Страница 6 из 11
— Мне жаль, — шепчу я, а она делает то, что я меньше всего ожидаю от неё — смеётся. Нет, смех её прекрасен, просто неуместен. — Я что—то упустил?
— Почему люди всегда так говорят? Если бы мне платили по доллару за эту фразу, то я бы приобрела уже с десяток таких пентхаусов.
Я определённо что—то упустил, поэтому стою и пялюсь на неё как идиот.
— О чем вы говорите?
— О вашем «мне жаль», что вообще означает эта фраза?
Что означает? Это способ показать, что ты признаёшь чью—то боль.
— Не знаю, просто так говорят, — честно отвечаю я. — Думаю, так мы выражаем свое сочувствие чьей—то боли.
— Но у меня ничего не болит.
— Имеются в виду эмоциональные страдания.
— И этого у меня тоже нет. Вы просто говорите «мне жаль», потому что я умираю.
Поразмыслив над этим около секунды, я понимаю, что она права.
— Наверное, так оно и есть. Смерть – несправедливая штука, — бурчу я, возвращаясь мыслями к мрачным временам своей жизни.
— Именно здесь люди и ошибаются. На смерть не нужно злиться, потому что она честнее, чем что—либо еще в этом мире. – Я озадаченно смотрю на нее. Она замечает мое недоумение и разъясняет сказанное. – Только подумайте, единственное, что определенно произойдет в вашей жизни… это смерть. Однажды вы все равно умрете. Может, вы и не знаете когда, как и где, но это однозначно случится. Смерть не манипулирует и не обманывает вас, она честна, потому что вы понимаете, что в один прекрасный день она придет за вами. Так зачем же на нее злиться?
— Я никогда не думал об этом с такой точки зрения.
— Как и большинство людей, поэтому им меня жаль. Это глупо. Я не хочу, чтобы они извинялись за мою смерть; я хочу, чтобы они говорили о том, какая у меня замечательная жизнь и, поверьте, это правда. – Нэд улыбается, и я делаю то же самое. – А теперь вернемся к договору. Вы согласны?
Некоторое время я пытаюсь осознать все, что она только что сказала, а потом принимаю решение, что мне нравится эта девушка и не только потому, что у нее невероятно сексуальное тело и красивое личико.
— Думаю, нам сначала нужно прояснить некоторые пункты, — говорю я, сложив руки под подбородком.
— Ну, давайте, выкладывайте, — с ухмылкой произносит она. Мне симпатична такая «улыбающаяся» Нэд.
— Значит, вы собираетесь платить мне шестьдесят тысяч долларов за то, чтобы я претворялся вашим парнем целый год?
— Правильно. Вы ежемесячно будете получать перевод на пять тысяч долларов, начиная с сегодняшнего дня.
— Звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой.
— Наверное, вы правы, — сексуально улыбаясь, отвечает она. Я несколько секунд, не отрываясь, смотрю на ее губы, но потом все—таки беру себя в руки.
— Если я отменяю все свои планы и становлюсь доступным для вас двадцать четыре часа в сутки, то когда мне жить своей жизнью?
— Тот факт, что вы сейчас находитесь здесь, говорит о том, что у вас и нет особой жизни. – Несмотря на ее убийственную прямолинейность, Нэд права, поэтому я перехожу к следующему пункту.
— Как я понимаю, вы хотите, чтобы я не только познакомился с вашим окружением, но и представил своему. Зачем?
Глубоко вздохнув, она отвечает:
— Все должны поверить в то, что мы до безумия влюблены друг в друга, иначе план не сработает.
— Я думал, что это только ради вашей матери.
— Так оно и есть, но я ведущий дизайнер ювелирных украшений и, к несчастью, вращаюсь среди большого количества людей. Как вы знаете, очень часто мы обнаруживаем, что мир довольно тесен. Обезопасив себя со всех сторон, я не оставлю места для ошибок. Для меня очень важно, чтобы у мамы не было причин сомневаться в происходящем. Если я буду осторожна, то она никогда не узнает ничего лишнего.
Нэд разрабатывает ювелирные украшения. Должно быть, это хорошо оплачивается, если она может позволить себе подобную квартиру.
— Тогда понятно.
— Да, — соглашается она.
