Hassliebe. Афериsт

Вокруг все плыло, и она, держась за все, до чего могла дотянуться, медленно поплелась на кухню, опустошив почти половину чайника с простой водой. В висках стучало, и она скрипнула зубами, стараясь хотя бы немного прийти в себя.

Понимая, что нужны меры радикальные, Свон зашла в ванную и, не задумываясь ни о чем, встала под холодный душ, подставляя горящее тело под струи, и через десять минут, почувствовав себя почти человеком, спустилась на ванный коврик, убирая волосы в полотенце. Вытеревшись, она снова зашла на кухню и сделала себе самый крепкий чай, который только могла, едва не выронив упаковку.

Буквально упав на стул, девушка, медленными глотками поглощая горячий напиток, стала пробираться в свою память, пытаясь понять, что же довело ее до такого состояния. Вдруг голову обожгло догадкой, и она только сейчас рискнула посмотреть на себя, а потом, вскочив, бросилась исследовать свою квартиру. И через пять минут, едва сдержав крик, упала на кровать, закрыв лицо руками, едва удерживая себя от того, чтобы, как ребенок, начать бить конечностями по поверхности постели.

На ней было только мокрое, помятое до такой степени белье, что было страшно даже представить, что могло довести его до такой степени. Остальная же ее одежда, включая обувь, была разбросана от самой двери до спальни. Запах алкоголя, видимо, теперь будет выветриваться не один день, но это все пустяки… Дрожа всем телом, она медленно подошла к зеркалу в холле и покачнулась, прижав руку к губам. Осознание того, что случилось, не давало ей нормально дышать, и она снова и снова трясла головой, стараясь успокоиться, но ничего не менялось.

Взглянув на часы, Эмма поняла, что она уже почти опоздала на работу, и, наскоро схватив первую, далеко не идеально выглаженную рубашку и брюки, она влезла в туфли, схватила телефон и выскочила на улицу, кое-как захлопнув дверь. Внутри нее все кипело, и она хотела только одного — посмотреть в его глаза.

— Выглядишь помято, — протянул Дэвид, оглядев Киллиана, который, поморщившись, потянулся, упершись руками в стол и прикрыв глаза.

— А чувствую еще хуже, — признался тот, скрипнув зубами. — Часов до трех сидел в таверне на углу улицы и пил, как проклятый. Даже не знаю, сколько потратил. И меня, кажется, выгнали.

— Держи, — Нил протянул ему чашку с водой, и брюнет, благодарно кивнув, накинулся на воду, словно это был нектар богов. — Что-то ты совсем никакой.

— Да говорю же — еле встал. Глаза до сих пор не продрал. Думал, по дороге или врежусь куда-нибудь, или усну, или опоздаю. Так и не решил, что лучше, поэтому пришлось следить, чтобы ничего из перечисленного не произошло.

— Ты-то хоть один был? — усмехнулся Нолан. — Или кто-то тебя так… укатал?

— А ты, оказывается, пошляк, Дэйв, — криво усмехнулся Джонс, — но нет, я был один. Так что прости, но я не дам вам возможность посплетничать, пользуйтесь тем, что есть. Или подождите, пока что-нибудь произойдет.

— Джонс! — они даже подскочили от того, каким громким был вопль. Развернувшись, мужчины увидели замершую в дверях Эмму, с перекошенным от неловкости лицом — она явно не ожидала, что все будут в сборе. Сглотнув, она выдавила слабую улыбку, обхватив себя руками.

— Эм, ты в порядке? — осторожно подошел к ней Дэвид и почти сразу поморщился. — Черт, ты пьяна?

— Уже нет, — скрипнула она зубами и подняла глаза на брюнета. — Киллиан, можно тебя на пару слов?

— Конечно, — отозвался он и, поставив чашку, вышел следом за ней в коридор. Выжидая, пока он опустеет, девушка перебирала ногами, скользя руками по плечам, словно ей было холодно. Обеспокоенно глядя на нее, мужчина сделал движение ей навстречу. — Ты в порядке?

— Стой на месте, — прервала она его, блеснув глазами. — Просто стой, хорошо? Иначе я подниму крик.

— Я не понимаю… — нахмурился он, но она вскинула руку, призывая его к молчанию. Выждав пару секунд, она шумно сглотнула и, внимательно глядя ему в глаза, не моргая, спросила очень четко, едва не шипя:

— Что вчера было?

