Hassliebe. Афериsт

— Да, мам, все хорошо, — Эмма выдавила улыбку, сглотнув. — Как там Генри?

— Спит уже. Перед сном листал фотоальбом.

— Снова?

— Он очень скучает, милая.

— Я тоже, мам… По вам обоим. Очень сильно скучаю. Но пока не могу приехать, правда, у нас… такое происходит, — «я встречаюсь с серийным убийцей, но ты не переживай, у нас все отлично», хотела добавить она, усмехнувшись. Да уж, вот что ее мать никогда не узнает — так это род занятий Джонса.

— А еще он спрашивал про Киллиана, — девушка уловила в словах матери улыбку.

— Киллиана?

— Он ему очень понравился, детка. Он постоянно говорит о нем, едва ли не спит с тем мячом. А пару раз…

— Мам…

— … спрашивал, встречаетесь ли вы, — со смешком продолжила женщина.

— Боже…

— Он же просто желает тебе счастья. А пару раз он едва ли не спрашивал, не он ли его отец.

— Мам… — Эмма поежилась, обхватив себя руками.

— Мам, мам… Это же все ради тебя, малышка. Вы отлично вместе смотритесь, он ладит с Генри, мальчишка буквально влюбился в него, да и сам Киллиан к тебе явно не ровно дышит. Ну, а ты просто не могла в него не влюбиться, он слишком хорош.

— Какая же ты сводница, — засмеялась девушка, покачав головой.

— Просто ты пойми меня — когда-нибудь придет мое время, мне все хуже и хуже с сердцем, и я хочу успеть увидеть твою свадьбу, еще внуков… Я хочу всего этого, Эмма, родная, очень хочу.

— Мам, может, мне забрать Генри? Я найду тебе хороший санаторий, врачей…

— Господи, Эмма, — фыркнула миссис Свон, — я тебе вскользь о здоровье, не в упрек, а ты и зацепилась. Я про то, что забочусь о твоем будущем, о твоей личной жизни, если ты слишком занята работой. Пожалуйста, подумай о том, что я тебе говорю. Если уж с Грэмом у тебя не сложилось, что я, впрочем, очень даже понимаю, то с Киллианом, я уверена, все получится. Просто прекрати замыкаться в себе и отталкивать всех. Впусти его в свою жизнь.

Слезы стоят в глазах блондинки, и та, шумно сглотнув, проводит пальцами по щекам, убирая влагу. Сердце бешено стучит в груди, пока она старается переварить слова матери. Отца она почти не помнит, всю свою жизнь для нее самым близким человеком была мать, и то с этим были проблемы. Потом появился Генри, затем Август, Грэм, Дэвид, и все поменялось. Но это чувство привязанности с матери не пропало. Она побоялась даже представить, что будет, если она вдруг умрет — это слишком страшно, потерять ту, которой ты обязан жизнью, страшно понимать, что ты не сможешь больше посмотреть ей в глаза, поговорить да и просто сжать руку, поблагодарив взглядом за все.

Качнув головой, она попыталась улыбнуться, не желая казаться слабой. Ей нельзя поддаваться эмоциям, чувствам, в ее ситуации это опасно, по-настоящему опасно. Она бы хотела рассказать матери правду, но что она скажет? «Если кратко, я помолвлена с Грэмом, и он готовится к свадьбе, так как я до сих пор не отказала ему, но одновременно я сплю с Киллианом, который, кстати, является убийцей. Ну так тебе тандем?» После такой правды Мэри станет только хуже, так что лучше молчать обо всем, чем открыть часть.

— Милая, ты здесь?

— Да, мам, прости, задумалась. Я… я подумаю о твоих словах, но ты же знаешь меня, — купив в киоске газировку, она пошла дальше, стараясь не обращать внимание на стучащую в висках боль.

— В том-то и дело, что знаю, и не особо надеюсь на понимание… — женщина тяжело вздохнула, — но и ты меня пойми, Эмма. Я хочу видеть тебя счастливой, здоровой, влюбленной, очень хочу. Устроишь мне такую радость, пожалуйста?

— Я… — она шумно сглотнула и уже открыла рот, чтобы рассказать хотя бы часть правды, как вдруг, повернувшись к светофору, увидела, как в подворотне мелькнула тень, словно стараясь скрыться. Сердце пропустило удар, и Эмма едва не выронила телефон от неожиданности. — Мам, я перезвоню тебе завтра, хорошо?

— Да, конечно, — немного удивленно протянула Мэри, — конечно.

