Hassliebe. Афериsт

— Да уж… У тебя все должно быть под контролем.

— А сейчас это невозможно, — он резко развернулся, сверкая глазами, — понимаешь, я не могу это объяснить, но Свон… Это что-то новое, и мне это не нравится. Не переношу, когда я что-то не могу описать, а это именно так. Меня каждый раз подмывает ее достать, поругаться с ней, заставить злиться, потому что это азарт, огонь, адреналин, но когда я вижу ее с другим, или она в опасности, или игнорирует меня… Хочется перестрелять всех, потому что я это не терплю. Что это, дядя? Почему я не могу разобраться? Это… это так глупо. Мне почти тридцать, но я не могу понять, что со мной происходит.

— Просто не думай, — мужчина поднялся, отряхнув пиджак, и недовольно нахмурился. — И я бы на твоем месте забыл обо всем этом. Это уже случилось, ничего не исправить, не изменить, не переделать. Зачем копаться? Лишь бы копаться? Вот это действительно глупо. К тому же я не думаю, что тебе стоит что-либо делать ради нее — она не твоего поля ягода. У нее своя жизнь, свои проблемы. Пусть она с ними и разбирается.

— Я ей должен, — Киллиан отвернулся, сложив руки на груди, и закрыл глаза, — я должен сделать хоть что-нибудь.

— Ты ее спас тогда. Этого недостаточно? Она бы умерла, если бы ты не пришел.

— Она бы там не оказалась, если бы не я, — оборвал его брюнет, — это моя вина. Я ее втянул во все это. Я и буду расплачиваться.

— Ты не насильно же ее втянул, — Румп поморщился, — она сама решила быть с тобой, так что это не твоя проблема. Пусть сама и расхлебывает. Она не маленькая девочка, она женщина, мать, была фактически невестой. Ей не нужна чья-то помощь.

— Почему она тебе так не нравится? Что она тебе сделала?

— Я не люблю, когда люди меняются, а ты, Киллиан, изменился из-за нее. Поэтому она мне не нравится. Ты должен быть таким, каким ты был все это время, изменения всегда несут неприятности. А нам они как раз не нужны, и так проблем много.

— И что ты предлагаешь? Послать ее? Оставить в опасности? Пожелать всего хорошего и свалить? Ты же знаешь, что все не так просто. Я… Я уже не могу просто оставить ее так, я должен хоть как-то помочь.

— Запомни, Киллиан, — Румп пристально посмотрел ему в глаза, — ты никому и ничего не должен, кроме как Бреннану. Ему ты обязан всем, и ему ты платишь тем, что выполняешь его заказы. Вот ему ты должен, на остальных плевать. Ты сам по себе, ты независим, для тебя есть только одна крыша и один долг — перед твоим отцом. Помни об этом, — с этими словами он развернулся на каблуках и вышел из комнаты.

Киллиан напряженно смотрел ему вслед, поджав губы, и, нахмурившись, выключил компьютер, тряхнув волосами. Посмотрев на часы, он понял, что идти спать уже бессмысленно и, зайдя в ванную, включил воду, все еще погруженный в свои мысли. Опустившись в ванную, он закрыл глаза, откинув голову на бортик, и позволил себе немного расслабиться, отвлечься, чтобы перестать постоянно о чем-то думать.

Голова, слишком тяжелая от бессонной ночи, давила, не давая успокоиться, и он скрипнул зубами, положив руки на бортики, полностью расслабившись. Непрошеные мысли лезли в голову, но он отметал их, просто теряясь в тишине.

Скрипнула дверь, и Джонс резко открыл глаза, дёрнувшись от неожиданности, но замер, увидев в дверях Эмму. Наклонив голову набок, она хитро улыбалась, как-то заговорщицки облизав нижнюю губу.

— Свон?.. — он не узнал свой голос, когда она, коснувшись пальцем своих губ, медленно вошла в комнату, плотно закрыв за собой дверь.

Внимание: рейтинг!!!

Как замороженный, он следил за тем, как она, развязав пояс шёлкового халата, позволила ему упасть на пол, открыв взору синих глаз обнажённое женское тело. Киллиан невольно сглотнул, почувствовав, как его тело напряглось, и Эмма хитро прищурилась, оглядев его.

