Страница 4 из 17
Проснулся рано – ещё не светало даже. На часы глянул – четыре часа утра. Посмотрел вокруг себя на окружающую убогую обстановку и внезапно появилось желание немедленно отсюда уйти. Ведь это был тупик, в который он сам себя загнал. Надо было к чему-то стремиться в свои тридцать лет, а он лёг на дно и успокоился! Любовь? – да какая, на фиг, любовь?! Просто они со Светкой устраивали друг друга: у неё был дом, в котором мог приютиться Саня, отторгнутый роднёй, а у него была его молодость и некоторое количество денежных средств в кармане, благодаря которым он мог побаловать свою пассию. Обыкновенная любовница, не самого лучшего качества к тому же.
Но возвращаться к жене не хотелось – там ожидал скандал, идти к родителям тоже означало напрасно нервы трепать. Ведь несколько дней назад он уже был у них, но отец погнал его из дома – мол, иди к жене и с ней разбирайся…
А так хотелось тишины и покоя, чтобы как следует обдумать сложившуюся ситуацию… Но куда идти?!
И тут Саня вспомнил, как однажды у них с женой был скандал. Всё кончилось тем, что он уехал за город, где снял домик в одном из пансионатов.
Заглянул в карман – деньги ещё оставались. И решил уйти, пока все спят, чтобы не выслушивать ещё и тут женских истерик по поводу собственного ухода. А посмотреть тогда в соседнюю комнату ему как-то и в голову не пришло – даже подумать не мог, чем закончится эта история! Он и с вечера туда не глянул. Зачем? Ну спит себе чужой ребёнок, да и ладно.
Пешком прошёл половину дороги на вокзал, поскольку в такое время общественный транспорт ещё не ходил, а последние несколько остановок Саня всё-таки проехал в подобравшем его полусонном трамвае. Потом чуть больше часа на электричке, и он в лесной тишине. Ещё и птицы только-только просыпались. В воздухе преобладал запах хвои. Благодать необыкновенная!
Побродив до восьми часов утра среди сосен, Саня зашёл в один из местных пансионатов, располагавшийся на берегу Донца уже в лиственном лесу – отчего комаров было неимоверное количество! Там он договорился с местной сторожихой о домике на трое суток. За это время приходилось принять решение – ещё немного денег оставалось у него, а потом необходимо было возвращаться в город. Без денег ты никому не нужен в современном мире…
Три дня за прогулками на природе и философскими рассуждениями прошли быстро, но окончательное решение так и не было принято. Что ж, подумал Санёк, возвращаюсь в город, а там видно будет. По причине мягкого характера он как бы давал себе очередную отсрочку, обещая принять решение по дороге.
Но – вот он, город, а решения так и нет. Чтобы потянуть время, Саня сел на троллейбус и поехал в ту часть города, где жил в детстве. Выйдя на знакомом перекрёстке, остановился у одного из киосков, коих в то время – конец девяностых! – было слишком уж много, купить сигарет и в окошке ларька увидел подругу своей сестры. Пока покупал у неё сигареты, «зацепились языками», а потом…
Через несколько минут после начала разговора в темноте рядом с Саней взвизгнули тормоза и на тротуар из какого-то «жигулёнка» выпрыгнуло четверо мужиков. Саня так и не понял, как оказался на холодной ноябрьской земле со скрученными за спиной руками. Попытавшись что-то сказать, отхватил сочный удар по почкам и передумал. Потом в считанные секунды он оказался в машине между двумя операми, а ещё через несколько минут – в райотделе. Вот тут-то всё и началось!!!
Бросив «добычу» на пол одного из кабинетов, лихие милиционеры немного «потоптались» по задержанному, периодически прикладывая кулаки к его бокам. После получасовой «разминки» обалдевшего Саню рывком подняли с пола, посадили на привинченный к полу стул и прям в лицо рыкнули:
– Рассказывай!
– Что рассказывать-то? – сдавленным полушёпотом не сказал, а с трудом выдохнул Саша.
– Всё рассказывай! И поподробней!
– О чём?
– Не хочешь говорить? Продолжайте! – и спрашивавший Саню тип в гражданском махнул рукой остальным…
Полетав по углам кабинета ещё с полчаса и вслушиваясь в обрывки матерных фраз, Саня наконец-то понял, что кого-то где-то изнасиловали и убили, а виновным в этом преступлении считают именно его. Но ведь это же бред!
