Страница 14 из 29
— …
— Неловко звучит.
— Ну так не произноси вслух, раз сама знаешь!!! И почему Молния?
— Не нравится Молния?
— Да не в этом дело.
— Капризный ты.
— Издеваешься, с чего это я капризный?
— Тогда будешь Фонфон.
— Ух, это уж слишком! Будто экзотическое животное — что за имя такое?
— Разве плохо, Фонфон? Хочешь конфетку?
Она заботливо достала из кармана плитку шоколада, и у Лейфона больше не было сил спорить.
— Я тебе домашний зверёк, что ли?
— Самый настоящий.
— Ох…
— Просто будь зверьком. Тогда не придётся ничего делать.
— А?
— Брат пришёл.
Не успев закончить мысль, Фелли быстро отвернулась от Лейфона.
— О, я вас задержал. Впрочем, не думал, что вы будете меня ждать.
— Но ты же не сказал, что ждать не нужно? К тому же ты слабый, тебе нельзя одному ночью по улице ходить.
— Ха-ха-ха, невежливо. Виноват, я вас задержал, но у меня ещё дела, зайду в кабинет школьного совета. Так что вы идите.
— Следовало бы раньше сказать.
— Увы, совершенно не подумал. Простите. Кстати, Лейфон-кун, наверное, проголодался после таких упражнений? Из-за нас ты здесь допоздна. Фелли, сделай одолжение, своди его в хороший ресторан, — сказал Кариан и тут же достал из бумажника и вручил Фелли несколько купюр, после чего развернулся и ушёл, не давая никому возможности возразить.
— Какая удача, — шепнула Фелли лишившемуся дара речи Лейфону, сжимая деньги в обеих руках. — Раз выпал такой случай, зайдём в какой-нибудь приятный бар. Опрокинем пару рюмочек, любуясь видом ночного города. И закажи в отеле номер получше.
— Стоп, не надо решать всё за меня. А спиртное нам по возрасту нельзя.
К тому же в подобных заведениях и Лейфон, и Фелли чувствовали бы себя не в своей тарелке. Лейфон просто не мог представить себя в баре, а Фелли с её чистым изящным лицом вообще не выглядела взрослой. И раз уж речь о заведении, где ей самое место…
Семейный ресторан — ресторан, обслуживающий семьи с детьми… Если не считать красоты, Фелли похожа на ребёнка, притворяющегося взрослым. Капризничает и рассматривает выставленные возле кассы игрушки… Ух, картина предстала взору Лейфона с пугающей отчётливостью. К сожалению, в школьном городе Целни вряд ли есть рестораны для семей с детьми. А вот магазин игрушек вполне может быть.
— Ты сейчас что-то нехорошее про меня думаешь.
— Вовсе нет, — запротестовал Лейфон, но взгляд девушки остался подозрительным.
— Ну хорошо. Пойдём в ресторан возле моего дома, я там часто бываю. Работает допоздна.
— А можно? Как-то нехорошо получается, за чужой счёт.
— Об этом не беспокойся. Давай, пошли, Фонфон.
— Постой, а с прозвищем ты окончательно решила?
— Решила. Давай догоняй, а то брошу здесь.
Высказаться против нового прозвища ему не дали, и Лейфон бросился догонять Фелли, чувствуя, что потратил здесь больше сил, чем на площадке.
* * *
После ужина с Фелли он вернулся к себе, принял душ и рухнул на кровать. Изнывающий от усталости организм получил наконец долгожданный покой и начал проваливаться в сон, а Лейфон стал прокручивать в голове события этого дня. Он долго пытался собрать единую картину происходящего.
Даже когда он упражнялся с мечом, в голове время от времени проскакивала одна и та же мысль. Он вспоминал сказанные Ниной слова. «Парные тренировки на время отменяются». Неужели эти слова так его потрясли? Ему казалось, что нет — но он не был уверен.
— И всё-таки дело не в потрясении.
Скорее это… нехорошее предчувствие. Внутренний голос подсказывал, что что-то не так. На секунду он вдруг отчётливо увидел то непонятное, что происходило с Ниной… Точнее, так ему показалось, но сущность происходящего от него ускользнула.
— Да, что-то такое припоминаю.
Охватившее его беспокойство прогнало сон. Он чувствовал, что на секунду что-то понял, а потом понимание ушло.