— А зачем мне ночевать в вашем роскошном пентхаусе? – самодовольно улыбаясь, спрашиваю я, осматриваясь по сторонам.
— Для виду, конечно же, — закатывая глаза, отвечает Нэд. – Чем дольше мы будем «вместе», тем больше от нас будут ожидать совместных ночевок. Вы, естественно, будете проводить это время в гостевой спальне.
— Если это поможет, то я не против ночевать и в вашей, — шутливо говорю я.
— У вас есть еще какие—то вопросы, мистер Коул? – Мы опять переходим на официальный тон.
— Вообще—то, да. Я должен ходить на встречи и собрания, чтобы мы лучше узнали друг друга?
— Совершенно верно.
— Хорошо, но зачем вы хотите изменить мою внешность и имя?
— Я не хочу менять вашу внешность; этот пункт был вписан в договор до того, как мы познакомились.
— Значит, я вас привлекаю? – самодовольно ухмыляюсь я.
— Моя семья поверит в это, — совершенно спокойно отвечает Нэд.
— Это одно и то же.
Она пропускает мой комментарий мимо ушей.
— А что касается вашего имени, то оно мне не нравится. Меня также не устраивает сокращенный вариант Брен. Есть еще один – Нэн (прим. Nan – англ. бабушка), но не думаю, что вам захочется, чтобы я звала вас так.
Неудивительно, что она продолжает обращаться ко мне мистер Коул.
— Вы можете называть меня Нэн или Нэнни, в этом есть что—то сексуальное.
— У меня нет желания быть с вами сексуальной.
— Вы восхитительны, — рассмеявшись, произношу я.
— Мы можем перейти к следующему вопросу? – В очередной раз закатив глаза, интересуется Нэд.
— Как скажите. То есть вы собираетесь называть меня Коул.
Она кивает.
— А вы не считаете, что моей семье это может показаться немного странным? – Почему я вообще говорю с ней о своей семье? У меня нет привычки представлять своих подружек родственникам. Неужели я серьезно собираюсь подписать этот безумный договор.
— Возможно… возможно, я могла бы называть вас прозвищем в кругу вашей семьи.
— Я вообще—то никогда не представлял им раньше девушек.
Она резко поднимает голову и на мгновение строгое выражение на ее лице дрогнуло.
— Правда? Думаете, они поверят вам?
— Детка, за пять тысяч долларов в месяц я заставлю их поверить, что являюсь президентом Соединенных Штатов Америки.
— Хорошо, — смеясь, говорит она.
— Ну, а теперь по поводу самого непривлекательного для меня – части три. Я согласен не обсуждать наше соглашение ни с кем, кроме вас – не думаю, что мне вообще поверили бы. Я даже не против воздержаться от использования видеоаппаратуры, с помощью которой планировал снять какое—нибудь порно. Но запрет на алкоголь? Что это за дурацкое правило?
— Разумное.
— Не могли бы вы тогда его конкретизировать?
— Как часто вы выпиваете? – Слишком часто
— Изредка.
Она закатывает глаза, сомневаясь в моей искренности.
— А как часто вы забываете на утро о том, что происходило вечером? – Практически каждые выходные. Я даже не помню, что делал прошлой ночью!
— Иногда.
Нэд опять смотрит на меня так, как будто я самый настоящий лжец, и она имеет на это полное право.
— Я не могу рисковать тем, что вы напьетесь и расскажете кому—нибудь о нашем договоре. Особенно, если вы забудете на следующий день о том, что говорили. – Да, она права.
— Даже время от времени? Малюсенький стаканчик?
— Нет, если вы воздержитесь от алкоголя, то риск будет сведен к нулю.
— Хорошо, — соглашаюсь я, хотя понимаю, что буду пить в любом случае. – А теперь по поводу пункта 3.8, который я отказываюсь соблюдать. Тот, который говорит о том, что я не могу «Ходить на свидания, посылать сообщения, касаться, целовать или вступать в сексуальные отношения с потенциальным любовником/любовницей. Несоблюдение этого пункта может подвергнуть сомнению достоверность роли Первой стороны». – Я смотрю ей прямо в глаза. – Не могли бы вы это разъяснить?
— Вы не можете встречаться или заниматься сексом с другой женщиной.
В ее устах это звучит, как самая очевидная вещь в мире.