Меч истины

И с тех пор, как осталось позади побережье, мы шли только на север. У меня сложилось впечатление, что Волк упрямо не поворачивался в полуденную сторону. Мы шли по его следу, расспрашивая людей.

Внезапно след сделался кровавым. Помню, как это случилось в первый раз.

В тех местах Боги поработали над скалами очень затейливо. Временами они превращаются в столбы, башни или подобия человеческих фигур. Визарий говорит: греки считали их окаменевшими гигантами. Порой в их нагромождении можно заблудиться.

Мы ехали верхом по одному из таких ущелий. Бесприютно и голо. Стук копыт эхом возвращался к нам из камней.

- Здесь жутко, - сказал Августин.

Парнишка увязался за нами. Не было никакой возможности оставить его дома, хотя Визарий очень хотел. Но порой он так глядел на парня, что мне становилось жаль. Жаль, что дома его не ждёт красавица-жена. Глядишь, и добрался бы всё же до Истрии. А после и свой бы сынок… Да, что там! Я не знаю, какая нужда заставила моего друга таскаться по свету, избрав наше проклятое ремесло, но он заслужил лучшую участь.

Он и теперь пытался отвлечь мальчишку разговором:

- Странные края. Чем не преддверие Эреба?

Августин не верил в старых богов, но был очень любопытен – необычно для христианина.

- И у всего Эреба сегодня несварение! – я уловил тяжёлую волну зловония, напахнувшую из ущелья.

Каждому своё: Визарию Боги дали соколиные глаза, а мне собачье чутьё. Мой дружок только сейчас принюхался, как следует. И переменился в лице.

- Подождите здесь, - он бросил Августину поводья.

Что ж, это хорошая мысль! А занятый двумя конями, мальчишка и вовсе не сдвинется с места.

- Моего подержи тоже!

Вдвоём мы углубились в ущелье…

Это были пастухи. Мальчишки чуть помладше Августина. Волк загрыз всех четверых. Они лежали у погасшего костра. Первый – навзничь, убитый внезапно. Двое пытались отползти, пока зверь приканчивал их товарища. А самый маленький так и съёжился, откатившись в очаг – одежда успела обгореть. Убийца настиг его и там.

- Что же это за тварь? – спросил Визарий. – Совсем не боится огня.

Вместо ответа я показал ему след. Отчётливый след мужского сапога, столь же внятный, как след волчьей лапы в кабинете Филандра.

- Он пришёл к их костру человеком.

В тот раз нам удалось уберечь мальчишку от кровавого зрелища. Но оборотень словно смеялся над нашими попытками. То, что мы увидели в следующий раз, потрясло даже меня. А я бывал в таких битвах, которые больше пристало именовать бойней.

Следующей жертвой был воин. Солдат из пограничной стражи. Его мы нашли у ручья, куда свернули на ночлег. Кажется, парень пытался сражаться. За что и получил полной мерой. С ним Волк расправился в своём человечьем обличии. Но будь я проклят, если это сделал человек!

Нагое тело висело между двух стволов, распятое за руки и за ноги. Его доспехи грудой валялись подле. А мечом… его собственным мечом… убийца рассёк ему спину вдоль позвоночника и ВЫПРЯМИЛ РЁБРА! Боги, мои Боги, все, сколько вас есть! Дайте мне силу остановить это чудовище, когда я его встречу!

- Кровавый орёл , - прошептал Визарий. – Я не верил, когда мне рассказывали о нём.

Августин шумно упал с коня. Нам стоило труда привести его в чувство. Я возился с мальчиком, пока Визарий снимал и закапывал тело.

- Где… это? – пролепетал малец, приходя в себя.

И я не сказал ему главного. Кровь убитого была совсем свежей. Он находился от нас менее чем в сутках пути. В тот миг мне самому не очень хотелось его догнать.

Ювелира он убил за обиду, солдата… за сопротивление, видимо. Но зачем он убил пастухов? Кажется, эта тварь проливала кровь просто забавы ради.

