Страница 13 из 15
- Она сказала: «Есть женщина, которую вы любите, но скрываете от неё свои чувства».
- Ну, Я-аков Платонович! – выдохнула Анна с неподражаемым выражением.
- Что?
- Вы не могли мне сказать прямо тогда? Зачем нужно было вот это всё?.. - она взмахнула руками, не найдя больше слов.
- На глазах у поручика Шумского с его корзиной? Да вы бы меня убили прямо там.
- А вы трус, господин следователь?
Яков покаянно вздохнул, ловя её в свои объятия, чтобы больше не вырвалась.
- Ведь убили бы?
- Я… не знаю. Сильно на вас зла была.
- Вот видите! К тому же у меня не было корзины с цветами.
- Да, когда до вас дошло, что мне можно подарить цветок, вы предпочли стащить его с клумбы князя.
- Был такой грех.
- Господин следователь!
Они принялись смеяться, всё крепче прижимаясь друг к другу. Потом Анна внезапно замерла и отстранилась.
- Анна Викторовна, что с вами? – Яков удержал её за плечи, почти с испугом глядя в огромные глаза, уставившиеся в никуда. – Что ж вы меня так пугаете?
- Это будет не Петербург, какой-то другой город, - сказала Анна напряжённым голосом.
- Какой? – тихо спросил он, опасаясь спугнуть транс. Кажется, ему придется привыкать к этому.
- Не знаю. Кремовый город. Солнце. Дождь прошёл. Каштаны цветут. Мы идём вдоль ограды, за которой зелёная лужайка. Собор с золочёным куполом. Мы идём: вы, я… Дмитрий Яковлевич. И Вера Яковлевна.
Он вздрогнул всем телом. Этот город он тоже определённо знал. Пожалуй, он им подойдёт.
Анна снова замерла, будто прислушиваясь. Потом посмотрела на него удивлённо и радостно:
- Месье Жак!
- И мадам Анна. А фамилия?
- Штольман, разумеется! – сказала она, уверенно ставя ударение на последний слог.
- Это вам духи рассказали?
Анна шлёпнула его по плечу, притворно сердясь, и тут же, словно извиняясь, принялась гладить, невесомо касаясь пальцами:
- Вот обязательно каждый раз спрашивать одно и то же?
- А что они ещё говорят? – хрипло спросил Яков, прижимая её к себе. Он и не предполагал, что после такой кровопотери можно испытывать такое желание.
Анна тихонько хихикнула:
- Они говорят: «Яков Платонович, побрейтесь!»
========== На росстанях ==========
С утра Антон Андреевич скомандовал возобновить поиски в лесу. Сам вёл городовых по карте, благо, уединённых строений, которые они не обошли, хватало еще. И лишь далеко за полдень, когда снег, валивший со вчерашнего дня, поднялся в колено, занеся все следы, вывел к пожарищу. Было еще достаточно светло, чтобы провести первичный осмотр места преступления. Тело нашли сразу. Политое керосином, оно обгорело до полной неузнаваемости: единственное, чем господин Жан в своей жизни порадовал Антона Андреича.
Брегет обнаружил Ульяшин.
- Ох, ты ж!..
Городовые сгрудились, разглядывая закопченную крышку часов, на которой проступали буквы.
- Штольман… - каким-то не своим голосом сказал околоточный и так взглянул на Антона Андреича, что Коробейников усомнился в том, что им удастся сработаться в дальнейшем.
- Посылайте за доктором, - приказал он, ни на кого не глядя.
Разыгранная вчера комбинация грозила поломать жизнь не только Штольману, но и ему самому. Об этом он не подумал. Подумал ли Яков Платоныч? Яков Платоныч обычно думал на три хода вперёд. Неужели он не догадался, что скажут о его помощнике, прекратившем поиски накануне, когда погибшего ещё можно было спасти?
«Эх, Яков Платоныч, что ж вы натворили?»
И понимал Коробейников, что не было у бывшего начальника выхода, да уж очень оно не по-людски получалось. И Анну Викторовну втянул…
Доктор прибыл на место быстро. Антон Андреич смотрел, как он почти бежит по тропинке за городовым, и в горле клокотали слёзы. Неправильно всё было - от начала до конца. И с этим уже ничего не поделать.
