Страница 87 из 115
Мама передала окровавленное полотенце мне в руки и повернулась к зрителям.
- Мое прошлое было человеческим, но теперь моя душа принадлежит Звериному Богу, соединившим меня с волчьим духом. И как любая волчица, я буду защищать честь своей семьи, своей стаи. И перегрызу глотку любому, кто посмеет обижать моего волчонка. Вам это понятно?
Она выдержала паузу и продолжила:
- Ну, так как, есть еще желающие проверить нас на чистокровность?
Зал продолжал соблюдать напряженную тишину. Сотни глаз смотрели на нас, и пока сложно было определить, как они воспринимают нас. Если кто-то и сомневался в чем-то, то не смел это озвучить. Мне же хотелось убраться с арены поскорее. Всеобщее внимание у меня теперь ассоциировалось с не самыми приятными воспоминаниями. Наша стая повернулась к залу, готовая защищаться в случаи чего.
Раз желающих оспаривать нашу принадлежность к волкам больше не нашлось, то слово взял ректор.
- Слушайте меня все внимательно, - проговорил властно Альфар, стоя в центре арены. – Я еще раз напоминаю всем присутствующим, что полукровок нашего вида не бывает. Их просто не существует в природе. Несмотря на нашу схожесть, люди и волки не совместимы, и не способны иметь общее потомство. Есть либо волк, либо человек. Волк не может стать человеком, но человек может стать волком, если на то будет воля нашего божества – Звериного Бога. И каждый, кто способен принять звериную форму, является полноценным волком. Вам это ясно?
Он обвел строгим взглядом всех собравшихся в зале. Все же старейшина есть старейшина, против него никто не посмеет идти и перечить его словам.
- И добавлю, что те, кто этого не понимает или не желает понимать, зря сюда пришли, - продолжил говорить Альфар. – Потому что наша задача дать вам полноценные знания о себе и мире, в котором вам предстоит жить. А если кто-то из глупых щенков плохо это усваивает или не желает вникать в подаваемую информацию, то лучше пусть покинет наше заведение. Никого насильно не держат. Нам не хотелось бы зря тратить свои усилия на таких упрямых особей. А если нет, то будьте добры, соблюдайте законы и правила, установленные здесь для всех.
По трибунам пробежало волнение, и зрители отозвались согласием с его речью.
- Думаю, вы можете идти, - обратился Альфар к маме.
- Спасибо, - кивнула она и обернулась ко мне. – Пошли.
Подав едва заметный знак расходиться остальным членам стаи, она развернулась и направилась к дверям, ведущим с арены в подсобные помещения. Ребята, получив приказ, направились обратно на трибуны. Я послушно последовал за ней, напоследок глянув на Эльдара. Он все также стоял на месте, держа в руке меч. Потом к нему подошел Руфт и, забрав меч, что-то сказал. Закивав в ответ, он тоже покинул площадку арены, направившись в зрительские ряды.
Когда мы оказались за дверью, мама повернулась ко мне и схватила за толстовку, притягивая к себе ближе.
- Мама, объясни, что все это значит?
- Ты не должен был вмешиваться в происходящее, - сердито зарычала мама. – Это все ради тебя.
- Ради меня должны ранить тебя? – ошеломленно переспросил я.
- Не вздумай говорить отцу, кто ранил меня, понял? – тихо сказала она.
- Хорошо, - утвердительно кивнул я под ее требовательным взглядом. – Но где он сам? Как он вообще такое мог допустить? Он что, домой уехал?
У меня до сих пор в голове не укладывалось произошедшее, и что он мог такое допустить.
- Он здесь, - ответила мама, - и это его план.
- Что? – ее ответ шокировал еще больше.
Отпустив меня, она выхватила у меня полотенце, которое я унес с арены, и выбросила в мусорную корзину стоявшую поблизости. Затем повернулась и пошла дальше. Пройдя по коридору, мы остановились возле железной двери, у которой стоял один из смотрителей.
- Можете открыть, - обратилась мама к нему.
Смотритель, кивнув, повернулся к тяжелой двери и стал открывать замок, крутя круглую ручку. Послышался скрежет отпирающего механизма, и из-за открывшейся двери появился отец. В руках он держал вещи, видимо мамина одежда.
