Страница 12 из 17
Глава 9
Одно время для переболевших туберкулёзом зэков существовала – правда, недолго – так называемая 23-я норма, в которой по накладным присутствовали очень интересные продукты. Но фактически их никто из зэков не видел – в зону завозили только малую часть. И баловали экс-туберкулёзников то кусочками яблок, то сухариками сладкими, то чёрствым печеньем – по печенюшке на рыло.
И вот как-то ради интереса и от нечего делать Саня подсчитал стоимость незавезённых на один день продуктов по самым скромным расценкам. Оказалось, что на этом начальство ежедневно наваривает довольно кругленькую сумму, которую обычный вольный работяга получил бы месяцев за десять..
… А потом Мудяк и вовсе отменил 23-ю норму. Несмотря на то, что очень неплохо наваривался на ней. Решил видно, что зэкам и так неплохо живётся. Этого у него не отнять – он прежде всего был бизнесменом, сражающимся за каждую копейку. Но ради того, чтобы ухудшить условия содержания своих подопечных, не отказался бы от некоторых потерь.
И в то же время он старался произвести на приезжих впечатление благополучия и комфорта. Правда, понимание этих терминов было у него своеобразное. К примеру, однажды он приказал перед входом в зоновскую столовую выстроить клетку. В которую потом завёз пару павлинов… Птица красивая, конечно. Но есть у неё очень неприятная особенность – любит петь с утра пораньше. Вот только голос у неё… довольно противный и резкий. И жители тех бараков, которые находились ближе всего к клетке, просыпались теперь с первыми лучиками солнца от кошмарных звуков.
И почему у нас так получается? – в тюрьме сидит всякая мелочёвка, большинство из которых достаточно было качественно выпороть; а «крупняк» гуляет на свободе, тщетно пытаясь насытить свою бездонную утробу. И при этом остаётся совершенно безнаказанным! За примерами далеко ходить не надо. Взять хотя бы их «хозяина!» – полковника Мудяка. Санёк был очевидцем его первых дней на зоне и последующего становления.
В то время он уже знал, что в зоне новый хозяин, и даже видел его издалека. А потом, в один прекрасный день, в зону зашла очередная комиссия. Первым делом, как это обычно делалось, заглянули в столовую. Походили по внутренним помещениям. И вот картина: председатель этой комиссии выстроил перед собой зоновских мусоров, отвечавших за обеспечение столовой, в ряд под стеночкой и распекает их, как последних… Зэки (столовские работники) стоят отдельно и боязливо прислушиваются – ведь всё это потом на них выльется.
Санёк же тогда, по своей привычке, стоял особняком от всех. Он и зэком-то себя не считал, будучи невиновным, но и с мусорами предпочитал не общаться лишний раз. Хотя был лоялен и к тем, и к другим. И вот слышит сбоку насмешливое: «А кому легко?!». Повернул голову, а рядом с ним стоит новый начальник и ехидно как-то улыбается…
Прошло пару месяцев. Для полноты ощущений Мудяк завёл себе стукача из числа зэков – тот был отъявленным наркоманом даже в зоне и за очередную дозу готов был продать кого угодно. Самое странное – все знали, что это за тварь. Одна кличка чего стоила – «Ушлый». Отдельного описания он не заслуживает. Достаточно будет сказать, что ничего святого для этой сволочи не существовало. Но при этом он вращался среди зоновской «элиты». И имел среди них непререкаемый авторитет. Не у всех, конечно – лебезили перед ним в основном наркоманы. А наркоманов в этой зоне было подавляющее большинство. Одни надеялись получить свой кусок с царского стола, а остальные помалкивали, не желая вступать в конфликт с хозяйским «сыночком».
