Стена змей

6

По приказу Лемминкяйнена рабы вытащили из сарая, заваленного упряжью и прочим подобным барахлом, самые большие из всех четырех саней.

– Ну и дела! – поразился Пит Бродский. – Не рановато ли начальничек готовит санки?

– В самый раз, – отозвался Ши. – Это здесь единственный вид транспорта.

Детектив покачал головой:

– Если б я рассказал своим в участке, что на санках можно кататься без снега, там бы решили, будто я сам под «снежком». Неужели они до сих пор не додумались до автомобилей? Слышь, Ши, а нельзя выколдовать хоть какую-нибудь развалюху? Не обязательно супер-пупер – главное, чтоб на ходу. Представляешь, как эти деревенщины рты поразевают!

– Автомобиль здесь работать не будет, даже если бы это у нас вышло, – твердо ответил Ши. – Равно как и твой пистолет. Запомни: это относится абсолютно ко всему, что здесь еще не изобретено.

Он обернулся и посмотрел на рабов, выносивших из дома охапки меховых одеял и огромные кули с провизией. Все это хозяйство они споро крепили к саням сыромятными веревками. Двое притащили бочонок с пивом и добавили в общую кучу. Судя по всему, Лося Хийси ожидала нелегкая работенка, но, внимательно оглядев гигантского зверя, Ши пришел к заключению, что с задачей он справится. Лемминкяйнен громовым голосом распорядился уложить снаряжение и теплую одежду для Байярда с Бродским, на американские костюмы и галстуки которых поглядывал с нескрываемым презрением.

Наконец подготовка была закончена. Все рабы высыпали из домов и выстроились по бокам от обеих женщин Лемминкяйнена, который смачно расцеловал своих дам и, призывая остальных садиться в сани, запрыгнул туда сам. Сразу стало тесно. Как только он щелкнул кнутом и гигантский олень натянул постромки, все до единого рабы вместе с женщинами закинули головы и разразились визгливыми заунывными причитаниями. Судя по всему, большинство провожающих не знали как следует ни слов, ни мелодии – а те, кто знал, фальшивили почем зря.

– О боги! – шепнула Бельфеба. – Очень рада я, Гарольд, что прощанья подобные не грозят нам слишком часто!

– Я тоже, – отозвался Ши, прикрывшись ладонью. – А Лемминкяйнена-то проняло! У этого детины и впрямь на глазах слезы!

– Эх, жаль, что у меня нос заложен, – объявил Бродский, – не то я им такую бы «Матушку Макгри» сбацал, что они б тут все обрыдались!

– С полипом в носу у тебя бы еще жалостливей вышло, – сухо заметил Байярд, тут же хватаясь за край саней, поскольку Лось Хийси перешел на размашистую рысь, отчего сани принялись вовсю подскакивать и раскатываться в жидкой грязи, наполнявшей ведущую на север узкую колею.

– Эй, слышь... – начал было Бродский, но в этот самый момент здоровенный ком грязи, вылетевший из-под оленьих копыт, напрочь залепил ему физиономию.

– Иисус Мария! – вскрикнул он, после чего сконфуженно покосился на Бельфебу.

– Все пучком, леди. Мне так дало по башке, что я малость забылся, хотя надобно принимать все как есть, ибо в Книге Судеб каждому все расписано как по минутам – вплоть до самой распоследней мелочи.

Лемминкяйнен обернулся.

– Чудной язык у вас в Охайо, – заметил он, – но все ж уразумел я высказывание твое, о Пийт: никому не дано избежать того, что на роду ему предначертано!

– Врубился-таки! – восхитился Пит. – Тогда, – продолжал герой, – коли знаком кто с чарами волшебными; то может вызвать он духов из далекого будущего, кои поведают ему, чего ожидать следует.

– Э, погоди-ка... – возразил было Бродский, но Ши его авторитетно перебил:

– В некоторых континуумах такое вполне возможно.

– Стоит попробовать и в этом, Гарольд, – сказал Байярд. – Если в данной мысленной структурной модели, как ты это называешь, действительно имеются необходимые предпосылки, способность предвидеть возможные последствия тех или иных действий может избавить нас от множества проблем. Как по-твоему, твоего знания магии...

В этот момент они врезались в валун, и Ши рухнул на колени Бельфебе – единственному члену экспедиции, сумевшему расположиться в подскакивающих санях более-менее комфортно. Не сказать, чтобы дорога стала хуже, чем в начале путешествия, но когда висишь в неудобной позе, испытывая постоянные толчки, поддерживать непринужденную беседу непросто. Почти вплотную с обоих боков нескончаемыми вереницами, словно колья частокола, убегали назад стволы берез и елей, а сквозь нависающие над дорогой сучья и ветки лишь изредка мелькали ускользающие клочки неба. Дорога немного петляла: не по каким-то топографическим соображениям, насколько мог предположить Ши, поскольку местность была плоской, как подошва утюга, а скорее из-за особенностей местной навигации – вернее, полного отсутствия таковой. То справа, то слева лес изредка расступался, и среди деревьев проглядывали крошечный хутор или озеро. Раз они наткнулись на встречные сани, запряженные лошадью, отчего всем пришлось вылезать и распихивать свои транспортные средства вручную, чтобы разъехаться.

Наконец, когда они приблизились к очередному проглянувшему сквозь деревья озерцу, Лемминкяйнен осадил своего исключительного зверя и выпрыгнул из саней.

– Тут устроим мы остановку, дабы немного подкрепиться!

С этими словами он принялся энергично потрошить мешки и котомки.

Истребив, по своему обыкновению, такое количество провизии, какому позавидовал бы и сам Гаргантюа, он удовлетворенно рыгнул, вытер губы кулаком и объявил:

– Вольтерпайарт и Пийт, хоть и дозволил я вам сопровождать меня в походе, не будет с вас проку даже при всех ваших знаниях, покуда ремеслу вы воинскому не обучитесь.

Прихватил я для вас мечи, и пока отдыхаем мы, постигайте искусство владения ими – под руководством величайшего из воинов Калевалы!

Порывшись в багаже и вытащив пару неуклюжих обоюдоострых клинков, он вручил их упомянутым и уселся на длинный еловый корень, явно приготовившись как следует насладиться зрелищем.

– Руби его, о Вольтерпайарт! – гаркнул он. – Снеси ему башку!

– Эй! – забеспокоился Ши, поглядывая на унылые физиономии сотоварищей. – Так не пойдет. Они в этом деле ни черта не смыслят и только зря покалечат друг друга.