- Ты как, солнышко? – тут же он бросился к маме, осматривая место ее ранения.
- Все нормально, - заявила она, успокаивая его.
Но он все равно задрал порванную футболку и погладил живот, убеждаясь, что все зажило. Забирая меч, который спрятал в ножны, он передал ей толстовку, и она одела ее поверх испорченной футболки.
- А он что здесь делает? – обернулся отец ко мне.
- Что я здесь делаю? – возмущенно спросил я. – Это лучше ты скажи, что это за идея, чтобы позволить ранить маму, тогда как сам сидел под замком?
Мы уставились друг на друга упрямыми взглядами.
- Хочешь знать, что за идея? – прорычал отец, надвигаясь на меня. – Так знай, эта идея была единственным возможным способом восстановить твою и нашу репутацию. А я под замком сидел, чтобы не оторвать голову тому, кто это сделает. Все зашло настолько далеко из-за твоей щенячьей глупости, что другого выхода у нас не было. Понятно тебе?
Его объяснения снова заставили почувствовать свою вину. Выходит, мама подставилась под меч ради меня. Опять из-за меня страдали окружающие и никто иной, как самое родное и близкое существо, которое я должен защищать.
Не смог больше смотреть в глаза отцу и, опустив голову, я стал отступать от них.
- Прости, я понял, что виноват… - ответил я ему, отходя.
Развернувшись, я пошел по коридору, ускоряя шаг. Хотелось сбежать куда-то, скрыться от их корящих взглядов.
- Рэйм, ты куда собрался?! – услышал я за спиной рык отца. – А ну, вернись!
Но я не желал подчиняться ему, стремясь оказаться подальше от них, иначе не смогу сопротивляться воле отца.
- Рэйм, вернись, пожалуйста, - позвала уже мама.
И я остановился. Единственное существо, которому я не смел перечить и готов выполнить любое требование. Даже с отцом мог поспорить, не согласиться, а вот маме подчинялся всегда. Не могу сказать, будет ли так всегда, но до этого времени не мог ослушаться ее. Возможно, это еще была щенячья преданность, от которой избавлюсь нескоро.
Мама подошла и встала передо мной, преграждая путь.
- Малыш, - заговорила она, заглядывая мне в глаза, - ты ни в чем не виноват. Что бы ни происходило, мы готовы лечь костьми за тебя, перегрызть глотку любому. Возможно, ты сейчас этого не поймешь, но со временем, когда у тебя будут свои волчата, осознаешь это. И я пошла на это не только из-за тебя, но и твоего будущего брата или сестры. Понимаешь?
Она полностью была права. Ведь если в нашей семье будут еще волчата, то им также предстоит учиться здесь или стать изгоями. Об этом я уже и позабыл на фоне своих личных проблем. И если отношение ко мне останется прежним, то и будущим щенкам Дармун предстоит пережить тот же кошмар, что и мне.
- Однако бегство не избавит тебя от проблем, - проговорил подошедший к нам отец. – Хочешь быть взрослым, учись разбирать последствия своих поступков.
Мама обняла меня, а я обнял в ответ. Впервые с момента нашего расставания перед отъездом в универ. Прижался носом к ее волосам, вдыхая родной запах, по которому так соскучился. Грудь сдавило от переполняющих чувств, и я непроизвольно издал щенячий скулеж.
- Мама, пожалуйста, не надо больше таких жертв ради меня, - сдавленно проговорил я.
- А тебя никто спрашивать не будет, глупый волчонок, - добродушно ответила она, подергав меня за ухо.
- Пошли, - прервал наше общение отец, - а то создаем здесь столпотворение.
Я посмотрел ему за спину и увидел, как с арены возвращаются ректор с преподавателями.
- Пап, прости, - хотел я извиниться за свое поведение.
- Забудь, - он похлопал меня по спине. – Только обещай, что будешь делиться в будущем всеми своими трудностями.
- Обещаю, - кивнул я.
Но едва мы собрались уходить, меня окликнул ректор:
- Рэйм, подойди-ка сюда на минутку.
Глянул на отца, не зная, что делать, на что он едва заметно качнул головой в его сторону. И я направился к нему.