Цепь-2

- Никак нет! - мрачно ответил парень.

- Тогда минута на отдых и по моему свистку разбираем то, что вы тут сейчас насобирали.

- Лихо ты, - тихо, почти шепотом, произнес Калинин, стоявший рядом с капитаном, пока остальные бойцы, уставши, растянулись на пыльной земле.

- А ты чего хотел? - усмехнулся усач. - У нас же нация такая, через голову мало чего доходит, только через задницу.

- Может, всё же позволишь моим вьючноважатым помогать твоим расчётам?

- Напомогаются еще. И не раз. Вот сейчас мои намучаются так, чтобы сборка была на автоматизме. А потом уже можно и твоих подтягивать, но только как факультатив, не более.

- Почему?

- У твоих свои проблемы. Хорошо, когда товарищ может помочь. Но когда люди лезут не в своё - всегда получается фигня. Так что у тебя кони, у меня пушки. И все счастливы.

- Логично, - пришлось согласиться Максиму.

- А то! - вновь усмехнулся капитан, и, поднеся к губам серебряный свисток на витиеватой серебряной же цепочке, выдул из него оглушительный звук. - Давай! Работаем, лежебоки!

- Слушай, Слав, - вновь взял голос Максим, - а есть ли смысл в твоих пушках? На всю операцию всего пять штук.

- А тебе что, нужно как в Великую Отечественную, с артиллерийскими полками и танковыми клиньями? И чтоб пехота миллионами? - усач посмотрел на Калинина как на идиота.

- Ну нет... - тут же замялся Максим. - Но как то не серьезно выглядит. Вроде событие ожидается более чем серьезное, и всего пять пушек.

- А ты представляешь, на что способна эта малышка в горах?

- Не совсем. Я ж в староземельной армии в спортроте служил, нас до оружия и тактических занятий не особо допускали.

- Выходит ты сильный, но не особо умный? - засмеялся капитан.

- Выходит так, - даже и не обиделся Калинин. Это было бесполезно, обижаться на этого, острого на язык человека.

- Не принимай близко к сердцу, - миролюбиво заговорил усач. - Просто даже одна эта малышка такого может натворить в горах, что мне даже жаль этих чехов. Она хоть и называется пушкой, но по факту является гаубицей, может работать как навесом, так и прямой наводкой. А при определенных условиях добивает на десять километров. Это ооочень серьезная заявка на победу.

- Всё равно, Слав, нохчи же не идиоты. Воевать умеют. У них тоже есть и артиллерия, и техника. Все подходы явно пристреляны. В миг накроют.

- Сейчас, погоди! - попросил Вячеслав, не отрывая взгляда от подчиненных. - Эй, капибары вислоухие! Чего так медленно? Неужели яйца между ног двигаться мешают? Так я вам их мигом могу поотрывать к фигам! - когда бойцы были вновь строщены, он опять тихо заговорил для Максима. - В горы, в по-настоящему серьезные горы, много артиллерии при всем желании не затащишь. В Великую Отечественную войну горнострелковому полку по штату полагалось всего четыре горно-вьючных пушки и не больше двенадцати батальонных миномётов. А стосемимиллиметровых миномётов на дивизию полагалось всего двенадцать, а у нас их задействовано целых пятнадцать. Так что здесь у нас серьезный перевес по сравнению с нашими дедами. Я за другое больше переживаю.

- За что?

- За снабжение, - серьезно ответил капитан. - Когда мы входили в горы во Второй войне, то за снарядами гоняли машины почти дважды в сутки. И то, бывало, их не хватало. И это при условии, что вся Чечня размером как район в какой-нибудь Кировской области. Да, были обстрелы, и были фугасы с засадами. Но всё равно, это не пойдёт в никакой сравнение со здешней Амазонкой. Ты прикинь, с какой периодичностью нужно будет гонять баржи и корабли, чтобы насытить активно воюющие подразделения всем необходимым. Как бы не обделались наши тыловики, мероприятий подобного масштаба я здесь не припомню. И там хоть пять у тебя пушек, хоть сто. Без снарядов от них толку не будет никакого.

- Это точно, - согласился Максим. - И это уже будет наша забота. Будем сайгаками скакать от передвижного пункта боепитания до вас и обратно. Каждый день по этим чёртовым тропам.

