Ничья

— Может, вам стоит встретиться и поговорить?

— Мы с ним как в фильме: «Ни один из них не может жить, пока жив другой». Не факт, что при встрече мы не поубиваем друг друга, благо оружие есть у каждого круглосуточно и стреляем мы отменно. Тут уже дело реакции, и даже она, сука, у нас одинаковая. Понимаешь, в чем вся проблема? Если бы мы уступали друг другу хотя в чем-то, такой бы проблемы не было, а мы одинаковые, абсолютно, и из-за этого у нас в отношениях один большой пи…

— Мистер Сальваторе, — дверь приоткрывается, и секретарша робко заглядывает вовнутрь, — Вы просили напомнить Вам о заседании заранее.

— И через сколько оно? — Деймон с трудом сдерживается о того, чтобы не послать ее ко всем известным миру чертям, потому что именно сейчас эта ухоженная женская физиономия его дико бесит.

— Полтора часа, сэр, — поняв, что лучше его сейчас не злить, девушка пятится и закрывает дверь. Сальваторе выдыхает, сжав руки в кулаки, и недовольно косится на Хейли, которая, поймав его взгляд, облизывает губы.

— Что с нами стало, Деймон? Я назло тебе сломала себя, ты утопаешь в этом бизнесе, который тебе даже не нравится. Почему все так? Пошли ты эту суку Роуз, давай вернем все.

— Ага, что вернем? — он качает головой, отведя глаза. — Знаешь, ты ведь похожа на нее, на ту девчонку, которой я хотел обладать больше десяти лет назад. Я ведь даже не догоняю, почему она мне так необходима была. Просто увидел и захотел, а получить не смог. И у меня теперь переклинило. А потом я встретил тебя, — он встает и подходит к ней, заставив вжаться в стену, — и мне сорвало башню.

— А потом ты сбежал, — выдыхает она, поджав губы, и испытывающе смотрит на него снизу вверх, — а мне пришлось справляться со стрессом. Думаешь, мне нравится то, как я сейчас живу? Это вынужденные меры, Деймон. Ты меня растоптал.

— Все из-за нее, — проведя рукой по ее волосам, он быстрым движением наматывает их на руку и дергает, заставив девушку вскрикнуть и откинуть голову, — из-за той девчонки, которую я ищу почти половину жизни. А ты напоминаешь мне ее, и от этого еще дерьмовей.

— Тогда пошли меня, — Хейли уже шепчет, потому что от напряжения голос практически пропадает, — раз и навсегда. Выстави из этого гребанного кабинета так, чтобы я больше не возвращалась. Хотя, — она подается ближе, опаляя его губы жарким дыханием, — ты и сам знаешь, что я никогда и никуда не уйду.

Деймон дрожит, глядя на ее приоткрытые губы, нервно облизывает губы, а потом, сдавленно рыкнув что-то нечленораздельное, подхватывает ее на руки и опускает на стол, нависнув сверху. Хейли тут же начинает расстегивать его рубашку, пугаясь в пуговицах, пока мужчина дотягивается до телефона и нажимает на кнопку связи с секретаршей.

— Мистер Сальваторе?

— Если в ближайший час в мой кабинет постучит хоть одна живая душа, ее придется отдирать от асфальта. Это понятно?

— Более чем… — заикаясь, отзывается та, и Деймон бросает телефон на пол, накидывается на губы Хейли, которая обхватывает ногами его бедра, прижимая его к себе.

— Что мы творим?.. — сипит он, когда она расстегивает его ремень, едва ли не вырвав его с кусками ткани, и замирает, вглядываясь в его глаза.

— Поправляем гребанное недоразумение.

— Как я тебя ненавижу, когда ты такой, — выдыхает Аларик, когда Деймон, светясь ярче, чем ночной Нью-Йорк, садится в машину. — Слишком счастливый. Сука, мне б с кем-нибудь так же потрахаться, чтобы в пятьсот вольт сверкать.

— Могу дать номерок, — усмехается он, проведя рукой по волосам, и начинает хохотать, когда понимает, что нижние пуговицы рубашки застегнуты неправильно, — млять, слава Богу я по привычке пиджак застегнул, а то бы послали меня нахер на заседании.

— Чувак, от тебя сексом разит за километр, они и так все поняли.

— Правда? — он нюхает свой пиджак и улыбается. — Ну и ладно, тогда понятно, почему они смотрели на меня с такой ненавистью.

— Скорее завистью.

