Глубина

Пограничник остановил ход подводной лодки и стал дожидаться окончания этого «метеоритного дождя». А вода вокруг продолжала кипеть…

– Мой командир, – Афанасьев щёлкнул тангеткой микрофона, – тут у нас что-то с неба сыплется.

– Что?! – буквально взвыл Гошши. – Где?! Координаты, быстро!

Нажатием пары клавиш Виктор отправил координаты на ферму и спросил:

– Нам-то что делать?

– Дождись конца падений, Дружок, после выйдешь и оконтуришь площадь радиомаяками. Это такие штуковины, они лежат в третьем отсеке.

– Я знаю, что такое радиомаяк, – спокойно перебил его Афанасьев.

– Да вот ещё что: цартов не выпускай, а сам перед выходом проглоти пару, а лучше – тройку зелёных шариков из аптечки. Ты мне ещё пригодишься.

И с этими словами Гошши отключился.

Виктор натянул гидрокостюм, проглотил три ярко-зелёные пилюльки, проверил оружие и, прихватив охапку тонких пик радиомаяков, вынырнул из шлюзовой камеры.

Всё дно было усеяно чем-то. Какие-то странные предметы невнятной формы и неясного назначения. Он воткнул первую пику, удовлетворённо взглянул на загоревшийся огонёк индикатора и нырнул посмотреть на валяющиеся загадочные артефакты.

«Интересно, что это может быть?» – подумал Афанасьев, разглядывая какой-то странный узел из полупрозрачных светящихся трубочек треугольного сечения. «Топологическая загадка, так твою!» – прокомментировал он тот факт, что весь этот узел имел всего лишь одну поверхность, словно лист Мебиуса.

Он методично втыкал радиомаяки по границе засеянного непонятными вещами поля, одновременно дивясь и изучая странные находки. Вот что-то, похожее на… «Часы с кукушкой! Японский городовой! Натуральные ходики с кукушкой!» А следующий предмет оказался точь-в-точь – пистолет «Вальтер» Р38. Вот только вынуть магазин не получилось, а когда Виктор навёл находку на дальнюю скалу и нажал на спуск, то чуть не выронил «пистолет»: верхушку скалы срезало, точно бритвой.

– Вот уж не знаю, как сия хреновина называется, – задумчиво сообщил пограничник сам себе, – но Гошши её хрен получит… Такая корова нужна самому![3]

И с этими словами он тщательно упрятал находку в поясную сумку.

Здесь лежало ещё много чего: странно изогнутые трубы, похожие на бьющихся в конвульсиях змей, но явно гнутые на станке, а не измятые в результате катаклизма. Ящик с мигающими на всех стенках, кроме одной, световыми разноцветными точками. Странная штуковина, словно бы обросшая торчащей во все стороны шерстью или щетиной. Вот только шерсть или щетина была явно искусственного происхождения…

– Дружок! Дружок! Отзовись! – завибрировал браслет-коммуникатор. – Отзовись и готовься зажечь фальшфейер! Я на подходе! Я на подходе!

Виктор поднёс браслет к лицу и ответил, что ждёт Гошши и что подводная лодка висит рядом с «полем чудес».

– Поле чудес? – переспросил хозяин и оглушительно расхохотался. – Отменно обозначил, Дружок! Зажигай фальшфейер!

Цветное пламя последний раз мигнуло и погасло. Виктор отбросил в сторону пустую трубку и посмотрел на Гошши, коршуном кружившего над находками. Разумеется, он не мог видеть лица фермера, но по хищным хватающим движениям рук можно было догадаться: Гошши сейчас аж слюни от восторга пускает!

– Дружок! Выводи цартов и строй их, как ты умеешь. Пойдут навстречу друг другу, и чтобы всё у меня подобрали! До последнего кусочка!

Афанасьев подтвердил приём сообщения и отправился выгонять рабочих из субмарины. Проверил каждого: правильно ли надет гидрокостюм, не забыли ли контейнеры для сборки, и затем скомандовал выход. Царты неуклюже выныривали из шлюза Торвара и сбивались в кучу, не желая отплывать далеко от транспорта. Ведь если всё предыдущее Виктор заинтересовало, то рабочих просто перепугало: недаром же Афанасьев обнаружил в десантном отсеке подлодки несколько мерзких вонючих луж.

