Вдова

Нынче же его обнаружили в Королевском парке, в кустах за качелями и горками, где вовсю резвились дети.

– Я собирался всего лишь отлить, – объяснил он полицейскому, которого вызвала перепуганная мамашка.

– А у вас всегда при этом деле случается эрекция, сэр? Как это, должно быть, затруднительно, – усмехнулся офицер, ведя задержанного к поджидающей его машине.

И вот Ли Чемберс прибыл в центральный полицейский участок Саутгемптона и был помещен в комнату для допросов.

Заглянув туда сквозь вставку из каленого стекла на двери, Спаркс увидел тощего мужичка в трениках и в полосатой рубашке с атрибутикой футбольного клуба «Саутгемптон» и с длинными, завязанными в хвост, сальными волосами.

– Неряшливый, с длинными волосами, – напомнил сержант Мэттьюс.

«Это ты, что ли, украл Беллу? – подумалось Спарксу. – Куда ж ты мог ее девать?»

Когда Спаркс с Мэттьюсом вошли в помещение для допросов, подозреваемый поглядел на них выжидательно.

– Это какая-то ошибка, – завел он.

– Получай я всякий раз по фунту, как такое слышу… – пробормотал сержант. – Послушайте, почему бы вам сразу нам все не рассказать?

И офицеры придвинули свои стулья поближе к столу.

Некоторое время Чемберс старательно им врал, а они молча ему внимали: и что он просто забежал в кусты справить малую нужду, и что вовсе не выбирал для этого детскую площадку, и что вообще никаких детей не видел и уж тем более с ними не заговаривал. Что это, мол, совершенно невинное недоразумение.

– Скажите-ка, мистер Чемберс, где вы были в понедельник, второго октября? – внезапно спросил Спаркс.

– Господи, понятия не имею. Работал, наверное. По понедельникам у меня обычный рабочий день. Лучше спросить у диспетчера, он точно знает…

На мгновение вопрос инспектора словно завис в воздухе, и вдруг Чемберс выпучил глаза. Спаркс чуть ли не ожидал услышать звучное «дзинь!».

– Это что, тот самый день, когда пропала девчушка? Уж не считаете ли вы, что я к этому как-то причастен? Господи, нет, вы не можете так думать!

Оставив Чермберса немного потомиться в одиночку, детектив с сержантом отправились к своим коллегам, уже выяснившим адрес задержанного. Жил он в съемной комнате перепланированного викторианского дома, в одном из самых задрипанных районов города, в квартале «красных фонарей» возле порта.

Полистав лежавшие у его кровати журналы с довольно экстремальным порно, сержант Мэттьюс вздохнул:

– Тут у нас явный женоненавистник. Ни малейшей склонности к сексу с детьми. Что там у вас?

Спаркс же будто онемел. Вырезанные из газет фотографии Доун и Беллы лежали на дне платяного шкафа, аккуратно сложенные в прозрачную пластиковую папку.

Диспетчером такси оказалась усталая женщина за пятьдесят, зябко кутавшаяся на своем совершенно не отапливаемом рабочем месте в зеленый, из толстой пряжи, кардиган, и с митенками на руках.

– Ли Чемберс? Что еще он натворил? Опять где-то случайно оголился? – хохотнула она и прихлебнула «Ред Булла». – Пакостный он человечишко, – добавила, просматривая записи, – и все о нем того же мнения. Но он, видите ли, знаком с приятелем нашего босса.

Женщину прервало какое-то механическое шипение и чей-то голос, из-за жестяных динамиков кажущийся роботизированным. Она в ответ дала какие-то малопонятные указания и вновь обратилась к записям:

– Так, на чем мы остановились?

– На понедельнике, второго октября.

– Ага, вот. Ли второго был спозаранку в Фархеме – возил в клинику нашего постоянного клиента. До самого ланча было затишье, а потом от аэропорта в Истли подобрал парочку, следующую в Портсмут. Около четырнадцати ноль-ноль их высадил, и больше в тот день работы у него не было.

Она сделала для полицейских детальную распечатку и вернулась к микрофону, детективы же тихо вышли, не прощаясь.

– В ночных клубах эту фирмочку именуют не иначе как «насильное такси», – заметил сержант Мэттьюс. – Своим девицам я велел никогда ею не пользоваться.

