Страница 45 из 78
Шэдде взглянул на часы: 19.33. Прошло тринадцать минут с тех пор, как ему доложили о происшествии.
Заход солнца в 20.30, подумал Шэдде, потом наступят долгие сумерки. Следовательно, времени до полной темноты еще достаточно. Небо покрывала довольно густая облачность, и хотя ветер заметно утих и перешел в слабый бриз, короткие волны, ударяясь в корпус корабля, часто обдавали брызгами столпившихся на корме людей. Справа по борту Шэдде видел далекие очертания Корсёра, а за ним Халсков-Хеда. По переговорному устройству он запросил у Саймингтона, находившегося в центральном посту, расстояние до Корсёра и немедленно подучил ответ: «Пять и три десятых мили, сэр».
Только теперь Шэдде сообразил, как правильно поступил, приказав снизить скорость до трех узлов. Если где-то к носу корабля прикреплена мина, значит, чем быстрее двигалась лодка, тем скорее должен был сработать механизм. Размышляя, Шэдде пристально всматривался туда, где нос лодки неторопливо вспарывал поверхность моря. Он отчетливо представлял себе эту проклятую мину, мысленно видел, как работает пропеллер взрывателя, вращаясь в бурлящих струях воды. В любую секунду мог прогрохотать взрыв и взметнуться вверх ослепительная вспышка пламени.
Шэдде раздражало, что Каван стоит на мостике, облокотившись об ограждение со спокойным, чуть ли не скучающим выражением на лице — неуклюжий, тупой, надутый. Наверно, думает только о том, как бы поскорее завалиться спать.
На самом деле Каван в этот момент думал совсем о другом — о том, что он отчаянно трусит, но во что бы то ни стало должен скрывать свой страх от окружающих. С ужасом представлял он себе, как все взлетает на воздух, как он сам — в лучшем случае — оказывается в холодной воде Большого Бельта. «Но ведь ты, — убеждал он себя, — как-никак первый помощник командира лодки и обязан показывать экипажу пример хладнокровия и выдержки». Еще он думал о том, имеют ли какой-либо шанс на спасение люди, сгрудившиеся на корме, если в носовом торпедном отсеке произойдет взрыв, и удастся ли ему уцелеть здесь, на мостике. Не исключено, что он окажется в эпицентре взрыва.
Размышления Кавана прервал Аллистэр. Он появился на мостике и доложил, что тиканье слышно по-прежнему, но интервалы сократились до двух секунд. Шэдде, наоборот, ожидал удлинения интервалов, и сообщение Аллистэра озадачило его.
— Я пойду на нос, может, удастся что-нибудь разглядеть, — объявил он Кавану. — Вы останетесь за меня, первый. А вы, Аллистэр, следуйте за мной.
Спустившись с мостика, Шэдде и Аллистэр разделись и, оставшись в нижнем белье, надели спасательные пояса, вышли на корпус лодки и осторожно направились на нос. К счастью, лодка находилась уже совсем недалеко от берега, и поэтому волнение здесь перешло в легкую зыбь. Шэдде двигался первым, за ним почти вплотную пробирался Аллистэр. На носу Шэдде лег на корпус и некоторое время всматривался в воду сначала с правого борта, затем с левого. Аллистэр страховал его, держа за ноги.
Наблюдая за ними с мостика и возмущаясь тем, что Шэдде не поручил осмотр, скажем, Аллистэру и Макферсону, Каван заметил, что Шэдде и Аллистэр слишком уж внимательно и долго всматриваются в воду с левого борта. «Неужели что-нибудь обнаружили?» — мелькнуло у него.
В эту минуту внимание Кавана было отвлечено какими-то звуками, долетевшими с кормы, и он с удивлением сообразил, что слышит пение. Он бросился на другую сторону мостика. Сгрудившиеся на корме моряки что-то тихо и монотонно навевали. Стоя среди них, Бэгнелл уныло глядел на мостик. Каван жестом вызвал его к себе.
— Немедленно прекратить пение! — крикнул он, как только Бэгнелл поднялся на мостик. — Разве вы не знаете, что командир категорически запрещает это?
— Да, но люди торчат там уже более получаса и очень замерзли, — рискнул возразить Бэгнелл. — Пусть хоть пением отвлекутся.
— Отставить немедленно! — повторил Каван. — Если услышит командир…
Пение вскоре прекратилось, но с кормы послышался ропот. Почти тут же на мостик поднялся бледный Шэдде.
