Страница 135 из 152
«Эксперимент номер сорок-ноль-шесть. После проведенных исследований, нами было установлено, что Объект является заражающим фактором, хотя природа подобного заражения остается загадкой. Данное заражение проявляется в спонтанных мутациях внешних и внутренних тканей, а так же разрушительных процессах гниения и разложения организма. Подобные процессы вызываются гибелью носителя в момент заражения, но протекают в ускоренном темпе, не принося при этом значительного вреда самому телу. Это выглядит противоречиво, однако факт того, что тело продолжает функционировать, будучи наполовину разложившимся, невозможно отрицать.
Данный эксперимент направлен на изучение зараженных Объектом предметов взаимодействия. Нам уже известно, что после заражения даже существа с высоким интеллектом лишаются самосознания, не способны идти на диалог и уже не являются разумными в общепринятом смысле. Их можно было бы воспринимать как зомби, если бы не ряд факторов, противоречащих данному утверждению. Они обладают зачатками сознания и следуют конкретным задачам, однако их цели остаются непонятными.
Объект исследования — предмет взаимодействия под номером восемнадцать. До контакта с Объектом испытуемый являлся орком — женская особь, шестнадцать стандартных лет. После контакта с Объектом приобрел неумеренную страсть к пище, которую никак не может утолить, точно так же, как и предметы под номерами шесть, четырнадцать и двадцать один. Голод, который, вероятно, испытывает номер восемнадцать, укротить невозможно даже путем непрерывного кормления. Пища в организме не переваривается и не усваивается, поскольку система пищеварения уже начала отмирать, однако номер восемнадцать продолжает пытаться поглощать любые органические вещества, находящиеся в пределах досягаемости. В ходе проведения эксперимента номер восемнадцать продолжал набивать себя пищей до тех пор, пока не разорвались ткани желудка и часть поглощенного не оказалась в брюшной полости. Каких-либо видимых неудобств номеру восемнадцать это не принесло, и он продолжил процесс поглощения пищи. При этом качество и характер пищи не вызывает какой-либо реакции.
В ходе исследования было принято решение оставить номер восемнадцать без какой-либо органики вообще. Первой реакцией испытуемого был временный шок, продолжавшийся чуть более трех минут, после чего номер восемнадцать, запертый в изолированной комнате, обыскал все свободное пространство в поисках пищи, а позже начал объедать собственные руки.
Последней проверкой стал контакт номера восемнадцать с не зараженным представителем его же вида — мужской особью в возрасте двадцати одного стандартного года. Повышенная агрессивность уже предполагала определенный результат, но все предыдущие объекты с отсутствующим признаком голода проявляли просто желание уничтожать любые разумные формы жизни. Номер восемнадцать напал на вооруженного представителя своего вида, не проявив даже зачатков инстинкта самосохранения, совершив после убийства акт каннибализма. Эксперимент можно считать завершенным».
Эксперименты над людьми не были такой уж новостью для Рейвен, но в пределах ее родного города они считались противозаконными, и даже самые закоренелые бандиты себе такого не позволяли. С теми, кто все-таки решался на нечеловеческие опыты, особо не церемонились — дело до суда не доходило, полиция решала вопрос просто и надежно: «цель оказала сопротивление и была уничтожена». А здесь все делалось вот так в открытую, в полной уверенности в своей безнаказанности. Пустоши уже не раз удивляли девушку своим жестоким отношением к человеческим жизням, но корпорации должны были придерживаться более цивилизованных правил. Так до сих пор считала Рейвен. Однако и здесь ее поджидало разочарование.
«Выпусти меня», — снова в голову начал пробираться голос, и Рейвен уже настолько отчаялась выкинуть его из своей головы, что просто слушала его, надеясь, что это поможет разобраться в этой дикой ситуации. — «Выпусти меня. Ты не понимаешь, в какую игру ты вовлечена. Просто выпусти меня. И на этом все закончится».
— Отвали, демон, — огрызнулась Рейвен, не желая ему поддаваться, хотя сразу почувствовала, как он цепляется за ее слабые мысли, выискивая то, что она пыталась запрятать в сознание как можно глубже. — Я тебя не выпущу. Мы похороним это место раз и навсегда, чтобы его снова никогда не отрыли. Все закончится здесь.
