одеяло.

– Завтра к нормальному доктору надо, пусть рентген тебе сделает, что ли. А то ведь патологоанатом, мало ли, что он там… Покойники-то не болеют. Просто никого другого у меня под рукой на тот момент не нашлось. – Василиса повозилась, устраиваясь. – С таким кашлем тебе в долг никто не даст.

– В долг? Почему в долг? И почему не даст?

– Дитя малое. – Василиса засмеялась. – Неужто не слышала никогда? Это значит, что человек, который так кашляет, долг не вернет, потому что ему до смерти остался час.

– Я не думаю, что в моем случае все настолько скверно.

– Нет, конечно. – Василиса вздохнула. – Это шутка была, и от пустякового бронхита ты не воткнешь, конечно. Все, спи, принцесса. Завтра много чего придется сделать – и тебе, и мне. А там, глядишь, вернется эта твоя Елена Игоревна, займется домом…

Но Тина и так уже спала. Ей снова снилась мама, и она очень боялась этого сна, но поделать ничего не могла.

4

Реутов рассматривал фотографии с места преступления. Двойное убийство встречается не каждый день, но он видел места преступлений и намного хуже этого. Только что-то зацепило его в этом деле, и Реутов решил забрать его себе.

Преступление казалось бессмысленным.

Доказать, что хозяйки на момент совершения убийства не было дома, можно запросто, а уж экспертизы, скорее всего, подтвердят это. И куда-то исчезла прислуга, которая, по словам хозяйки, жила в их семье с незапамятных времен?

И вещи, разбросанные поверх брызг крови. И все безделушки на месте, как и деньги. И обезображенное лицо трупа мужчины. Это смущало Реутова больше всего. Зачем было кромсать лицо? Злость? Желание затруднить идентификацию? Но жена узнала тело мужа, на что же был расчет?

– А как она узнала? Лица она практически не видела. – Реутов прошелся по кабинету. – Ну, пусть тело узнала – а долго ли найти похожее? Но зачем? У гражданина было достаточно денег, чтобы при желании просто уехать за границу и затеряться, исчезнуть с радаров. Зачем нужно было городить схему с убийством? Тем более что жены вообще не должно было быть дома, никто не знал, что она в последний момент вернется. Не клеится, не вижу логики вообще.

Реутов сердито отвернулся к окну и уставился в сумерки. Дело поставило его в тупик, в нем все было вывернуто наизнанку, не стыковалось. Тело женщины так и не было опознано, в ее сумке не нашлось никаких документов.

– Может, проститутку снял? В элитном эскорте девки на такую сумку могут зарабатывать вполне.

Реутов чертыхнулся и решил съездить в морг. Если Петрович на смене, то вполне мог уже произвести вскрытие.

– Петрович, ты вскрытие двум покойникам с Веснина сделал?

– Обслуживаю даму. – Голос патологоанатома звучал на фоне какой-то музыки. – А что, не терпится?

– Я подъеду сейчас. – Реутов спрятал документы в сейф и поднялся. – Минут через двадцать.

– Кофе мне захвати.

Петрович был известный кофеман, и Реутов заехал в кафе за большим стаканом американо, попутно купив пакет пончиков. Пусть Петрович порадуется, глядишь, выдаст устное заключение, потому что официального ждать Реутов не хочет. Ему кажется, что он что-то упускает, но что? И сама Тина показалась ему странной донельзя дамочкой, а это вообще надо постараться, потому что Реутов женат на женщине, которая бьет все рекорды по странностям, и удивить его сложно.

– Тело женщины примерно тридцати пяти лет. – Петрович с вожделением смотрел на большой стакан кофе с логотипом известного кафе. – Она была здорова, если не считать признаков гастрита и незначительного кариеса. Содержимое желудка пока исследуется, а незадолго до момента смерти у нее был добровольный незащищенный половой акт. Семенная жидкость на анализе, чья она, пока сказать не могу, но в свете того, при каких обстоятельствах было найдено тело, то можно предположить, что половой акт у нее был с гражданином, труп которого найден вместе с ней. Но я бы дождался анализа, вполне может быть сюрприз.

– Тридцать пять… На вид моложе, но для эскорта старовата. Что еще?

– И все-то тебе мало. – Петрович хмыкнул. – Она была вполне обеспечена: следила за зубами, маникюр и педикюр явно делала не сама, если только не работала маникюршей в салоне, что вряд ли. В груди стоят силиконовые имплантаты, сделанные за границей и поставленные там же, судя по манере проведенной операции, а маникюрша столько не зарабатывает. Под ногтями ничего, кроме обычных бытовых наслоений, какие бывают под этими жуткими наращенными ногтями. Да, сам маникюр скромной расцветки, но вот ногти наращены в салоне. Мне всегда было интересно, как тетки с такими ногтями умудряются подтирать себе задницу?

– Петрович, ты маньяк.

– Все мы маньяки, так или иначе. – Патологоанатом взял стаканчик и отхлебнул кофе. – Теперь что касается ран. Удар был нанесен широким длинным лезвием типа мачете и, как ты предположил, совпадает с раной на груди мужчины. Этот удар мгновенно убил ее, пройдя через сердце и повредив аорту, она ничего не поняла даже, и все остальные повреждения посмертные.

– Убийца кромсал ее труп?

– Да, причем, как видишь, лицо не пострадало, а так порезвился, конечно. – Петрович поставил кофе на столик и навел лампу на тело. – Смотри, что я обнаружил.

За ушами трупа были видны тонкие белые линии.

– Это шрамы от пластической операции. Потому она выглядела моложе, но обычно в этом возрасте пластику делают не для устранения косметических дефектов, а чтобы изменить внешность. Совпадения по отпечаткам в базе не нашлось?

– Нет.

– Тогда у нас труп неизвестной, и пока не выяснишь личность гражданки, вряд ли поймешь, что случилось. Я сделаю фото, попробуй поискать в соцсетях, люди туда выкладывают всю свою жизнь, несчастные идиоты. Тетка с такими ногтями должна быть в соцсетях.

– При чем тут ногти?

– Это мое личное наблюдение: дамы с интеллектом выше среднего не делают таких ногтей, дамы совсем безмозглые, как правило, не имеют достаточно средств на подобные извращения, а вот так называемый средний слой интеллектуально невзыскательных теток, пожирательниц романов в мягких обложках и любительниц капучино – эти заводят ногти, профили в соцсетях, где демонстрируют путешествия в жаркие страны, вытягивая губы «уточкой», и кошечек там разных у себя на стене держат. Так что ее там можно будет обнаружить, я думаю.

– Возможно, ты прав. А содержимое сумки?

– Блокнота нет, мобильный телефон не обнаружен, в косметичке тушь, два карандаша, три тюбика помады одной и той же французской марки, пудреница, презерватив и флакончик духов. – Петрович кивнул в сторону столика, на котором аккуратно разложил нехитрые пожитки убитой. – Все это отдам экспертам, пусть проведут анализ на предмет посторонних веществ. Одежду я уже отдал, она производства Великобритании, известная марка для среднего класса, сумка выбивается из этой ценовой категории, но это как раз объяснимо, женщины с ума сходят вокруг сумок. На момент смерти эта дама пребывала в хорошей физической форме, а токсикологии пока нет, будет завтра. Возможно, когда убийца вошел, эти двое были без сознания, оттого на трупах нет оборонительных ран. Дэн, ну нет пока целостной картины – без всех анализов.