— Я вижу, ты рад меня видеть, — прошептала она и, подойдя к ванной, изящно забралась вовнутрь, встав на колени. Джонс снова открыл рот, чтобы спросить, что она здесь делает, но она, протянувшись вперёд, провела рукой по его губам, покачав головой. — Дай мне позаботиться о тебе, — едва слышно произнесла она и, прикусив его подбородок, скользнула губами вниз по его телу, лаская напряжённые плечи, грудь, кубики пресса, и, поймав его обескураженный, мутный от желания взгляд, Эмма коснулась его напряженного члена, сжав его в руке. Он зашипел сквозь зубы, не отводя от неё глаз, и она, пару раз проведя рукой по всей длине, обхватила головку члена, скользнув по ней языком. Киллиан вцепился руками в бортики ванной, сжав челюсти, подавшись бедрами навстречу ей, и она глубже вобрала его в рот, лаская в ладонях его яйца.

Зарычав, брюнет намотал на кулак волосы, грубо насаживая её на себя, не давая передышки. Эмма послушно ласкала его попеременно губами и языком, иногда игриво скользя зубами, не отводя глаза, и он почти не дышал, видя её страстный, бешеный взгляд.

Проведя языком по всей длине члена, Свон, ухмыльнувшись, приподнялась и облизала губы, насмешливо глядя ему в глаза. Киллиан подался вперёд, притянув её к себе, и девушка, поняв его намек, мягко опустилась на него, держась за стену. Протяжный стон сорвался с их губ, когда она, откинув голову, начала медленно двигаться, упершись рукой в его живот. Брюнет скользнул рукой по её напряжённой груди, ущипнув соски, и, проведя рукой по её животу, начал массировать клитор девушки, с удовольствием услышав её всхлип, когда её и так медленный темп почти сошел до нуля.

— Не тормози, лапочка, — прохрипел он, проведя рукой по её ягодицам, и шлепнул, заставив её вздрогнуть от неожиданности, — я хочу почувствовать тебя, — жарко продолжил он, направляя её движения, и Эмма, кивнув, начала двигаться быстрее, уже не сдерживая рваные стоны, которые рвались из её груди.

В какой-то момент она слабо вскрикнула, и мужчина дёрнул её к себе, накидываясь на её губы жадным поцелуем, отыгрываясь за все время, что он не мог быть с ней. Скользнув рукой по её телу, он положил обе руки на её ягодицы, прижав её к себе, и Эмма прикусила его нижнюю губу, тяжело дыша.

Прикрыв глаза, Киллиан подался бедрами навстречу ей, входя ещё глубже, и зарычал, почувствовав, как знакомое покалывание пронеслось по телу. Но тут что-то больно надавило на его горло, и он, резко открыв глаза, замер, увидев, что Эмма прижала лезвие к его коже, оставляя рваную, саднящую рану.

— Свон…

— Это тебе за то, что сломал мою жизнь! — прошипела она.

Он попытался шевельнуться, но кровь стекала по груди, окрашивая воду, перед глазами все плыло, стало тяжело дышать, и он мотнул головой, стараясь отогнать желание спать, потому что внутри кто-то кричал, что спать нельзя. Комната вертелась, все мутнело, и он не мог бороться с нехваткой воздуха, страстно желая вдохнуть, хотя бы немного.

Резко открыв глаза, Киллиан сел, вынырнув из-под воды, кашляя и отдуваясь, проведя дрожащими руками по мокрому лицу. Немного придя в себя, он огляделся и понял, что находится все в той же ванной, и прикрыл глаза, шумно сглотнув. Сердце бешено билось в груди, и он, вспомнив свой сон, покачал головой, стиснув челюсти.

— Черт знает что…

— Ты опоздал, Джонс, — недовольно поморщился Бут, когда мужчина, хмурый, взъерошенный, ворвался в кабинет, — ты, кажется, на работе, а не в школе, где можно отделаться объяснением «я проспал».

— Я был пьян, — оборвал он его, поджав губы, — отходняк. Принимается? — не дождавшись ответа, он занял свое место, не глядя ни на кого и не здороваясь. Август выгнул бровь, явно обескураженный таким поведением и настроением сотрудника.

— Ну, хоть честно, — пожал он наконец плечами и посмотрел на других, — теперь ближе к делу. Завтра все должны быть на месте вовремя, весь день. Обеденный перерыв на месте, без выхода. У нас будет большая проверка, да и по городу слухи нехорошие ходят. Все должны быть на месте, не дай Бог кто увильнет. Уволю с такими рекомендациями, что…

— Только в Макдональдс работать, помним, — проворчал Джонс, глядя на свои скрещенные руки, и хмыкнул, — мы можем идти? А то упаси Бог не успеем спасти какую-то заблудшую душу.