Александр Францевич торопливо склонился над погибшим, начал осмотр, а потом вдруг спешить перестал, словно задумался.
Городовые и думать забыли о сборе улик, стояли, сгрудившись подле, и лица у всех были потерянные. Антон хотел прикрикнуть: «Делом займитесь!» - да вспомнил, что чем меньше улик, говорящих о действительном положении дел, тем лучше. В первый раз с ним такое.
И всё же Ульяшин первым решился произнести:
- Кабы вчера поиски продолжили, может и жил бы.
И так посмотрел на Антона Андреича, что хоть стреляйся.
- Не торопитесь с выводами, голубчик, - сказал вдруг Александр Францевич. – Насколько я могу судить, Яков Платонович погиб не вчера, а третьего дня.
И тоже на Антона посмотрел.
Ульяшина было не провести, его тоже Штольман учил:
- Доктор, так пожарище-то свежее! Утром ещё тлело, снегом вон почти не закидало его.
Доктор Милц поднялся и встал рядом с Коробейниковым.
- А я и не говорил, что он погиб при пожаре. Его застрелили - видите, лоб пробит? И застрелили не менее тридцати часов назад. А тело уж вчера сожгли вместе с домом.
- Доктор, вы уверены?
- Абсолютно! – веско сказал Милц, беря Антона за руку. – Отправляйте тело в мертвецкую. И ко мне не забудьте наведаться, Антон Андреич, голубчик. Не корите себя, вы сделали всё, что могли.
Тело унесли, Коробейников следовал за ним, увязая в свежем снегу, и ни на кого не глядел. Вмешательство Милца избавило его от осуждения сослуживцев, но что заставило доктора так поступить?
У самой дороги Ульяшин нагнал молодого следователя.
- Антон Андреич, не хотел я… вы ж понимаете? Это ж Яков Платоныч, он же… - не давались слова околоточному.
Антон коротко кивнул, судорожно сглатывая. Ему тоже плакать хотелось.
***
Когда Коробейников вошёл в мертвецкую, тело Лассаля лежало, прикрытое простынкой, на столе, а доктор спокойно дописывал заключение. Передавая его Антону, задержал листок на миг, вынуждая взглянуть ему в лицо.
- Заключение такое, какое следует. Антон Андреич, помощь-то не требуется?
- О чём вы, Александр Францевич?
- Не темните, голубчик! Я же не слепой. Тело принадлежит мужчине возрастом не менее пятидесяти лет.
- Это вы как?
- По зубам, любезный, по зубам. К тому же, этот мужчина на вершок ниже… - он не договорил, но и без того становилось понятно. – И что-то мне говорит, что вы, Антон Андреич, это без меня знали.
- Как вы догадались? – севшим голосом произнёс Коробейников.
Доктор улыбнулся почти ласково.
- Я обращаю внимание не только на мёртвых, но и на живых. Если бы вы думали, что это Яков Платонович, эмоций на вашем лице было бы больше. И они были бы другими. Так как? Доверитесь мне? – его очки лукаво блеснули.
Коробейников вспомнил, что неделю назад приезжий из Петербурга дознаватель приказал доктора избить, но ничего полезного для себя не выбил. А помощь, действительно, нужна. И Штольман ему этого напрямую не запрещал.
***
В квартире на Столярной хозяйничала Анна Викторовна. Пахло свежим чаем, барышня Миронова расставляла чашки на столе. Штольман дремал на оттоманке, был одет, как обычно, только без сюртука, и гладко выбрит. Было в этой картине что-то до невозможности семейное - словно супруги, много лет живущие в любви и ко всему привыкшие.
Коробейников на мгновение удивился, подумав, что они каким-то чудом успели прожить десяток лет, пока для него прошёл один этот длинный день. Словно не на его глазах еще недавно полыхали страсти, обиды, невысказанные признания. По милости этих двоих воздух в кабинете порой становился таким густым и горячим, что трудно становилось дышать. Куда уж Антону с его тихой безответной влюблённостью?
Теперь же всё это словно отгорело. Штольман и Анна были спокойными и невозможно близкими. Словно им не нужны были слова, чтобы понимать друг друга.