— Уу… ай!
Со стоном ворочаясь по кровати, он случайно свалился. От неожиданности даже не успел сгруппироваться.
— Ох…
Забираясь обратно, он потёр ушибленный нос, и взгляд упал на запястье. Вокруг запястья виднелись мелкие белые шрамы, словно от ожогов. Следы контакта с загрязнителями. После сражения, в больнице, ему сказали, что со временем они заживут, но следы виднелись до сих пор. Он не особо волновался по поводу шрамов — пока не увидел лица Нины и остальных. Было бы здорово, если бы никто не чувствовал себя виноватым, глядя на эти шрамы.
Но сейчас Лейфон смотрел не на них. Чёрный шрам тянулся от запястья к локтю. Он, наверное, останется на всю жизнь. После лечения кожа вокруг шрама так и не восстановилась. Это часть прошлого.
Следы ранений при желании можно было найти на любом участке тела. Раны от тренировок, городских боёв, сражений с гряземонстрами. И не только такие. Порез на колене, которым он в детстве, катаясь по земле, налетел на острый камень, и менее заметный на лбу, когда он, носясь как угорелый, врезался в стену.
— Было больно, — прошептал Лейфон, сидя на кровати и разглядывая шрам на руке.
Шрам появился во время тренировки со стальными нитями.
Примерно в то же время, когда Лейфон стал Обладателем Небесного Клинка, другой Обладатель стал учить его сражаться с гряземонстрами. Этот Обладатель пользовался стальными нитями. Звали его Линтенс Харден.
Начал Лейфон с одной нити. Он уже умел пропускать кэй через оружие, делая оружие частью нервной системы. Но для владения стальной нитью этого мало. Линтенс сказал, что нить должна стать его мышцей. Лейфон счёл это пафосным бредом, но увидев, как Линтенс на одном дыхании подстриг деревья дворцового сада своими бесчисленными нитями, прикусил язык.
С непривычки было тяжело, но Лейфон постепенно учился подчинять нити своей воле. И вот вместо одной нити стало две, вместо двух четыре, вместо четырёх восемь, вместо восьми шестнадцать… Их становилось всё больше.
Но увеличивалось лишь их число — он не мог владеть ими так, как владел мечом, они не были продолжением рук Лейфона, не были частью его тела. Нынешний Лейфон понял бы. Тогдашний не понял.
Он увидел то, чего не должен был видеть. Когда число подвластных ему нитей достигло трёхзначной величины, на Грендан напали гряземонстры. Личинки были взрослее, чем те, что напали на Целни. Линтенс уничтожил всех.
Лейфон решил, что сможет так же, и захотел попробовать. Как раз в это время Линтенс стал всё реже появляться, чтобы присматривать за ним на тренировках. Выбрав время, когда надзора не было, Лейфон попробовал…
Порезавшись собственной нитью, он потерял сознание от болевого шока и кровопотери. Очнулся уже на больничной кровати.
— Ты дурак? — услышал он, открыв глаза — это было первое, что сказал Линтенс. — Паук застрял в собственной паутине? Зачем такому пауку жить? Это про тебя. Ты не паук, а хочешь им стать. Для этого нужно в сто, в тысячу, в миллион, в миллиард раз больше сил, времени, и таланта, чем настоящему пауку. Понял, дурак? Ты беспомощнее, чем крошечный новорождённый паук. Рано тебе паутину плести, ты даже шёлк выпускать не научился. Будешь учиться с самого начала.
Отповедь была суровейшей.
— Ну и ругался же он, — вспомнил Лейфон, но ощущал не злость, а какое-то другое, странное чувство.
Он молча улыбнулся, глядя на шрам. Произошедшее ничего не изменило. Чтобы быть Обладателем Небесного Клинка, нужно лишь одно — становиться всё сильнее, и бояться оружия было некогда. Он продолжил тренироваться с нитями в одиночку, а Линтенс, как и прежде, открывал рот лишь когда в этом была необходимость.
Каждый Обладатель знал, что путь к вершине одинок, что они друг другу соперники — знал это и юный Лейфон, и объяснять ему ничего не надо было, так как он уже был в их рядах. Просто он стал немного осторожнее. Он понял, что неуправляемая сила может причинить вред тому, кто её применяет. И решил запереть эту силу внутри себя до тех пор, пока не научится управлять ею.