Страница 8 из 12
За неосуществимостью радиометрии петроглифов, датировка гипотетических этапов производства и эксплуатации плавсредств различного типа в додинастическом Египте сегодня опирается прежде всего на изделия из долины Нила с ладейной тематикой и привязкой in situ к идентифицированным археологическим памятникам. Самыми ранними следами египетских лодок являются их маленькие, измеряемые сантиметрами примитивные модели из глины, найденные в общем количестве пяти-шести штук при раскопках поселений и могильников неолитических культур Меримде и Бадари [122; 240; 363], что указывает на V тыс. до и. э. [см. 40]. Для сравнения, древнейшая известная в Африке (и входящая в тройку самых древних в мире) лодка – полностью сохранившееся долбленое деревянное каноэ длиной ок. 8,5 м, обнаруженное в 1987 г. при рытье колодца у поселка Дуфуна в Нигерии, в бассейне озера Чад, с радиоуглеродными датами 7670 ± 110 и 7264 ± 55 14С л. и., или ок. 6606–6425 и 6169–6054 гг. до и. э. [114; 115].
Глиняные модели из бадарийских захоронений, редкие и малосопоставимые с позднейшими петроглифами и рисунками на керамике, дают слабое представление о лодочных конструкциях эпохи раннего неолита в долинном Египте. Только в поздненеолитический амратский период, как мы видели, здесь на отдельных бытовых или «магических» предметах появляются узнаваемые, вырезанные или выведенные краской, профили лодок обоих рассмотренных типов.
Для энеолитической герзейской культуры характерно преимущественное, массовое и даже стандартизированное изображение – обычно бурыми пигментами на светлоглиняной «декорированной» посуде, пережившей и заместившей амратскую «крестолинейную» керамику, – больших, основательно снаряженных и, вероятно, деревянных[16] «серповидных» ладей (рис. 18). При этом их предшественница на каирском живописном блюде настолько родственна им своим корпусом-дугой с намечающимися рядами весел, двумя «каютами» и носовым «украшением», что вышеупомянутую относительную дату S. D. 31–33 Флиндерса Питри из «эволюционистских» соображений представляется резонным скорректировать, отнеся блюдо и, главное, изображенное на нем судно не к началу, а к концу амратского периода, ближе к середине IV тыс. до и. э.
Рис. 18. Нильская герзейская лодка
Сосуды с ладейным орнаментом, согласно Питри, отвечают относительной датировочной «последовательности» S. D. 40–63, достигая максимального распространения на отрезке S. D. 46–47 [355][17]. Допустив соответствие «художественно-керамической» хронологии действительной речной эпопее крупной (до 60–70 весел!) «серповидной» ладьи в доисторическом Египте, постулируем, что эта грузоподъемная конструкция, имея уже амратский прототип, нашла самое широкое практическое применение в герзейской культуре, особенно на ее позднем этапе, и утратила господствующую роль в «революционизирующий» век протодинастики (Нагада III). Если тезис о первичности на египетском Ниле большой «прямоугольной» ладьи выдержит критику, то, развивая гипотезу, можно будет вести речь о вытеснении ее в герзейский период, или во второй половине IV тыс. до и. э., «серповидной», рядом с которой она как будто бы не фиксируется в нильской долине на протяжении нескольких столетий ни одним известным науке памятником.
«Прямоугольная» ладья в долине Нила вновь, причем весьма помпезно, заявляет о себе только в прото- и раннединастическое (архаическое) время. Тогда, на исходе IV тыс. до и. э., ее образ, подобно белой и красной коронам, становится важнейшим элементом иконографии и летописания первых фараонов, боровшихся за единоличную власть над Верхним и Нижним Египтом. Достаточно вспомнить резьбу на известняковой курильнице «нубийского правителя» из погребения L24 в Кустуле [472], рельеф verso иераконпольской «сланцевой» палетки Хора «Нармера» [379] или петроглифы в Гебель Шейх Сулейман, приписываемые Хору Джеру [190], не говоря уже об анналах Палермского камня, где иероглифическая формула регулярного плавания по стране («сопровождения») царей-Хоров smsw Hr детерминирована пришедшим из фараоновской архаики символом «священной барки» именно этого конструктивного типа [401]. Ближайшая ассоциация с обожествляемыми владыками Египта и причисление к знакам египетской «святописи» не оставляют сомнений в том, что изображения «прямоугольной» ладьи у самых истоков государства «Обеих Земель» имели для его основателей, помимо транспортного и военного, особый сакральный смысл.