«Молодцы, – неприязненно подумал было пограничник, но тут же оборвал себя: – Этим „молодцам“ лет по пять, не больше. Чего же от них ещё ожидать?!» Он выстроил бригаду в колонну, и, повинуясь его сигналу, сборщики медленно двинулись к свалке артефактов.

Там их уже поджидал Гошши верхом на скутере «Шайр-100». Он разделял подплывающую колонну на две и разворачивал их в разные стороны.

– Дружок, будешь руководить левыми, – скомандовал Гошши и для убедительности поднял левую руку.

«Ну уж где право, где лево, я как-нибудь и сам разберусь», – подумал Виктор и быстро поплыл в указанном направлении.

Он догнал свою пятёрку рабочих и медленно поплыл вперёд, держась чуть выше линии сборщиков. Рабочие тоже двинулись, тщательно подбирая все, что лежало на дне, и складывая добычу в мешки, предназначенные для сбора саххи. Афанасьев с лёгкой улыбкой смотрел, как один из них поднял размером с человеческую голову сферу, переливающуюся всеми цветами радуги, и замер, любуясь невероятным зрелищем. «Ишь ты, ценитель прекрасного», – хмыкнул про себя пограничник, и тут же резко перевернулся на спину: по дну промелькнула какая-то неясная тень. Карабин словно сам взлетел к плечу, и несущийся над ними объект вдруг резко встал, словно налетел на невидимую стену. Ещё выстрел, ещё, ещё…

Непонятный объект над головой вдруг окутался ярким голубоватым свечением и взорвался, выбросив в стороны клубы газовых пузырей.

– В стороны! – рявкнул Виктор, и рабочие, словно испуганные цыплята, метнулись кто куда.

– Вайры! – раздался злой голос Гошши. – У, стервятники!

Виктор хотел спросить: кто или что такое вайры, но не успел.

– Интересно, успел он сообщить своим, или нет? – задумчиво пробормотал Гошши. То ли фермер забыл отключить связь, то ли советовался с ним – неизвестно, но во всяком случае он тут же приказал: – Дружок, будь на чеку! Заметишь что-нибудь – стреляй! И возьми-ка вместо своей пукалки в «Торваре» ракетомёт.

Но неизвестные вайры больше так и не появились. Виктор весь день честно протаскал здоровенную семиствольную пушку и три запасных кассеты, но все обошлось. Впрочем, обижаться на это не приходилось: опыт подсказывал, что лучше уж неделю впустую таскать на себе пулемёт, чем в нужный момент оказаться без него.

На обратном пути Гошши чуть не до тошноты достал Афанасьева своими восторгами относительно находок. Всю дорогу он точно угорелый заяц бегал по грузовому отсеку, хватал то одну, то другую находку, подносил её к глазам и заливался восторженным смехом, словно сошёл с ума. Внезапно он кинулся к Виктору, схватил его за руку, выдернул со скамьи и затормошил:

– Дружок, Дружок! Ты хоть понимаешь, что ты сегодня нашёл?! – орал он на всю подлодку. Царты сперва испуганно шарахнулись в стороны, но потом заразились его весельем и бессмысленно захихикали. А Гошши все не унимался: – Ты даже не можешь себе представить, старина, как тебе повезло! Слушай, а не переименовать ли мне тебя в Счастливчика? Как ты смотришь на новое имя?!

Афанасьев чуть заметно поморщился: он вовсе не собирался искушать судьбу нахальным прозвищем. Виктор прекрасно помнил, как погиб его приятель-сослуживец, прозванный за невероятную удачу «Везунчиком». Он и вправду обладал фантастическим везением, чего никак не скажешь о мозгах. Бедолага так привык к тому, что выпутывается из самых невероятных ситуаций, что вконец обнаглел и взял себе позывной «Везунчик». А через четыре дня страшно и мучительно умирал с развороченным миномётным взрывом животом.

Должно быть, фермер заметил, что охотник недоволен перспективой смены имени, потому что больше этот вопрос не поднимал. Ни до возвращения на ферму, ни после.

На ферме их встретила Мийра, и только тогда Виктор понял, что его находка действительно имеет колоссальную ценность. Женщина реагировала не так бурно, как её муж, но зато очень чётко определила: что сколько стоит, и легко подвела итог. Оказалось, что, если продать перекупщику все находки оптом, вырученная сумма будет примерно равна стоимости этой фермы. Если же не торопиться и продавать самим, через аукцион, сумма может вырасти почти вдвое.

3

С. Михалков «Как старик корову продавал»