«Наивность», — голос намеренно выделил это слово, от чего Рейвен почувствовала себя так, будто ее ножом резанули. — «Ты не способна понять происходящее. Нити судеб, что плетутся вот уже тысячи лет, все сводят к единственному моменту, что тебе не суждено увидеть. Я часть всего этого, и тебе не остановить меня».
— Судьба лишь оправдание для наивных идиотов, — прохрипела Рейвен, силясь не сбиваться с анализа файлов, мелькавших перед глазами, из которых отбирала только самое необходимое, что можно предоставить как жесткое и неоспоримое доказательство вины, бесчеловечных экспериментов для еще более бесчеловечных результатов. Она не могла позволить себе сбиваться, но общее нервное напряжение, копившееся в душе отчаяние и страх, всколыхнувшееся вдруг понимание собственной обреченности, требовали выхода, а демон играл именно на этих не самых крепких струнах ее души. И потому девушка не могла просто игнорировать его слова, звучавшие в голове. Ответы надо было произносить вслух хотя бы для того, чтобы саму себя убеждать в их правдивости, не было рядом никого, кто мог бы озвучить эти мысли вместо нее, — я сама решаю, что делать, и сейчас просто хочу, чтобы ты, демон, заткнулся раз и навсегда. И я тебя заткну, можешь быть уверен. Ты уже достаточно бед натворил.
«Простота человека. Простота мысли. Простота вещей. Простота ситуации. Ты не поминаешь даже миллионной части происходящего. Я не есть демон. Я не есть даже живое существо в вашем понимании. Я лишь часть всего происходящего. И вы были избраны для того, чтобы освободить меня из заточения. Демон… Демон другой. Тот, что сдерживает меня. Тот, что не дает освободиться. Он тоже хочет сбежать, но цель его лишь разрушение».
Рейвен запнулась, осознав то, что ей продолжали нашептывать прямо в голову. С ней говорили два голоса, не принадлежащие существу, которое уже успели окрестить демоном. Мысли закружились в ее голове как безумные, но Рейвен решительно отмела их, не желая поддаваться на уловки этой твари. Все и так ясно и понятно. Так и должно оставаться — ясным и понятным.
***
— Энтри, скажи, как давно вы знаете об этом месте? — вслух поинтересовалась наемница, открывая дверь в очередное помещение. Здесь тоже рядами стояли клетки с прозрачными внешними стенками, сделанными из толстого органического стекла. Еще одна тюрьма для жертв экспериментов, некоторые из них даже остались живы — обезображенные мутациями твари, некогда бывшие представителями различных разумных видов, населяющих пустоши. Их всех держали в небольших каморках примерно три на четыре метра, с отверстием в углу для отправления естественных нужд и местом под лежак. Мутантам они все равно были не нужны, те продолжали заниматься своими бессмысленными делами, реагируя только на приближение девушек. Твари кидались на толстое и прочное стекло, хрипя и размазывая кровь и гниль, пытаясь дотянуться до проходящих мимо людей, но лишь еще больше расшибались. Другие, видимо, лишенные возможности получать пищу, обгрызли сами себя настолько, что не могли уже толком двигаться, превратившись в изжеванные груды мяса и костей, едва ползающие по полу своей камеры, оставляя за собой длинные размазанные следы.
— Несколько лет, — ответила Энтри. — Сначала мы пытаться выгнать эти люди, но они были слишком сильный. Потом мы просто ждать, когда они уйти. Они делать то, что нельзя, и получил по заслуги. Но я не знать, что они делать и как давно…
— А почему вы защищали это место? — Волчок оглянулась по сторонам, когда они зашли в еще одну комнату, отделенную от следующего темного помещения перегородкой из бронированного стекла. Волчок включила фонарь, оценить, что находиться с другой стороны. Помещение напротив напоминало операционную, где на единственном операционном столе лежал наполовину разделанный мутант, вскрытый и с частично вытащенными наружу органами. Тварь зашевелилась, отреагировав на луч света, дергаясь в наручниках, намертво приковавших ее к столу, и щелкая челюстями. Наемница выключила фонарь и покачала головой, — прозекторская… Да, Энтри, почему вы готовы были рискнуть своими лучшими воинами ради этого места? Чем оно отличалась от всего остального?