Параллельно «серповидным» «прямоугольные» лодки протодинастического поколения запечатлены прежде всего на отдельных высокохудожественных, «престижных» артефактах, таких как резные костяные рукоятки тонко ретушированных кремневых ножей, появившихся в Египте, по оценкам археологов, на рубеже культур Нагада II/III [165; 315]. Взаимоотношение конструкций-«противоположностей» здесь варьируется от сдержанного пространственного размежевания, как на ножевом обломке, подаренном Метрополитен-музею Говардом Картером (рис. 19) [96; 474], до кровопролитного вооруженного конфликта, как на знаменитом ноже из Гебель ал-Арака (Лувр, Е11517) [95], резьбу по рукояти которого неоднократно приводили в «доказательство» завоевания Египта иноземной «династической расой» (рис. 20) [440].
Рис. 19. Лодки в резьбе костяной рукоятки доисторического кремневого ножа неустановленного происхождения
Рис. 20. Лодки в резьбе костяной рукоятки доисторического кремневого ножа из Гебель ал-Арака
Рис. 21. «Тип 3» Червичека
Как предварительный итог, древнейшую историю судоходства на египетском Ниле в IV тыс. до и. э., возможно, характеризовал своего рода эпохальный эволюционный цикл «прямоугольных» лодок от амратского неолита до государственной архаики («Раннего царства»), разделенный несколькими столетиями если не монополии, то господства принципиально иных, «серповидных» ладей герзейского энеолита, с которыми изобразительно (и, несомненно, в действительности) пересекалась специфическая «полупрямоугольная» конструкция.
Эта лодка – тип 3 по классификации Червичека, «с высоким носом и полностью отсутствующим кормовым брусом», или ахтерштевнем (рис. 21). Ученый, прибегая к якобы достоверно датированным изобразительным аналогам, теоретически очертил для нее эксплуатационный интервал от позднегерзейского до раннединастического периода включительно [144].
Рис. 22. Лодки росписи доисторической «гробницы 100» в Иераконполе
На выбор нижней хронологической границы здесь, очевидно, повлияли превалировавшие в науке историко-культурные привязки живописного сюжета с «полупрямоугольной» и пятью «серповидными» ладьями из иераконпольской додинастической «гробницы 100» (рис. 22), возраст которой, однако, специалистами так и не был окончательно согласован. Эту на сегодня единственную известную расписную гробницу египетского «вождя» (чей костяк не обнаружен, а сам склеп, разоренный в далеком прошлом, после извлечения уникальной фрески утрачен) археологи по фрагментарным находкам поначалу приурочили к ранней Нагаде III: в датировочной «последовательности» Питри, S. D. 63 или 65 [365]. Затем ее «переатрибуировали» поздней Нагадой II, даже с конкретными календарными датами «ок. 3400/3300 г. до н. э.» [291] или «ок. 3300 г. до н. э.» [390], сочтя такого рода «богатое» захоронение признаком прогрессирующей иерархизации первобытных племенных элит и предвестником «надчеловеческой» погребальной обрядности и, в целом, культа протодинастических царей [ср. 278]. В отдельных случаях датировку гробницы с осторожностью понижали примерно до середины герзейского периода (Нагада Пс в относительных «стадиях» Вернера Кайзера), пока «точная» наука решительно не посягнула на эти пределы.
16
См. Главу 2.
17
В более поздней работе, однако, Питри пишет, что изображения лодок на сосудах начинают появляться ок. S. D. 45 [360].