Страница 2 из 9
Божествами влаги и плодородия у славян были русалки и вилы, выливающие на поля росу из волшебных рогов. О них говорили то как о девушках-лебедях, прилетающих с небес, то как о хозяйках колодцев и ручьев, то как о мавках-утопленницах, то как о полудницах, бегающих в полдень по хлебным полям и придающих силу колосу. По народным поверьям, в короткие летние ночи русалки выходят из своих подводных убежищ, качаются на ветвях, а если встретят мужчину, могут защекотать до смерти либо увлечь за собой на дно озера.
Домашние божества
Духи населяли не только леса и воды. Известно немало домашних божеств – доброхотов и доброжилов, во главе которых стоял домовой, живший либо в подпечье, либо в лапте, повешенном для него на печь. В новый дом домового переносили в горшке с углями из старой печи, повторяя при этом: “Домовой, домовой, пойдем со мной!”. Домовой покровительствовал хозяйству: если хозяева были старательны, он к благу прибавлял благо, а за лень наказывал бедой. Считалось, что с особенным вниманием домовой относился к скотине: по ночам якобы расчесывал гривы и хвосты коней (а если сердился, то, наоборот, спутывал шерсть животных в колтуны); он мог “отнять” молоко у коров, а мог сделать удой обильным; он имел власть над жизнью и здоровьем новорожденных домашних животных.
Вера в домового тесно переплеталась с верой в то, что умершие родичи помогают живым. В сознании людей это подтверждается связью домового с печью. В древности многие народы верили, что именно через дымоход в семью приходит душа новорожденного и также через дымоход уходит дух усопшего.
Изображения домовых вырезались из дерева и представляли собой бородатого человека в шапке. Такие фигурки назывались чурами (щурами) и одновременно символизировали умерших предков – прадедов, пращуров. Выражение “Чур меня!” означало просьбу: “Предок, охрани меня!”. Предки семьи – деды – были ее надежными и заботливыми защитниками.
На Руси верили, что домовой лицом сходен с хозяином дома, только руки у него покрыты шерстью. В Белоруссии и соседних с ней областях домового почитают в образе настоящего ужа, живущего под печью; хозяйки называют такого ужа господариком и кормят молоком. Обычай держать в домах ужей с глубокой древности известен всем славянам: ужи считались охранителями посевного зерна, потому что их боятся мыши. Изображения ужей археологи встречают на многих предметах, например на сосудах с зерном.
В некоторых северных русских селах бытовали поверья о том, что о хозяйстве кроме домового заботятся также дворовый, скотник и кутной бог (эти доброжилы обитали в хлеву и приглядывали за скотиной; им в жертву оставляли в углу хлева немного хлеба и творога), а также овинник – хранитель запасов зерна и сена.
Совершенно иные божества обитали в бане, которая в языческие времена считалась нечистым местом. Банник был злым духом, пугавшим человека, едва не доводившим его до удушья в бане, топившейся по-черному, т.е. с открытым очагом внутри и без дымохода. Чтобы умилостивить банника, люди после мытья оставляли ему веник, мыло, воду; в жертву баннику приносили черную курицу.
В бане также оставляли жертвы навьям – злым душам тех, кто умер насильственной смертью. Навьи представлялись в виде огромных черных птиц без оперения, летающих по ночам, в бурю и дождь, “на злых ветрах”. Эти птицы кричали, как голодные ястребы; их крик предвещал смерть. Навьи нападали на женщин, детей, сосали их кровь. Чтобы уберечься от гнева навий, с собой всегда носили головку чеснока, иголку без ушка или серебряный амулет (эти обереги защищали от любой нечисти, в частности, от колдовства).
Культ “малых” божеств, будь то домашние духи или духи природы, не исчез с приходом христианства. Поверья сохранились по двум причинам. Во-первых, почитание “малых” божеств было менее явным, чем культ богов неба, земли, грозы. “Малым” божествам не строили святилищ, обряды в их честь совершались дома, в кругу семьи, а то и одним человеком. Во-вторых, люди считали, что “малые” божества живут рядом и человек общается с ними ежедневно, поэтому, несмотря на церковные запреты, продолжали почитать добрых и злых духов, тем самым обеспечивая себе благополучие и безопасность.
В сознании древнего язычника жили одновременно два мира – реальный, человеческий мир и иной мир, населенный божествами (добрыми и злыми) и душами предков. Поскольку древнейшими родичами считались божества – животные, то они мыслились как хозяева иного мира.
Иной мир воспринимался, с одной стороны, как очень далекий и труднодостижимый (находящийся под землей или на небе). Могущественный колдун, сумевший проникнуть в него, возвращался обратно умудренным, обучившимся магическим приемам и приносил с собой различные чудесные предметы. А с другой стороны, иной мир мыслился как близкий, часто посещаемый человеком, как будто это знакомый лес, болото или горы. Хозяева леса – Медведь и Волк – одновременно представлялись и хозяевами иного мира. Но самым грозным из хозяев считался владыка подземного и подводного мира – Змей.
Божества – чудовища
Змей – могучее враждебное чудовище – встречается в мифологии практически любого народа. Древние представления славян о Змее сохранились в сказках. В них герой сражается с многоголовым чудовищем, как правило, возле реки (Змей связан с подземными водами), победив его, освобождает царевну, а былинный герой Добрыня – многочисленных пленников.
Освобождение пленных – отзвук древнейшего мифа, в котором герой – колдун, отправляясь в иной мир, оказывался проглоченным Змеем и обнаруживал, что царство смерти находится в брюхе чудища. Там он встречал умерших предков, учился у них мудрости, копил силы, а затем выбирался обратно. Со временем представления о Змее менялись, он воспринимался все более враждебно, и если в древних вариантах мифа попасть к нему в брюхо считалось большой удачей, то позже такое событие стало восприниматься как беда.
Северные славяне (новгородцы и др.) поклонялись Змею – владыке подземных вод – и называли его Ящер. Святилища Ящера располагались на болотах, берегах озер и рек; наиболее известное из них находилось в Перыни, недалеко от Новгорода, в том месте, где из озера Ильмень вытекает река Волхов. Название “Перынь” древнее святилище получило, когда по приказу еще молодого Владимира Святославича идол Ящера был повержен и заменен Перуном. Береговые святилища Ящера имели идеально круглую форму – круг как символ совершенства, порядка противопоставлялся разрушительной силе этого бога. В качестве жертв Ящеру кидали в болото черных кур, а также молодых девушек, что отразилось во многих поверьях (будто бы водяные уносят к себе под воду женщин или женятся на утопленницах). Отзвук тех же мифов сохранился и в детской игре в “Яшу”, т.е. в Ящера, ждущего свою невесту – жертву.
Все славянские племена, поклонявшиеся Ящеру, считали его поглотителем солнца: ежедневно вечернее светило опускается за пределы мира и подземной рекой плывет на восток. Река эта течет внутри двуглавого Ящера, проглатывающего солнце своей западной пастью и изрыгающего из восточной. О древности мифа говорит то, что Ящер не враждебен солнцу: он возвращает светило добровольно.