Страница 67 из 106
Какое биологическое значение имеет развитие стойкого и длительного торможения для нервных клеток, по той или иной причине уже пораженных и больных?
Во-первых, как об этом уже было сказано, торможение охраняет их от еще более глубокого повреждения, которое могло бы произойти, если бы клетки продолжали работать. Во-вторых, торможение оказывает восстановительное и, в случае серьезного повреждения, целебное действие на больные клетки, выступает в роли терапевтического средства, лечит их. «Эта стремительная функциональная разрушаемость,— писал Павлов,— является главным толчком к появлению в клетке особенного процесса торможения, экономического процесса, который не только ограничивает дальнейшее функциональное разрушение, но и способствует восстановлению истраченного раздражимого вещества» [136 И. П. Павлов. Полн. собр. трудов, т. III, стр. 357.]. Торможение выступает здесь не только как самозащита организма, как нормальный прйем физиологической борьбы против болезнетворного агента, но и как своеобразное целебное средство.
Но нередки случаи, когда развивающееся в больных клетках охранительное и целебное торможение недостаточно сильно, чтобы излечить их. Более того, иногда больные клетки по той или иной причине чрезмерно возбуждаются. Возникает вопрос: если торможение является важным естественным лечебным средством, нельзя ли усилить его, когда оно недостаточно сильно, и вызвать, когда оно отсутствует или выражено очень слабо?
Положительный и научно обоснованный ответ дали Павлов и его сотрудники. Они показали, что умелое применение некоторых снотворных средств, в частности препаратов брома, для углубления или развития торможения — сна —действительно оказывает целебное действие при многих экспериментально вызванных болезнях нервной системы животных. Говоря, например, о действии препаратов брома при болезненных состояниях больших полушарий мозга, вызванных действием сверхсильного раздражителя и перенапряжением тормозного процесса, Павлов писал: «В качестве целительного момента в обоих случаях резко подчеркивается существенное значение восстановления и усиливания тормозного процесса, так как на основании многих других наших опытов, помимо только что описанных, брому должно быть приписано непосредственное отношение к тормозному процессу, именно как восстанавливающему и усиливающему его агенту» [137 И. П. Павлов. Полн. собр. соч., т. III, стр. 495 (курсив мой.— Э. А.).].
Павлов и его сотрудники установили также, что на улучшение состояния нарушенной нервной деятельности положительно влияют и такие мероприятия, как отдых в нервной деятельности в виде длительного перерыва в постановке опытов с больными собаками, как изменение характера опытов, отмена трудных нервных задач в опытах, улучшение условий содержания подопытных животных и т. п.
Как бы подытоживая свои многолетние исследования по экспериментальной патологии и терапии, Павлов писал: «Конечно, наша власть знания над нервной системой должна выявиться в еще большей степени, если мы будем уметь не только портить нервную систему, но потом и поправлять по желанию. Тогда уже дополнительно будет доказано, что мы овладели процессами и ими командуем. Это так и есть; во многих случаях мы не только производим заболевание, но устраняем его, так сказать, по заказу, совершенно точно» [138 И. П. Павлов. Полн. собр. трудов, т. III, стр. 545.].
Павлов в последний период вплотную подошел к проблемам психических и нервных заболеваний человека. Результаты этих его «физиологических экскурсий» в сложнейшие области медицины оказались блестящими: в медицину была внесена новая, свежая физиологическая струя, были по-новому освещены происхождение и природа ряда болезненных состояний мозга человека, были намечены новые пути их исследования, познания и лечения. В сущности была открыта новая страница в невропатологии и психиатрии. Так как узкоспециальный характер этих исследований исключает возможность обстоятельного изложения их результатов здесь, мы ограничимся лишь эскизной характеристикой основной их сущности и кратким изложением заслуг Павлова в разработке и в научном обосновании одного из распространенных в те времена и далеко не потерявших своего значения способов лечения психических и нервных заболеваний человека — лечения сном.
Павлов придерживался точки зрения, что во многих болезненных состояниях нервной системы человека повинно возникающее в коре большого мозга и в ближайших подкорковых образованиях охранительное торможение хронического характера, различной локализации, различной интенсивности и экстенсивности, что влечет за собой глубокое нарушение нормального баланса между основными нервными процессами — возбуждением и торможением, к тому же в различных случаях по-разному. При этом часто охранительное торможение играет как бы двойственную роль. С одной стороны, здесь налицо важное физиологическое значение этого торможения как природного охранительного и целебного фактора для ослабленных болезнетворным агентом нервных клеток, в особенности нервных клеток коры большого мозга. С другой стороны, это торможение в той или иной степени выводит из строя крупные и мелкие участки коры большого мозга и подкорковых образований, как бы производит их своеобразную экстирпацию, тем самым нарушая нормальную целостную деятельность этого верховного органа, обычно создаваемую гармонической и согласованной работой основных ее частей. Налицо своеобразное сочетание физиологического и патологического — реакции самозащиты определенных частей большого мозга путем развития в них охранительного торможения, и нарушения высшей нервной деятельности из-за блокирования деятельности этих частей тем же самым торможением.
Теперь несколько слов о лечении сном.
В науке над решением какой-нибудь задачи часто одновременно и независимо друг от друга работает несколько ученых. Со временем их исследовательские пути встречаются, их выводы подкрепляют друг друга. Нечто подобное произошло и с разработкой вопроса о лечении сном. Теоретику и экспериментатору Павлову шли навстречу люди практики, и их пути под конец совпали. К мысли о лечении сном Павлов пришел исходя из данных науки; а врачи-практики на основании многолетнего опыта как бы ощупью напали на след этого нового лечебного направления. Врачи с давних пор применяли снотворные средства для успокоения больных, а с некоторых пор — и для лечения нервных и психических заболеваний. Но неудачи при этом бывали пе реже, чем удачи. Попыткам лечения снотворными средствами не хватало научного обоснования. Этот важный пробел заполнен работами и теорией И. П. Павлова.
Слияние старинной практики и передовой науки в лечении происходило в те годы, когда великий ученый был уже глубоким стариком. Но он увлекался новыми методами лечения больных с юношеским энтузиазмом и с большим вниманием следил за первыми успехами применения этого способа в клиниках. Вскоре, однако, прервалась нить его прекрасной жизни. Новое направление — лечение расстройств нервной деятельности сном, освещенное учением Павлова, не потеряло своей актуальности и по сей день, хотя современная медицина сделала немало иного характера достижений по линии лечения этих заболеваний.
Великий физиолог создал свой могущественный аналитико-синтетический научный метод и, искусно пользуясь им, просто и изящно решил многие из сложнейших и труднейших проблем современной биологии и медицины. Он охватил ряд важнейших областей физиологии и оставил в них неизгладимые следы. Выдающиеся исследования Павлова в области физиологии кровообращения, пищеварения и больших полушарий головного мозга, созданные им глубокие и оригинальные учения о трофической иннервации тканей, о физиологии главных пищеварительных желез и жемчужина его научного творчества — его бессмертное учение 6 высшей нервной деятельности — составляют целую эпоху в биологии и медицине. Эти великие творения Павлова открыли новую эру в развитии физиологии как одной из наиболее актуальных и важных биологических наук современности, открыли широкие горизонты для ее дальнейшего бурного развития, предначертали пути ее продвижения вперед.