— Ну не без нее. Главное, что душу я отвел, дело закрыл, со всем разобрался и почти счастлив. А значит, мне хватит оптимизма еще на пару дней.

— А можно поставить тебя на заморозку, чтобы ты таким и оставался, а?

— Рик, я не вампир. Хотя иногда мне кажется, что я гребанный робот, потому что жить практически без сна и еды нереально. Именно поэтому, — Деймон опускает глаза на часы, — поехали пожрем, что ли.

— Пожрем или нажремся?

— А уж как пойдет.

====== 8. Рискнувшая. ======

— Ты серьезно?

Энзо не двигается, не отрывая от Елены внимательного взгляда. Она перебирает оружие, проверяя наличие пуль в пистолете, и изо всех сил пытается скрыть от него дрожь во всем теле. В какой-то момент не выдержав, он поворачивает ее к себе и крепко сжимает ее плечи, вынуждая поднять глаза и посмотреть на него.

— Я как бы понимаю твои чувства, ты узнала, что донор яйцеклетки, благодаря которой ты появилась на свет, не самый крутой на свете чувак, но тебе не кажется, что ты немного не доросла до такой вещи, как убийство? Ты должна понимать, что ты все еще мелкая. Да, я вырастил из тебя пацаненка и горжусь тобой, потому что ты потрясающая, но ты не сможешь убить.

— Я… — она облизывает губы и поджимает их, вздрогнув, — я понимаю, что не смогу. Но я не могу это просто так оставить. Ты учил меня драться и стрелять не просто так, я хочу доказать тебе, чему я научилась.

— Я вижу, чему ты научилась, Котенок. Совсем не обязательно ехать и мочить ублюдка, который когда-то трахнул твою мать.

— В этом все дело. Такие мрази не должны спокойно существовать, черт возьми. Он воспользовался моей матерью, хотя она даже не была совершеннолетней. И, как я поняла, ему было даже плевать на то, что она залетела.

— Лен, — Энзо закатывает глаза, — да, она не была совершеннолетней, но она достигла возраста согласия, и он явно не насильно ее трахал, судя по тому, что я слышал, она сама на него вешалась постоянно и явно не была против перепихона по-быстрому. Ну, а презерватив… сейчас молодежь не понимает, насколько контрацепция важна. Именно поэтому я о тебе и твержу с самого детства.

— Погоди, — Елена кладет руку ему на грудь, встревоженно глядя ему в глаза, — если… если ты меня не отпустишь, я, конечно же, никуда не пойду. Если ты не хочешь, чтобы я ехала и…

— Я не могу запретить тебе ехать и разбираться с твоим ушлепком-отцом, — он нежно ведет рукой по ее щеке, убирая выбившуюся прядь волос, — ты уже слишком взрослая и можешь, даже должна, сама принимать решения и отвечать за свои поступки. Если ты хочешь этого, то поезжай, я сделаю все, что от меня требуется.

— Не называй его моим отцом, — она морщится, встряхнув волосами, и ее глаза недовольно блестят, — он мне никто. Он, как ты сам сказал, лишь безликий донор яйцеклетки, не больше. Ты стал для меня отцом.

— Конечно, — Энзо расплывается в довольной улыбке, — я вообще сто в одном: и отец, и мать, и брат, и учитель…

— И лучший друг, — она доверчиво прижимается к его груди, вдохнув его такой родной запах, — я не знаю, что бы было, если бы не было тебя. Точнее знаю, не раз видела в детстве… Стала бы шлюхой, торговала собой, пила, курила, трахалась со всеми подряд…

— Не обязательно, — он фыркает, цокнув языком, — каждый человек сам решает, каким ему быть и как себя вести. Если ты думаешь, что у тех людей из приюта не было другого шанса, кроме как трахаться и получать за это деньги, то это чушь собачья. Они просто смирились с этим, тупо сдались, решили, что скулить и жалеть себя проще. Вместо того, чтобы сбежать, попробовать начать зарабатывать, чему-то учиться и расти, как личность. Именно поэтому — никогда не говори, что тебе тяжело, или ты устала, или у тебя что-то не получается, потому что в мире минимум миллион человек, которым гораздо, гораздо хуже, чем тебе может быть. А еще… — мужчина делает паузу, словно что-то обдумывая, а в следующую секунду подсекает ее под колени, толкнув в грудь, и Елена падает на пол, больно ударившись головой. Энзо садится сверху, заломив ее руку, и она вскрикивает, дернувшись всем телом, — никогда не теряй внимания, ни с врагами, ни с друзьями, потому что каждый может обмануть.