— Стоп машина! — приказал он и быстро осмотрел горизонт. Прямо перед ним лежал Корсёр, и расстояние между лодкой и берегом продолжало сокращаться. Этот участок моря был довольно оживленным — сновали каботажные пароходики и мелкие парусники, поодаль виднелись танкер и несколько торговых судов.
— Малый назад! — приказал Шэдде и, как только инерция движения сошла на нет, велел выключить двигатели.
— Буксира не видно? — спросил он, бросив взгляд на карту.
— Пока нет, сэр, — ответил Каван. — Вам удалось что-нибудь обнаружить?
— Да, — нахмурился Шэдде. — К скобе ниже ватерлинии прикреплена толстая проволока с чем-то тяжелым на конце. С чем именно — определить невозможно.
— Что вы намерены делать, сэр?
— Попытаюсь установить, что же это такое, в конце концов! Прикажите спустить шлюпку. С собой я беру Аллнстэра. Да поживее, дорога каждая секунда.
Спустя несколько минут Шэдде и Аллистэр, все еще в нижнем белье, спустились в ярко-желтую надувную шлюпку. Кто-то из матросов на корме пронзительно свистнул и насмешливо прокричал: «У кого еще увольнительная на берег?» Каван, на спускавший глаз с командира, видел, как тот дернул головой, в понял, что он все слышал.
Бэгнелла призвали на мостик и снова отчитали.
— Чьи это фокусы? — свистящим шепотом опросил Каван.
— Понятна не имею. сэр. Я как раз пытался найти виновного когда вы вызвали меня.
— Так вот, найдите и доложите. Предупредите людей, что в случае новых шуток они будут лишены увольнительных на берег.
Между тем Шэдде и Аллистэр уже были у носа. С мостика быте видно, как они некоторое время всматривались в воду, затем принялись что-то тянуть. Резиновая лодка сильно накренилась.
— Выбирают проволоку, — сообщил Уэдди. — Будем надеяться, что на конце у нее не адская машина.
— Да, но что-то же должно быть! — озабоченно отозвался Каван.
Тем временем Шэдде и Аллистэр выбрали футов десять-двенадцать проволоки.
— Осторожно! — крикнул Шэдде. — По-моему, я что-то различаю.
Он склонился к самой воде, но легкая рябь мешала ему что-либо увидеть.
— Ну что? — нетерпеливо спросил Аллистэр.
— Не могу понять. Придется вытаскивать. Тяните, только, ряди бога, осторожно, не стукнуть бы о борт.
Со всей возможной предосторожностью Шэдде и Аллистэр снова начали выбирать проволоку, пока на поверхности не показался темный продолговатый предмет. Некоторое время они молча рассматривали его, потом Шэдде зло сплюнул в воду:
— Грузило поплавка, черт бы его побрал!
— Да, да, сэр! — у Аллистэра вырвался вздох облегчения. — Видимо, мы зацепили рыболовную сеть.
Шэдде был явно расстроен.
— По всей вероятности, — кивнул он. — А скобу на планке, очевидно, оставил кто-то из рабочих в Стокгольме.
Им потребовалось минут пятнадцать, чтобы освободиться от проволоки и скобы, в которой она запуталась, после чего они вернулись на корму. Аллистэр, довольный, что не пришлось иметь дело с чем-нибудь пострашнее, пытался отпустить несколько шуток, во Шэдде так взглянул на него, что молодой офицер прикусил язык.
Поднявшись на борт, Шэдде молча прошел мимо расступавшихся перед ник людей на мостик, приказал Уэдди с прежней скоростью следовать через Большой Бельт и, не отвечая на вопрос Кавана: «Что вы обнаружили, сэр?» — спустился в свою каюту. Моряки подняли резиновую лодку на борт, стравили воздух, открыли носовые водонепроницаемые переборки и разошлись но своим отсекам.
Вскоре Уэдди доложил Шэдде, что показался буксир из Корсёра.
— Просигнальте, что мы не нуждаемся в его помощи, — распорядился Шэдде и добавил: — И поблагодарите капитана.
Несколько позже Шэдде передал Килли радиограмму на имя командующего с объяснением того, что произошло, и больше суток не показывался из своей каюты, подтверждая рапорты с мостика короткими, односложными ответами.
Утром, в двадцать семь минут пятого, Баддингтон решил, что это время как нельзя лучше подходит для осмотра продовольственной кладовой. Быстро одевшись, он отправился в кладовую, не встретив никого на пути.