- Согласен, приятного мало каждый день в зад лошади таращиться, - засмеялся Вячеслав. - Не завидую. Честно.

- Я где-то читал, что каждый войну видит по-своему. Для пехоты это грязь, сырость и вши. Для авиации - облака и синее небо. А для нас, видимо, лошадиная попа, - поддержал шутку Калинин.

- Эй, дятлы-переростки! Собрали? Да неужели?! А теперь разбираем! Да-да, разбираем, рядовой Мухадзянов. Твои предки полмира под Чингисханом завоевали, а ты какой-то гребаный Амазонский хребет штурмом взять не можешь! Твоим дедам стыдно сейчас должно быть в Валгалле, или где они за тобой, бестолковый отпрыск великого народа, наблюдают. Соберись, тряпка!

- Думаешь, много стрелять вашим придется? - продолжил разговор Макс.

- Мы в Чечне изрядно постреляли. Нам ставилась задача по поражению групп боевиков на обратных скатах высот, на горных тропах, отдельных огневых точек и укрепленных позиций. Снайперов опять же били, и их недоартиллерию. Много целей было.

- А как вы их там находили?

- Ты как маленький, ей богу. Про арткорректировщиков слышал когда-нибудь?

- Слыхал.

- Так вот наши офицеры выходили с группами спецназа в тыл противника, занимали господствующие высоты. Потом корректировщик передавал в штаб сообщения о выдвижении противника в определенном направлении, которое этой группой фиксировалось. Ну а дальше наши их били. Или ствольной или реактивной, в зависимости от важности цели. И так обеспечивался выход основных сил бригады на указанные рубежи и позиции. Ну а дальше работала пехота, как и полагается.

- Толково, - Калинин даже присвистнул.

- А то! - капитану явно нравилось говорить о тех событиях. - А огонь по блокированию вообще песней был. Духи не могли разбежаться, хотя желали этого всей своей черной душонкой.

- Это как?

- В марте две тысячи первого, когда штурмовали село Комсомольское, мы четко и методично работали по вероятным путям маневра боевиков, перекрывая дорогу подкреплениям и не давая им самим сбежать обратно в норы.

- Стреляли в пустоту?

- В какой-то степени. Боевая задача была не допустить прорыва, и мы его не допустили. Эти бармалеи носа боялись вне села показать. Да и в селе им не особо ладилось.

- Почему?

- Перед зачисткой велся сосредоточенный огонь по выявленным ранее целям. А во время самой зачистки, несли огненный вал прямо перед нашими солдатами. Сначала мы ровняем одну улицу, и только после этого туда заходят наши штурмовые группы.

- А как вы их не задевали?

- А тут опять корректировщики помогли. Они с первой линией штурмующих шли, и если где в подвале обнаруживался пулемёт - подвал тут же ровнялся с землей. Всё просто.

- Ну, дай-то бог, чтобы и нам было не сложнее.

- Дай бог...

Максим вынул из кармана пачку сигарет и вытянул себе одну из неё. Капитан же, поморщившись на табачный дым, вновь принялся строить подчинённых. Когда пепел коснулся фильтра, Калинин потушил окурок о подошву сапога и поглядел на часы.

- Давай еще двадцать минут гоняй своих оболтусов, а потом привлекай моих. А то они чего-то за последний час булки расслабили. Пусть жизнь малиной не кажется, а то привыкнут.

- Это точно. Человек такая скотина, которая к хорошему привыкает моментально. Вот только хорошего в нашем мире на всех не хватает.

Протекторат Русской Армии. Ханкала. 3 день 8 месяца 25 года. Понедельник. 29:54

Пламя словно плясало над алыми углями костра. Внимательный взгляд, возможно, даже смог бы уловить ритм этого танца, его мелодию. Но не сегодня.

День выдался трудным, и оценить красоту пламени могли лишь 'счастливчики', которые в отличии от своих товарищей не спали. Таких перед полуночью насчитывалось трое - дневальный, совмещающий обязанности с дежурным, выставленный от расположенных в палатках конных взводов, часовой, охраняющий оружейную палатку чуть в стороне от огня, и лейтенант Калинин, задумчиво пивший чай из металлической кружки.