Положитесь на меня

Она снова начала печатать.

— Ну, кто не рискует, ничего не получает, — сказал О'Халлаган, направляясь к кабинету Дори. — Может быть, в другой раз?

— Да, может быть. Еще раз спасибо.

Но он знал, что и в другой раз получит отказ. Он начал понимать, что Мевис Пол относится серьезно не только к своей работе, но и к отдыху.

Он постучал в дверь и вошел.

Дори, как обычно, был погружен в чтение бумаг. Он указал на кресло и снова стал читать.

О'Халлаган сел и положил свою фуражку на стол. Минуту спустя, Дори подписал документ, отодвинул его и улыбнулся О'Халлагану.

— Очень рад снова вас видеть, Тим. Как путешествовали?

О'Халлаган на три дня уезжал из Парижа.

— Неплохо… ничего особенного, — сказал он. — Вы завтра получите мой рапорт.

— А здесь все идет превосходно, — сказал Дори удовлетворенно. — Брикман меня известил, что Гирланд приехал в Прагу. Латимер ждет, чтобы сесть в самолет. Нужно тщательно провести всю операцию. Как только Гирланда задержат, Латимер тронется в путь. У меня для него зарезервировано место без даты, так что он не опоздает. Гирланд работает быстро. А Брикман не выпустит его из виду.

— А там больше никого нет? — спросил О'Халлаган. — Брикману придется нелегко.

— Он сделает то, что нужно. Я спросил его, не нужна ли ему помощь, он отказался. Я полностью доверяю ему.

У О'Халлагана не было такой уверенности.

— Гирланд очень ловок. Если только он заподозрит, что за ним следят, у Брикмана не будет ни малейшего шанса.

Дори патетически всплеснул руками:

— Горе мне с вами, Тим. Какой же вы пессимист. Брикман знает дело. Он не позволит себя обнаружить.

О'Халлаган пожал массивными плечами.

— Я был бы спокойней, если бы с ним рядом был кто-нибудь еще.

— Предоставьте действовать мне, — сказал Дори. Он был в восторге от своего плана и не хотел слышать возражений. — Кстати, на прошлой неделе, когда вас здесь не было, пришел рапорт от генерал-майора Вооруженных Сил. Совершенно секретно. Я не должен выносить его из кабинета. — Он встал и подошел к сейфу. — Здесь о наших планах относительно Вьетнама. Это чистый динамит! Надеюсь, они знают, что делают. Я хочу, чтобы вы прочитали параграф, касающийся нашей службы безопасности там.

Он покрутил циферблат, нажал на кнопки и открыл сейф. Через несколько секунд Дори вернулся с длинным белым конвертом, на котором была красная печать.

— Прочтите это, Тим. А мне нужно изучить еще несколько этих проклятых документов.

Он сел за письменный стол и придвинул к себе пачку бумаг, а О'Халлаган открыл конверт и вытащил оттуда два листа бумаги.

Через некоторое время О'Халлаган спросил:

— Что это такое? Вероятно, вы ошиблись конвертом?

Дори нахмурил брови.

О'Халлаган протянул ему оба листа.

— Это не имеет ничего общего с Вооруженными Силами. Это ключ кода, которым мы перестали пользоваться еще в прошлом месяце.

— Что вы там такое говорите? — проворчал Дори, выпрямляясь.

Он вырвал из рук О'Халлагана листки и посмотрел на них.

О'Халлаган увидел, как кровь прилила к лицу Дори. Он выпустил из рук листки, и они упали на пол. Дори был до такой степени бледен, что О'Халлаган встал, чтобы помочь ему.

«Боже мой! — подумал он. — У него сердечный приступ!»

— Что случилось, шеф? — спросил он резко. — Может, позвать врача?

Дори ценой невероятных усилий взял себя в руки, потом поднял на О'Халлагана раздраженный взгляд.

— Перестаньте! Дайте мне подумать! — проговорил он резким и холодным тоном.

О'Халлаган испугался. Он редко видел Дори в таком состоянии.

Дори подобрал оба листка, осмотрел их, потом протянул руку, чтобы взять с другого края стола конверт и внимательно осмотрел его. Он оттолкнул кресло, встал и вернулся к сейфу. О'Халлаган видел, как он проверил его содержимое. Потом Дори повернулся. Его бледное лицо осунулось и сразу постарело.