Киллиан напрягся, вглядываясь в ее лицо, потом сдвинул брови, быстро скользнув по ней сверху вниз и обратно, и, снова поймав ее взгляд, поджал губы, облизав их.

— Смотря что ты помнишь… — наконец выговорил он хрипло.

Пару секунд ничего не происходило, а потом Эмма, бросившись вперед, со всей силы ударила его по лицу, оттолкнув к стене.

— Да как ты мог?! Как ты посмел?! Похабный ублюдок! Тварь! — буквально впечатав его в стену, она стала наносить удары ему в грудь, надрываясь в истерике. — Скотина! Как ты мог воспользоваться моим состоянием?! Как ты мог, мразь?! Бессовестный придурок! — задохнувшись в слезах, она развернулась и, прижимая руку к губам, вылетела на улицу, хлопнув дверью так, что стекла зашатались в оконных рамах. В конце коридора в изумлении застыли два полицейский, сканируя Джонса взглядом, и тот, проведя рукой по лицу, стерев кровь из ран, что нанесли ногти девушки, медленно повернулся и замер, увидев белые лица Нила и Дэвида.

— Получается, — очень тихо произнес Нолан, сделав шаг вперед, пристально глядя в глаза посеревшего мужчины, — вы вчера гуляли с Эммой, ты ее напоил, а потом… Воспользовался тем, что она ничего не соображала. Я правильно понял?

— Дэйв, я… — попытался объяснится он, но Кэссиди, вырвавшись вперед, со всей силы ударил его кулаком в нос, разбив его в кровь.

— Жаль, что здесь нет Грэма, — процедил он, сплюнув, — тебе бы сейчас ребра попересчитать, чтобы стоять не мог, скотина, — не удосужившись даже взглянуть на него, он вернулся вместе с Дэвидом в комнату и плотно закрыл дверь, показав тем самым, что Киллиана там не ждут.

Между тем он, сдавленно промычав нечто нечленораздельное, ударил со всей силы кулаком в стену и, зарычав сквозь зубы, вылетел на улицу, где всего минуту назад скрылась Свон.

Эмма мерила шагами дорогу за участком, стараясь не налететь на мусорный бак и машины работников. Сердце бешено колотилось в груди, и она, сжав челюсти, крепче обхватила себя руками. У нее просто в голове не укладывалось, что она действительно позволила этому случиться, случиться тому, чего она так боялась. И самым мерзким было то, что она не помнила ничего. С одной стороны, это было хорошо — ее не будет мутить от мерзких образов прошлой ночи, но с другой она понимала, что должна помнить, чтобы больше не повторять ошибки.

Взвизгнули шины, и она увидела, как со стоянки сорвался на полной скорости «Ягуар» Джонса. Поджав губы, блондинка тряхнула головой, отметая мысли о том, что теперь она никогда не сможет на него нормально смотреть, улыбаться и вестись на его шутки. Близость все меняет, а такая близость и вовсе ломает все, что только есть или могло бы быть.

Голова принялась болеть с большей силой, и девушка бы с радостью все бросила и пошла домой, но в то же время… А, собственно, почему нет? Скрипнув зубами, Свон вошла решительным шагом в участок и, на ходу постучав, вошла в кабинет Бута.

— Товарищ генерал, — с хода произнесла она, не здороваясь, — можно я возьму отгул на один день? Завтра буду работать в полную силу. Всего один день.

— Погоди, успокойся, Эмма, — остановил ее Август и, встав из кресла, подошел к ней. — Ребята тут до меня новости довели… не самые хорошие. Может, поделишься?

— Не думаю, что это так необходимо, — сухо отозвалась она, поджав губы. — Я бы не хотела это афишировать, с Вашего позволения.

— А я не даю его тебе, — покачал он головой, крепко сжав ее руку. — Эмма, ты мне как дочь уже, забыла? Ты можешь рассказать мне, в чем дело. Как другу, в неофициальной обстановке. Не нужно прятаться от всех, переживая всю боль отдельно от всех. Доверься мне, будет легче.

— Я правда не хочу об этом говорить, — покачала Свон головой и отошла в сторону, вырвав руки. — Так я могу идти домой? — мужчина помолчал, задумчиво глядя на нее, а потом недовольно махнул рукой, отвернувшись.

— Иди, куда хочешь, капитан. Держу, что ли?