— Люблю вас, пока, — и, отключившись, она бросилась через дорогу на красный, прошмыгнув прямо перед машиной, поморщившись от громкого гудка.

Ворвавшись во дворы, Эмма огляделась, ее рука по привычке потянулась к ремню, где под курткой скрывался пистолет, и только сейчас поняла, что отдала его в чистку. Сердце екнуло в груди, но она не остановилась, продолжая идти по темным улицам, оглядываясь по сторонам.

В голове мелькнула мысль позвонить кому-нибудь и попросить о помощи, но самолюбие не дало это сделать, и она, едва дыша, шла дальше, сжав руки в кулаки, то и дело дергаясь от мельчайших звуков.

Ей отовсюду мерещились звуки, голоса, шаги, и она уже не понимала, что является реальностью, а что творится в ее голове. Напряженная, как струна, Эмма прижалась к стене, медленно подходя к повороту, едва слышно дыша через нос.

За углом послышались шаги, и Свон, сжав руки в кулаки, замерла возле стены, медленно считая, и, дождавшись, пока не появится фигура, набросилась на нее, наметив удар в лицо. Однако та парировала ее удар и, резко скрутив, повалила на колени, больно заломив руку.

— Черт! — вскрикнула она от боли, чувствуя, как из глаз брызнули слезы.

— Свон?! — послышался ошарашенный вздох. Боль мгновенно пропала, кто-то поднял ее на ноги, и девушка, открыв глаза, увидела бледное лицо Киллиана, чьи синие глаза выделялись на неестественно белом фоне. — Дьявол, ты в порядке? — он провел руками по ее плечу, лицу, пристально вглядываясь в ее глаза. — Детка, ты в норме?

— Киллиан… — прошептала она, вперив в него немигающий взгляд, и, сдавленно сглотнув, дернулась вперед, впечатывая его в кирпичную стену, грубо сминая его губы. Мужчина замешкался, немного обалдев от ее напора, и, положив руки на ее бедра, плотнее прижал к себе, отвечая на ее поцелуй.

Ее руки скользнули под его рубашку, лаская накаченный торс, и медленно двинулись ниже, спускаясь к кожаному ремню, норовя расстегнуть его. Но Джонс подхватил ее руки, прижав их к своем груди.

— Лапочка, я не против заняться этим прямо тут, я не брезглив, но для начала объясни, что ты вообще забыла в таком месте так поздно? — его губы коснулись ее уха, и она застонала, подавшись ему навстречу.

— Я хочу тебя, Киллиан, боже, так хочу…

— Да что с тобой? — нахмурился он, поймав ее за подбородок и крепко сжав его. — Что-то не так? Это словно не ты.

— Верно, не так — ты не во мне, — нагло отозвалась она, пытаясь вырвать руки, чтобы расстегнуть его рубашку, — это нужно исправить…

— Свон, посмотри на меня, черт возьми! — рыкнул он, сверкнув глазами. — Черт, ты пьяная что ли?

— Трахни меня, Киллиан, — заявила она, цепляясь за ворот его рубашки, и он шумно выдохнул, едва не подавившись воздухом. — Прямо здесь. Хочешь, можно в задницу. Мне плевать. Можешь даже ударить меня, тебе же нравится. Или можно купить игрушки, знаешь, они в секс-шопах продаются…

— Так, Свон, — Киллиан легонько ударил ее по щеке, приводя в себя, — ты не в адеквате, и как бы мне не хотелось сделать все, что ты предлагаешь, нужно отвести тебя куда-нибудь, чтобы ты отоспалась, идиотка. С какого черта ты вообще напилась?

— Я не пьяная, — попыталась противиться Свон, но Джонс поднял ее на руки, заставив обнять себя за шею, — правда, я абсолютно трезвая. Могу даже рассказать УК наизусть. Вот, например, статья…

— Лучше молчи, — шикнул он, выходя из дворов и подходя к дороге, и, поставив ее на ноги, придерживая за талию, достал телефон, отправив кому-то смс, — эй-эй, стоять! — рявкнул Киллиан, когда девушка стала заваливаться. — Да что с тобой, черт возьми!

— Киллиан… — прошептала она, цепляясь за его плечи, — мне… мне немного нехорошо… — мир закружился вокруг нее, и Эмма постаралась сконцентрироваться на его неестественно голубых глазах, но и они стали мутнеть.

— Так, не вырубайся, Эмма, не вырубайся, смотри на меня! Черт, — она видела, что он снова вцепился в телефон, громко матерясь и ругаясь на кого-то, а потом провалилась в темноту, потеряв ориентацию в пространстве.