— Тим… я совершил непростительную ошибку, — он медленно вернулся к креслу и сел. — Эти бумаги, которые я дал Брикману спрятать в чемодан Гирланда… я их положил в конверт с надписью: «Совершенно секретно», чтобы произвести впечатление на чехов. У меня на столе лежал рапорт генерал-майора Вооруженных Сил, когда вошел Брикман. Я не знаю, каким образом… я ошибся конвертом. Гирланд, следовательно, увез с собой секретный документ и он находится в Праге! Если там его обнаружат, может произойти грандиозный скандал, и со мной все будет кончено!

О'Халлаган смотрел на Дори, не веря своим ушам. Но судя по выражению лица Дори, все так и произошло. Однако Дори был Дори, и его мозг сразу же стал искать выход из положения. Он был находчив, благодаря чему и занял такое высокое положение в службе безопасности.

— Я пошлю Брикману телеграмму, — резко проговорил он. — Мы аннулируем операцию. У нас имеются два выхода. Даже если Брикман не сможет забрать конверт, полиция Праги не помешает Гирланду уехать, если они не будут знать, что он агент. Верно? Но есть еще Малих. Он может задержать Гирланда.

— Значит, Брикман должен забрать конверт, — сказал О'Халлаган.

— Вы думаете, что Брикман сможет это сделать? Боже мой! Вы были правы, Тим! Я должен был отправить с ним кого-нибудь! Эта проклятая миссия не для одного человека!

— Брикман очень толковый парень. А сейчас у нас нет времени посылать к нему кого бы то ни было на подмогу.

Дори утвердительно кивнул. Взяв лист бумаги, он стал писать текст телеграммы Брикману. Рука его не дрожала.

О'Халлаган покачал головой с молчаливым восхищением.

— Как вы думаете, так будет хорошо? — спросил его Дори, протягивая листок.

О'Халлаган прочитал текст.

— Очень хорошо. Хотите, чтобы я закодировал ее?

Дори кивнул.

— Тим, постараемся это держать между нами, пока возможно. Вот если Брикману не удастся вернуть рапорт, мне придется известить Вашингтон. А это все равно, что перерезать себе горло.

О'Халлаган буркнул что-то неопределенное, взял телеграмму и поспешил в отдел шифров.

Мевис Пол перестала печатать на машинке, когда О'Халлаган промчался мимо нее. Удивленная, она посмотрела на двери Дори. — «Что же там произошло? — подумала она. — О'Халлаган так торопился, что не сказал мне до свидания».

Глава 4

Брикман никогда не принимал Гирланда всерьез. Он всегда считал его хвастуном, которому просто везло. Он знал его, как прекрасного стрелка, мастера по каратэ, но также и как большого бабника, а этого Брикман ему простить не мог. Уважения, которое испытывал О'Халлаган к Гирланду, он не разделял. И так как он презирал Гирланда, то не принял необходимых мер предосторожности. И это привело к фатальной ошибке.

Гирланд как раз оформлялся в отеле «Алкрон», когда заметил Брикмана в зеркале, которое находилось позади бюро администратора. Когда он кончил заполнять карточку, Брикман шел в глубину холла к бару. Гирланд мгновенно узнал его.

Гирланд спокойно протянул свою карточку администратору, но мозг его бешено заработал. Брикман следит за ним!

Пройдя в свою комнату на третьем этаже и выслав коридорного, который принес чемодан, Гирланд повалился в кресло, закурил и несколько минут сидел, размышляя над создавшимся положением.

Почему Брикман находится в Праге? Что он делает в отеле «Алкрон»? Есть ли связь между посещением Брикманом квартиры Гирланда в Париже и его теперешним пребыванием в Праге?

Гирланд долго думал, потом его осенило. «Ну да, конечно же! — подумал он. — Я должен был сразу сообразить это, когда девчонка в красных штанах сказала, что Брикман приходил ко мне! Я действительно деградировал. Я спрашивал себя, — взял или оставил этот бродяга что-нибудь в моей комнате. Я проверил, но недостаточно тщательно. Если он и положил что-нибудь, то только в мой чемодан! Я не знаю, что там такое, но я провез это за «железный занавес»!

Он встал с кресла, взял чемодан, опрокинул его содержимое на постель, старательно все осмотрел, но ничего не обнаружил. Достав нож, он распорол подкладку и сорвал ее. Белый конверт, украшенный красной печатью из сургуча, был приклеен липкой лентой изнутри ко дну и Гирланд даже присвистнул. Красная сургучовая печать означала, это он знал, что содержимое конверта было секретным. Он осторожно отлепил конверт, положил его на стол, и несколько минут потратил на то, чтобы вскрыть. Он прочел текст три раза, рассмотрел подпись президента, которую видел достаточно часто, чтобы узнать ее. Его взгляд задержался на строках, напечатанных на машинке: