Страница 54 из 78
После матча Каван вернулся на борт и переоделся в форму. Среди пачки полученных радиограмм одна была от «Массива».
В ней сообщалось, что «Массив» завтра в 09.00 придет в Осло. Во второй радиограмме говорилось, что «Устрашение» уходит из Лок-Ю в 04.30. Среди распоряжений по кораблю одно касалось увольнения на берег: увольнительные матросам оканчивались сегодня в полночь, а офицерам в два часа утра. Каван закурил сигарету и, сев к столу, принялся за дневник. Он очень серьезно относился к ведению дневника и не пропускал ни одного дня. Затем написал письмо матери. Обычное письмо, главным образом о тех местах, где ему довелось побывать, и о своем здоровье. Между прочим, он вкратце и довольно уклончиво заметил, что у его командира весьма тяжелый характер, но, перечитав письмо, решил, что это довольно рискованно. Матери имеют склонность к болтовне, и глупо сообщать им о том, что находишься не в ладах со своим командиром. Он тщательно зачеркнул эту крамольную фразу так, что ее стало невозможно разобрать. Затем отправился в кают-компанию и принял предложенный Уэдди стаканчик.
— Где Саймингтон и Килли? — спросил Каван.
— На берегу, вместе с доктором и Галлахером.
— Что им там нужно?
— Вина, женщин и песен.
— Боже, надеюсь, что Осло не повторится!
— Возможно, что и повторится, — отозвался сидевший в углу за газетами Госс. — Они отправились в приподнятом настроении.
В кают-компанию вошел Баддингтон.
— Добрый вечер, джентльмены, — робко приветствовал он.
— Привет, мистер Баддингтон, — улыбнулся Уэдди. — Что будете пить?
— Вы очень любезны. Немного шерри, пожалуй.
Появился радист с депешей и показал ее Кавану и Уэдди.
— Когда мы отходим? — спросил мистер Баддингтон.
— В восемь тридцать, — ответил Каван.
Принесли шерри для мистера Баддингтона. Первый помощник и Уэдди подняли стаканы.
— Ваше здоровье, джентльмены, — заморгав, отозвался маленький человечек из адмиралтейства.
Десять минут спустя в кают-компании наступила обычная, как всегда перед ужином, обстановка. Мистер Баддингтон и Госс засели за шахматы. Это была их четвертая встреча, и она походила на первые три: Госс играл с яростной агрессивностью в, пожалуй, больше ни с чем, а его противник вел игру вдумчиво и осторожно и вскоре начал брать верх. Масгров читал, хмуря лоб. В одной руке он держал книгу, а другой теребил свою аккуратную черную бородку. Госс наклонился вперед и сделал ход слоном. Мистер Баддингтон поглядел на доску, затем на Госса и с тихим удивлением произнес:
— Но вы же отдаете ферзя!
Госс выдвинул вперед подбородок и яростно взглянул на доску.
— Действительно, черт побери!
— Перемените ход, — предложил Баддингтон.
— Никогда! Госсы играют честно. Сдаюсь. — Он посмотрел на стакан партнера. — Хотите еще?
— Нет, нет, благодарю вас! Я уже достаточно выпил.
— Достаточно? — прогрохотал Госс. — Вы бы не обыграли меня, если бы выпили достаточно!
Госс сложил фигуры в коробку. Баддингтон взял со столика «Дейли экспресс» и указал пальцем на заголовок: «БУРНОЕ ЗАСЕДАНИЕ ПАЛАТЫ ПО ВОПРОСУ АТОМНЫХ СУБМАРИН».
— Читали? — спросил он.
— Да. Обычная шумиха об опасности случайного залпа. Поднимается каждые полгода. Сперва трезвонили по поводу американского флота. Теперь, когда мы вооружились «Поларисами», принялись за нас.
— Мне всегда казалось, что те, кто поднимает этот вопрос в палате общин, должны быть хорошо информированы… — недоуменно произнес Баддингтон.
— Поверьте, — покачал головой Госс, — это сборище несведущих тупиц.
Брони Баддингтона полезли кверху.
— Что вы хотите этим сказать?
— А то, что случайно открыть огонь невозможно.
— Невозможно?
— Да, невозможно. Для этого существуют специальные меры предосторожности. Чтобы произвести запуск ракет без приказа свыше, необходим сговор нескольких лиц, находящихся на далеком расстоянии друг от друга.
— Весьма успокоительно, — сказал Баддингтон. — Но каковы меры предосторожности, если не секрет?
— Они хорошо известны на флоте, но в прессе я встречал только искаженные версии. — Госс испытующе поглядел на собеседника. — Вы, конечно, имеете допуск к военным тайнам, иначе вас не прислали бы сюда. Во всяком случае, надеюсь, что вы не станете болтать о том, что я расскажу.
— Можете быть совершенно спокойны, — чопорно проговорил мистер Баддингтон. — Я уже двадцать лет служу в конструкторском управлении.
— Да, да, знаю. — Госс допил стакан и взял сигарету. — Да и основная процедура не является секретной. Контроль за запуском ракет проводится на всех стадиях подготовки к открытию огня. Все решается в штабе НАТО, затем проходит через штаб подводных сил и, наконец, контролируется здесь, на корабле.
— Что же происходит в НАТО?
— В грубых чертах вот что: на командном пункте дежурят несколько высших офицеров, которые представляют начальников штабов НАТО. Для лодок, оснащенных «Поларисами», имеется специальный офицер, представитель штаба США. Командующий нашими подводными силами может приказать открыть огонь, только если получит соответствующий приказ от НАТО. Кроме того, существует еще трехсторонний контроль в штабе подводных сил. Если НАТО при помощи специального передатчика отдаст распоряжение об открытии огня, наш командующий может приказать нам тоже только таким же образом. Натовский передатчик приводится в действие, только если офицеры штаба НАТО и парень из США совместно установят на диске одним им известный код. Передатчик командующего подводными силами может быть приведен в действие только передатчиком НАТО, но даже в этом случае три офицера в штабе подводных сил должны набрать определенный, нм одним известный шифр на своих контрольных дисках.
Мистер Баддингтон не был полностью удовлетворен.
— А как проворить, получен ли приказ об открытии огня от командующего? Ведь может случиться, что кто-нибудь…
Госс одобрительно закивал.
— В том-то и дело, что не может. Такой приказ передается шифром и имеет закодированный адрес. Шифр и код совершенно секретны. Они известны только штабу НАТО и кораблю, которому надлежит открыть огонь.
— Ясно, — сказал мистер Баддингтон. — А каков же контроль здесь?
Госс позвал вестового и показал на пустой стакан.
— Налейте-ка еще, Таргет, — попросил он и вопросительно посмотрел на мистера Баддингтона.
— Благодарю вас, — затряс головой тот.
— Так вот, как я уже говорил, сперва мы должны получить зашифрованный и закодированный приказ…
— А если кто-нибудь на борту (хотя бы вы, к примеру) решит запустить ракету? Что может вам помешать?
— Очень многое. Чтобы запустить «Поларисы», требуется участие многих людей, и в первую очередь я должен был бы заручиться их содействием. Затем электрическая цепь не может быть приведена в действие, пока контроль на лодке не разрешит открыть огонь.
— А контроль на лодке, это?.. — вопросительно взглянул на него мистер Баддингтон.
— Чтобы открыть огонь, нужно утверждение четырех офицеров на борту. Пока все четверо не наберут на контрольных дисках свои коды, залп не может быть осуществлен. Это совершенно исключено.
Мистер Баддингтон медленно кивнул, щурясь на собеседника.
— Замечательно. Кто же эти четыре офицера?
— Командир, первый помощник, Уэдди — бог нашей баллистики и Дуайт Галлахер, представитель штаба Соединенных Штатов. Вы, конечно, знаете, что они дали нам эти подводные лодки при условии предоставления им права вето на открытие огня на всех уровнях контроля. Вот почему мы таскаем с собой Дуайта.
— Понятно, — задумчиво произнес мистер Баддингтон. — Но если все это известно членам палаты общин, почему же их так тревожит эта проблема?
Госс пожал плечами.
— Не спрашивайте, не знаю. Они политики. Если не болтают о баллистических ракетах, то треплют язык по какому-нибудь другому поводу. За это им платят.
Мистер Баддингтон принялся протирать очки.
Понимаю, — сказал он. — Должен признать, что теперь я чувствую себя куда спокойнее. Меня всегда тревожила эта проблема. Наверное, как и большинство людей. — Он помолчал. — Как вы считаете — американские бомбардировщики, оснащенные атомными бомбами, о которых часто пишут в газетах, как вы считаете, они тоже подчинены подобной системе контроля?