*

На севере Мезии мы снова отстали. След нашёлся вновь лишь неделю спустя. В тех краях мы повстречали варваров. Незнакомое племя, вождь которого говорил на жуткой мешанине греческого и латыни, какую только в этих краях и можно услышать. До сих пор я опасался таких встреч. Слишком много людей нынче снялось с места и скитается в поисках лучшей доли. Визарий говорит, что прежние границы проходили в других местах, и там жили другие народы. Визарию виднее, он у нас книжки читает. А мне не по себе. Кровавый вал подминает под себя целые племена. Бедные вымещают зло на соседях, которые кажутся богаче, чтобы в свою очередь стать жертвой ещё более бедных. Лихое время, в котором легко затеряться такому чудовищу, как наш свебский волк.

Но встреченные нами варвары казались мирными. От них несло кислым молоком и овчиной, но они были приветливы. Их вождь по имени Кром всё время улыбался изуродованным лицом.

- Мишка сделал, - сказал он, касаясь шрама. – Лесной Хозяин.

Я узнал одно из имён, которым зовут медведя племена, живущие за Борисфеном. «Кром» на их языке означало «крепость». Анты – так их называют. Откуда они тут взялись? Варвары были крупнотелы и русоволосы. Я чувствовал себя коротышкой рядом с ними. Они принимали нас, как своих.

- Хорошая земля, - говорил Кром, улыбаясь. – Можно жить. Здесь жить станем.

- А ромеи? Ваши далеко, ромеи близко, как поладите? – спрашивает Визарий. Он тоже улыбается и утирает с усов молоко.

- Ромеи тоже далече, - беззаботно отвечает Кром. – Хорошая земля. Пахать можно, скот пасти. Волков только много.

- Волков? – это слово приводит на ум очень знакомый ужас.

- Днесь насилу от стада отпугнули. Двух бурёнок задрали, сволочи серые!

Я облегчённо выдыхаю. Впрочем, городскому юноше Августину всё равно не по себе. Особенно после тех страхов, что он с нами навидался.

- Ох, и умны, бестии! – говорит вождь. Нарочно или нет, он употребляет слово, означающее чудовищ. – Как люди, умнее даже. Брат мой Крок мужиками командовал, что волков отогнали. Говорит, вожак у них – у-у, матёрой! Волчище серый с телушку ростом. Что твой стратег. Наши, значит, уложили троих, так он провыл – отходим, дескать! Что смотришь, белобрысый? Думаешь, сочиняет Кром?

Не думаю. Мне вообще не нравится мысль, что наш волк может быть не один. И Визарий тоже так думает. Ловлю его взгляд поверх костра.

- Хорошие вы мужики, как я посмотрю! – ухмыляется Кром. – Оставайтесь с нами, а? Жён вам найдём. Вон хоть Любава! Уже на тебя, красавчик, глядит во все глаза. Смотри, присушишь мне девку!

Любаву я заметил. Красивая девушка, весёлая. Ямочки на щеках. Жаль, недосуг.

- Не можем, - говорит Визарий. – Дело у нас. По следу идём. И нужен нам, похоже, ваш волчий стратег.

Варвары угрюмо переглядываются. Потом вождь суёт Визарию чару:

- Тогда мёду выпей. У нас мёд знаешь, какой? У самого Ярилы такого мёду нет.

- После, - отвечает мой друг. – Как волка на клинок подымем. Тогда и выпьем твоего мёду, Кром. Хорошо выпьем, за всех Богов, что нас уберегли!

*

С пастухами из этого племени мы дошли до реки, которую анты назвали Росицей. Где-то на севере эта река впадает в могучий Истр, иначе именуемый Данубием. Здесь наши пути разошлись. Варвары остались в верховьях, а нас следы матёрого волка повели вниз по течению. Безлесные горы уступили место чёрному лесу, где за деревьями дороги не видать. Мне всё казалось, что она в любом месте может оборваться глубоченным ущельем. И впрямь, оборвалась. И по дну ущелья грохочет поток. Но вездесущие римляне здесь уже побывали и проложили через него каменный мост. И если бы нам требовалось на ту сторону… а нам… Кто его знает, куда нам требовалось? Волчьих следов вокруг стало много, людских не встречалось вовсе.