Следственная группа тем временем перешерстила всю подноготную Чемберса. Его бывшая жена уже ожидала беседы со Спарксом и Мэттьюсом, вовсю опрашивались его коллеги, квартирная хозяйка.

Донна Чемберс, дама с суровым лицом и грубыми, явно собственноручно мелированными прядями, терпеть не могла своего бывшего, однако представить не могла, чтобы он мог как-то причинить вред ребенку.

– Он всего-навсего кретин, неспособный удержать это самое в штанах.

Детективам сделалось даже неловко.

– Он что у вас, такой прямо герой-любовник? – усмехнулся Спаркс.

И тогда последовало долгое, обстоятельное и довольно впечатляющее перечисление того, как Ли «обработал» всех ее подружек, сотрудниц и даже парикмахершу.

– Всякий раз он обещал, что больше такого не повторится, – сказала его обиженая экс-жена. – У него, дескать, повышенная сексуальная активность, все объяснял он мне. Но как бы то ни было, когда я все-таки решила его бросить, Ли был крайне огорчен и угрожал даже выследить любого мужика, которого я себе присмотрю, но ничего подобного не случилось. Одни лишь разговоры. Дело в том, что он прирожденный лгунишка. Он не умеет говорить правду.

– А как насчет его эксгибиционистских штучек? Это что-то новенькое?

Миссис Чемберс пожала плечами:

– Вообще, когда мы были женаты, такого он не вытворял. Может, просто кончились бабы, что перед ним укладывались? Поди ж ты, какая безысходность! Что еще остается? Разве что самое дрянное – ну так ведь он и сам с дрянцой.

Квартирная хозяйка мало что о нем знала. Чемберс исправно платил за комнату, не шумел, вовремя выносил мусор. Идеальный жилец!

Однако другим водителям имелось что рассказать. Один из них поведал следователям о сомнительных журнальчиках, которые Ли Чемберс держал в багажнике своего автомобиля, втихаря ими приторговывал или менялся.

– Обычно он пристраивался с этим делом где-нибудь рядом с автостанцией для дальнобойщиков или где собираются другие любители подобной хрени, – рассказал водитель. – Сами представляете, что там за фотки: жесткое порно, похищения, изнасилования и всякое тому подобное. Хвастался, что неплохо на этом подзаработал.

– Да, тип он, конечно, ужасный, с этим никто не поспорит, но это отнюдь не означает, что он мог похитить ребенка, – с горечью сказал Боб Спаркс сержанту.

В тот же день, во время второго допроса, Ли Чемберс признался, что хранил у себя в папочке вырезки фотографий, потому что ему сильно приглянулась Доун Эллиот.

– Да я всегда вырезал из газет фотографии женщин, что мне понравились. Это куда дешевле журналов, – выкручивался он. – У меня, знаете ли, повышенная сексуальная активность.

– Скажите, мистер Чемберс, куда вы отправились второго октября после того, как отвезли клиентов в Портсмут?

– Домой, – подчеркнуто ответил Ли.

– А кто-нибудь вас там видел?

– Нет, все были в это время на работе, я был один. Обычно, когда меня отпускают, я сижу, смотрю телевизор и жду очередного вызова.

– Нам тут сообщили, что на той улочке, где перед похищением играла Белла Эллиот, видели прогуливающегося мужчину с длинными волосами.

– Это не я. Я был дома, – тут же отозвался Чемберс, нервно потеребив свой хвостик.

Когда Спаркс вышел из комнаты для допросов в коридор передохнуть, у него было ощущение, будто он в чем-то порядком измарался.

– Этого Ли надо бы посадить под замок – просто чтобы всем легче дышалось, – проворчал сержант Мэттьюс, выйдя вслед за начальником в коридор.

– Мы переговорили с его тогдашними пассажирами. Они сказали, что он помог им отнести чемоданы, и ему предложили выпить чего-то прохладительного, но он отказался и тут же укатил. И где он ошивался после этого, никто не видел – никаких свидетелей.

Пока они разговаривали, мимо них в сопровождении полицейского пробрел Ли Чемберс.

– Вы куда? – резко спросил Спаркс.

– В сортир. Когда вы уже меня отпустите?

– Замолчите и вернитесь в помещение для допросов.