В общем, с его помощью начальник скоро знал всю подноготнюю – и администрации местной, и зэков. И не замедлил этим воспользоваться! Одну за другой он прибирал к рукам местные службы. А мусора разделились на три части – те, у которых было чувство собственного достоинства, а до пенсии ещё далеко, попросту уволились. Те, которым до выхода на пенсию оставались месяцы, молча терпели, чтобы не растерять полагающиеся льготы. И последняя, третья кучка – те, у кого в душе не было ничего святого, да и само существование души было под вопросом – эти, в силу своей «гибкости», могли прогнуться под любую власть и принять любую требуемую позу. Своего «я» у них не было и они замечательно себя чувствовали, беззастенчиво простилаясь под чей-то башмак…
Ну, а помяв под себя милицию, начальник принялся за зэков – каралась малейшая провинность, и поощрялось «стукачество». В среде наркоманов такая политика быстро начала приносить щедрые плоды. При этом стукачей покрупнее, способных принести наиболее «жирную шкурку» – так среди зэков назывался объект доноса, начальник оставил при себе, а остальную шушеру отдал операм, издеваясь при этом: вот, мол, не можете нормально работу организовать!
Случаи освобождения по УДО[6] при Мудяке стали большой редкостью. Освобождались считанные единицы в год – те, кто был в состоянии к труду и поведению присовокупить жирный кусок, измеряемый тысячами долларов. Работали зэки почти всегда в две смены, втайне надеясь, что и одного труда для УДО будет достаточно, и не желая находиться на бараке под влиянием «козлиного беспредела» (т. е. завхозы и бригадиры измывались над рядовыми зэками в угоду администрации и своим желаниям), который начался с приходом нового начальника. И при этом их «зарплаты» не всегда хватало на полноценную «отоварку». Впрочем, среди обилия минусов случались и плюсы – к примеру, именно при Мудяке исчезла из зэковского рациона сухая картошка.
Но зарплаты это не добавляло. К слову сказать, после освобождения отец предъявил сыну претензии, что вот, мол, он такой-сякой – отработал 15 лет и ничего не привёз домой. Значит – проиграл, или потратил на водку с наркотиками!
Так стоит ли рвать жилы?!.»
Вот и заделался тогда Санёк эдаким канцелярским работником, как уже говорилось. Чем он только не занимался в этом плане. А самым прикольным моментом, пожалуй, в Санином «творчестве» было написание концертной программы для детского садика – его начальство зарабатывало себе баллы перед детсадовским начальством, под чьей опекой наверняка воспитывалось одно из чад пенитенциария.
Постепенно он приобретал всё большую популярность. И всё бы ничего, но с расширением «амплуа» увеличилось и внимание к нему – почему, мол, такие кадры работают сами на себя? Непорядок!.. Вот тогда и угодил Саня в столовую с лёгкой руки одного из своих заказчиков. Казалось бы – о чём ещё мечтать? – тепло, сухо, чистенько, неплохо кормят… Но Саню это не устраивало – не хотел, чтобы его руками наполнялись начальственные карманы! И уже скоро Санёк стал активно искать возможности разделаться со столовой раз и навсегда.
А тут как раз с последнего распределения попал к ним парнишка. Витьку он сразу приглянулся и попал новичок прямо с этапа на раздачу диетических блюд (довольно прибыльное место в тех краях). Парнишка этот не стремился к общению, но как-то разговорился и Саня узнал, что тот на свободе погулял всего пару месяцев, а до этого в зоне был на месте, сродни Саниной должности.
Этот шанс нельзя было упускать. И Саня спросил:
– А потянул бы моё место?
– Да легко! Я ведь пять лет этим занимался по прошлому сроку.
– Вот и отлично! Пошли, я покажу тебе – где что лежит и я пошёл.
– Ты что, собираешься бросить свою работу?
– А ты сомневаешься?
– Но ведь тебя же вернут! – со всей этой бухгалтерией только ты один знаком, – удивился новичок.
– Как оказалось, есть ещё один человек – ты. И в твоих интересах сделать так, чтобы меня не вернули… пошли со мной!
6
Условно-досрочное освобождение, предусмотренное законодательством за ударный труд и примерное поведение.