Страница 8 из 120
- Твои внутренности выходят наружу.
- Младенец... - пробормотала она. - Младенец...
- Осквернение природы вопреки воле Девы Летописецы.
Женщина замолкла и обмякла, как будто процесс исторжения закончился, и Харм
ждал последнего пароксизма, при котором душа покинет ее тело. Вот только она
продолжала дышать, и смотреть ему в глаза... и существовать. Что это за коварство?
Мысль о том, что она не отправится в Дхунд, казалась оскорбительной.
- Это твое творение, - набросился он на женщину.
- Откуда ты знаешь, что это не твое семя...
Харм поставил ботинок на ее горло и надавил, обрывая поток слов. Прилив гнева
вынудил его тело воина искать смертоносных действий, и лишь тот факт, что это
случай мог быть наказанием за сотворенное ранее, не дал ему сломать ее шею.
Она должна заплатить, резко подумал он. Да, вина лежала на ней, и женщина
должна искупить причиненное ему разочарование.
Зашипев, он обнажил клыки.
- Я позволю тебе жить, чтобы ты могла воспитать это чудовище, и тебя видели
с ним. Это твое проклятье за то, что прокляла меня - он вечно будет на твоей шее,
амулет вечных мук, и если я узнаю, что это существо умерло, я выслежу тебя и покрошу
на куски. Затем я убью твою сестру, все ее потомство и твоих родителей.
- Что ты такое говоришь!
Харм наклонился, на его лице и в голове пульсировал знакомый поток.
- Ты слышала мое слово. Ты знаешь мою волю. Рискни бросить мне вызов.
Когда она съежилась от страха, он отступил и осмотрел безобразную сцену
родов, жалкую женщину, этот ужасающий результат - и он рубанул рукой по воздуху,
отсекая их от своей хроники. Завывала метель, огонь угасал, и он взялся за свою шубу из
овчины.
- Ты испортила моего сына, - сказал он, набрасывая тяжелые меха на плечи. - Твое
наказание - растить этот ужас как провозглашение своего провала.
- Ты не Король, - слабо возразила она, - чтобы приказывать что-либо.
- Это дружеская услуга моим товарищам, - он ткнул пальцем в направлении
вопящего новорожденного. - С этим на твоем бедре никто больше не ляжет с тобой и не
будет также страдать.
- Ты не можешь принудить меня к этому!
- О, но я могу и сделаю это.
Она от природы была испорченной, непокорной женщиной, и именно это
изначально привлекло его - ему пришлось по-своему показать ей ошибочность ее пути, и
какое-то время обучение было весьма интригующим. Воистину, был лишь один случай,
когда она пыталась доминировать над ним… Однажды, и никогда более.
- Не испытывай меня, женщина. Ты делала это прежде и помнишь результат.
Когда она побледнела, он кивнул.
- Да. Это.
Он едва не убил ее той ночью, когда показал, что, несмотря на то, что он мог
ложиться с кем угодно, когда угодно и где угодно, ей никогда не разрешалось ложиться с
другим мужчиной, пока она хоть косвенно ассоциировалась с ним. Это случилось вскоре
после того, как она решила, что ее единственный шанс связаться с ним - это обеспечить
ему желанного сына, и в то же время он начал подумывать о наследстве.
К сожалению, она провалилась в своих попытках.
- Я ненавижу тебя, - простонала она.
Харм улыбнулся.
https://vk.com/vmrosland
- Это чувство взаимно. И я еще раз повторяю, тебе лучше убедиться, что это
существо выживет. Если я узнаю, что ты его убила, я изыму его смерть из твоей плоти
и всей твоей кровной линии.
С этими словами он дважды сплюнул на землю у ее ног, один раз за нее, и один раз
за младенца. Затем он зашагал прочь, пока она звала его, а заброшенный младенец вопил
на морозе.
Снаружи бушевала метель, завихрения снега ослепляли его лишь для того, чтобы
отступить как стая птиц, разлетающаяся и обнажающая местность. В долине внизу
горы взрастали из берегов озерной котловины, снежные заносы на замерзшей воде
напоминали волны, которые бывали здесь в теплые месяцы. Все было темным,
равнодушным и безжизненным, но он отказывался видеть в этом предзнаменование.
Рука так и просилась в бой, враждебность оседлала внутреннего боевого коня, но
он сказал себе не беспокоиться из-за этого исхода.
Он найдет другую утробу.
Где-то там существовала женщина, которая даст ему наследие, которого он
заслуживал и в котором нуждался. И он найдет ее и оплодотворит своим семенем.
У него будет достойный сын. И никак иначе.
5
Приблизившись к пасти священной пещеры Братства, Тор прокрался в сырое
помещение, и как только он очутился внутри, запах земли и отдаленного источника
пламени защекотал его носовые пазухи. Глаза мгновенно приспособились, и зашагав
дальше, он приглушил шаги своих говнодавов. Он не хотел быть услышанным, хотя его
присутствие вскоре станет очевидным.
Врата находились глубоко внутри и были сделаны из железных решеток, толстых
как предплечье воина, высоких как деревья, в них была впаяна стальная решетка,
предотвращающая дематериализацию. По обеим сторонам шипели и подрагивали факелы,
и за ними он видел начало величественного коридора, который вел еще глубже в землю.
Остановившись у огромного барьера, Тор вытащил медный ключ, не испытывая ни
малейшего сожаления за то, что украл его из ящика украшенного орнаментом стола Рофа.
Потом он извинится за кражу.
И за все то, что собирался сделать дальше.
Отперев механизм, он отворил колоссальный вес, вошел внутрь и вновь запер врата
за собой. Зашагав дальше, он следовал естественным путем, который был расширен
долотом и грубой силой, а затем оборудован деревянными полками. На различных планках
сотни, сотни и сотни банок обеспечивали игру света и теней.
Сосуды были всевозможных форм и размеров, происходили из разных эр от
древних до современных, но внутри каждого из них находилось одно и то же: сердце
лессера. С самого начала войны с Обществом Лессенинг, давным-давно в Старом Свете,
Братство отмечало убийства своих врагов, забирая сосуды жертв и принося сюда, чтобы
добавить к коллекции.
Отчасти - трофеи, отчасти - знак "Да пошел ты" Омеге, и это было наследие. Это
была гордость. Это была надежда.
И возможно, ничего более. На улицах Колдвелла и за их пределами лессеров
осталось так мало, что они, должно быть, приближались к концу.
Тор не ощущал радости от этого достижения. Но это, наверное, в связи с
сегодняшней кошмарной годовщиной.
Тяжело было чувствовать что-либо, кроме потери его Велси, в день, который был
бы днем ее рождения.
https://vk.com/vmrosland
Завернув за небольшой поворот, Тор остановился. Впереди разворачивалась сцена
как будто из фильма, непонятно только из какого - "Индиана Джонс", "Анатомия Грей" или
"Матрица". Посреди всех этих старых каменных стен, пылающих факелов и разномастных
пыльных сосудов дебри пищащего и мигающего медицинского оборудования решали
проблемы тела на каталке. А рядом с узником? Двое массивных мужчин-вампиров, с ног
до головы покрытых черной кожей и черным оружием.
Бутч и Ви в Братстве были все равно что Труляля и Траляля, бывший коп из отдела