– Не делал я этого! – закричал Саша.
– Не делал? Тогда подумай ещё! – и мусорские кулаки снова стали отпечатываться на его частях тела.
Так продолжалось несколько часов, а потом появился хорошо сложенный, довольно симпатичный майор в наутюженной («любит его жена!» – почему-то мелькнуло в Саниной голове) форме и попросил остальных покинуть кабинет:
– Мы тут пока побеседуем с Сашей, а вы пойдите перекурите.
Вышибалы ушли, а майор непринуждённым жестом протянул Сане сигарету:
– Кури, а то эти потом не дадут.
При мысли об «этих» у Сани что-то трепыхнулось внутри…
– Короче, Саша, давай так – ты сейчас пишешь и подписываешь добровольное признание, а я тебя ограждаю от этих парней и обеспечиваю на несколько дней куревом и жратвой. Особых разносолов не обещаю, но белый хлеб с колбасой тебе обеспечен. Могу и бутылку водки принести, если хочешь.
– Но я же тут совершенно ни при чём! О ком речь, в конце концов?
– А ты не знаешь? – с какой-то ехидцей спросил майор.
– Понятия не имею.
– Ладно, я помогу тебе – три дня назад в том доме, где ты тогда ночевал, была изнасилована и убита девочка – старшая сестра твоей крестницы.
– Но ведь ей всего семь лет!
– Вот именно. А ты её изнасиловал и убил!
– Но я…
– Продолжаешь препираться? Хорошо. В таком случае тебе вновь предстоит «разговор» с моими мальчиками, – милая улыбка майора у Сани на глазах стала превращаться в нетерпеливую гримасу.
– Да не делал я ничего такого! Меня и в городе не было!
– Врёшь! В ту ночь ты был там!
– Но тогда там всё было тихо…
– Конечно, «тихо» – ты ведь ей рот подушкой зажал!
– Не трогал я её!!!
– Ну, всё – моё терпение лопнуло! – майор открыл дверь кабинета и крикнул:
– Мальчики, тут молодой человек за вами соскучился!
…И экзекуция продолжалась. Но теперь парни были изощрённее (устали махать кулаками или майор научил?) – в ход пошёл противогаз с перетянутым шлангом, который одевали Сашке на голову и не снимали, а снять противогаз самостоятельно Сашка не мог – руки за спиной сковывали наручники, пока у «подопытного» не начинались судороги от удушья. Это у мусоров называлось «играть в слоника».
А когда операм эта забава надоела, они достали из сейфа бутылку водки, быстренько разлили по стаканам и выпили. Закурили. И один из них, поигрывая в руках пустой водочной бутылкой, произнёс:
– Ты даже не представляешь себе, Санёк – насколько обычная пустая бутылка из-под водки может помочь в раскрытии преступления. Вот, смотри!
Тут остальные, как по команде, бросили окурки и снова схватили свою жертву. Перевернуть его на живот и сорвать брюки было делом нескольких секунд. Потом один опер сел Сане на шею и подтянул его скованные сзади наручниками руки поближе к лопаткам. Двое других раздвинули ему ноги и сели на них. А ещё один, который только что рекламировал достоинства бутылки, стал запихивать пустую водочную тару подозреваемому в зад – горлышком вперёд.
– Ну что, Санёк, дать тебе бумагу с ручкой, или ты предпочитаешь играть «в бутылочку»?
К нему присоединился тот, что умостил свои жирные «окорочка» на Саниной шее:
– А задница у тебя симпатичная – зэки будут в восторге!
– Да пошли вы, козлы! – отупев от боли, крикнул Саня.
– Ах, так ты ещё и ругаешься? Тогда мы тебя снова превратим в «слоника». Только на этот раз «слоник» поиграет с нами «в бутылочку»! – и противогаз совместили с бутылкой, но Саша уже не чувствовал боли… За таким времяпровождением он как-то и не заметил, что прошли уже сутки с того момента, как он попал в лапы этих узаконенных экзекуторов.
А оперов уже мало интересовало признание – они вошли в азарт и изощрялись в издевательствах. Вскоре менты устали и ушли домой. Но Сане от этого легче не стало – на смену им пришли новые силы, до сих пор только наблюдавшие со стороны.