Страница 84 из 89
Следователь, не раз бывавший в горячих точках, глубокомысленно заметил Акимову:
— Встречал я таких, так сказать, дам… И знаю эту категорию.
— Что же за категория?
— Из них снайперы первоклассные получаются…
Курортники из десятого отдела
Через два дня Андрей и Армен вновь очутились на вокзале, встречая двух лейтенантов РУБОП, выступающих в качестве прибывших по приказу шефа «братков».
После короткого совещания гости решили поселиться в просторном «люксе» своего непосредственного во всех смыслах руководителя.
Войдя с Арменом в номер, ребята демонстративно сунули под подушки позаимствованные из служебного арсенала «ТТ», и, перехватив обострившийся взгляд кавказца, Андрей кратко и дружелюбно заметил ему:
— Мы тебе верим, друг, но сам знаешь — судьба чревата подлянками… Особенно — когда ты находишься в тесной компании с дензнаками. — И в подтверждение своих слов открыл привезенный из столицы кейс, предоставив на обозрение принимающей стороне ровные, затянутые в полиэтилен пачки крупнокалиберных российских купюр. — За всю партию, — пояснил внушительным тоном.
Армен, не ведающий, что ему демонстрируется «кукла», уважительно наклонил голову.
— Ну, сегодня гуляем? — полувопросительно, однако с ноткой торжественности, вопросил Андрей.
— Естественно! — озарился Армен радостной улыбкой.
После ресторанной кутерьмы, верхнего слоя денег, доставаемых из раздербаненной «куклы», тостов, гремящей музыки, которая порой предварялась фразой: «А теперь для пацанов из Москвы прозвучит…»; словом, после удалого бандитского праздника наступили опять-таки бандитские будни, посвященные разного рода переговорам о стратегии и тактике предстоящей контрабанды.
Отлучившись в туалет, а после вернувшись обратно к столу, Андрей, каким-то мистическим чувством осознав мысли сослуживцев, понял, что во время его отсутствия местные «партнеры» усердно пробивали «простаков-боевиков» относительно персоны их босса, да и вообще насчет истории знакомства с ним, дружественности сегодняшних взаимоотношений и продуктивности бизнеса.
Пробивали, как выяснилось впоследствии, довольно тонко и изощренно искусно. Но только бы знали они, как говорится, с кем связываться…
Преступник сталкивается с опером или со следователем раз в энное количество лет. Иная сторона этого противостояния сталкивается с преступником каждый день. Существует количественная и, соответственно, качественная разница в тренировках, касающихся такого общения, а потому результат откровенной, глаза в глаза, схватки, практически всегда предрешен.
Впрочем, никогда и никому не следует обольщаться, ибо схватка изобилует приемами разнообразными и порою — неведомыми.
Технологию перемещения оружия из Абхазии Андрею надлежало выяснить, не вызывая своей любознательностью настороженности у шайки, в которую входил Армен. Шайки, как он полагал, многочисленной, обладающей определенными навыками конспирации, и на праздные контакты с новыми знакомыми идущей крайне неохотно. Зато — планомерно и ежеминутно отслеживающей все контакты и передвижения трех залетных «братков».
— Значит, так, — втолковывал Андрей Армену и паре его легализованных для общения с ним соратничков, бродя по приморскому бульварчику и беспечно щуря глаза от полуденного настырного солнца. — Бабки мы привезли, теперь дело за вами. Когда будут стволы?
— У нас тут некоторые сложности, — виновато говорил Армен. — Надо вытерпеть день-два, на границе не все слава Аллаху!
— Че-его?! — погнал возмущенный рык из горла Андрей, гневно холодея сверлящими собеседника глазами. — Мы чего, в натуре, на курорт сюда пригребли? Да мы бы лучше на Канарах задницы погрели! Как вообще с вашей категорией дело иметь, а?!.
— Все будет в лучшем виде!
— Это все язык, а дел-то — ноль!
— Ну хотя бы сутки… — лепетал Армен.
— Чего, вообще нет товара? В принципе?..
— Будет! А пока… два гранатомета остались…
— Почем?
— Отдам, как подарок… По двести баксов. И сегодня же налажу их в Москву.
— Кому?
— Наш человек гонца встретит, отвечаю. Как прибудете отсюда, все получите…
И из кейса, уже несколько облегченного процессами ресторанных гулянок, из стремительно тающего слоя оперативных купюр, был тут же выплачен задаток.
Окончательный расчет договорились произвести уже в столице, с хозяином перевалочной базы, кому передадут координаты московских партнеров.
Андрей между тем искусно разыгрывал некую психопатическую блатную нервозность, итогом которой стало следующее его заявление Армену:
— Я, конечно, не то, чтобы на измене, друг, но возможности ваши хочу увидеть собственными глазами… Вернее, вот… — Его тяжелая рука опустилась на плечо одного из лейтенантов. — Вот он… Пусть идет на ту сторону, во всем убедится сам.
— В чем именно? — насторожился Армен.
— В том, что товара в натуре навалом, и что мы зря напрягаемся, — сказал Андрей. — И что канал переправы верный, осечек не будет. Мы вслепую не хотим рисковать. Ни бабками, ни временем. А то раскатаем губы, а у вас на той стороне — пшик с фасоном… Или, — усмехнулся, — его боитесь? Так он безоружный и один, а вас там, судя по базару, — дивизия, и все с пушками…
— Я посоветуюсь, — осторожно сказал Армен.
— В бывшей стране Советов живем, отчего ж… — покладисто согласился «авторитет». — Привычка — как мазут, хрен и пемзой ототрешь…
Доводы Андрея показались кавказцам не просто убедительными, но и взаимовыгодными: им виделся явный резон в демонстрации перед партнерами неистощимости своего арсенала и безупречного взаимодействия местных криминальных звеньев. Заодно московским гостям представлялась возможность осознать и тот факт, что любая их недобросовестность в поступках и в расчетах найдет соответствующее силовое воздаяние.
Опасения, что кто-либо из парламентеров московской группировки способен навести дядь с погонами на базы абхазских боевиков, были попросту смешны: для того, чтобы справиться со здешними бандами, требовалось задействовать регулярную армию.
В качестве ответственного экскурсанта бандиты, посовещавшись, определили Андрея — как-никак, а начальник, пускай во всем убедится не со слов шестерок, а самолично.
Границу минули без сложностей: на российской и сопредельной сторонах коррумпированные солдатики всего лишь за пару стаканов анаши сноровисто организовали «окна» для беспрепятственного прохода, Андрей перешел вброд зеленую горную речку, и вскоре шагал затерянной в скалах тропой в глубь уже иностранной, ха-ха, территории.
Он брел, изрезая подметки выданных ему тяжелых десантных башмаков о ломкий выщербленный грунт, видя перед собой «калашников» на широком плече своего провожатого, пятна пота, выступившие на жабьем камуфляже его куртки, и вспоминал другую Абхазию, в которой неоднократно бывал…
Другую. Где было детство, море, папа с мамой, каждое лето приезжавшие вместе с ним отдыхать в дом своих друзей; вспоминал выдававшуюся в прозрачное море песчаную косу, над которой взлетали и садились самолеты с беспечными курортниками; ватагу местных босоногих и смуглых мальчишек, с кем ловил бычков и крабов; вспоминал иную, сгинувшую в безвозвратность жизнь…
Давно уже не летают над этой косой самолеты, пляж стал пустынной прибрежной зоной, а те милые сорванцы превратились, вероятно, в таких же, как его провожатые, бородатых и загорелых громил, прошедших через кровь и войну, ставшую их естеством и профессией.
Развал Союза откинул прежние благодатные территории в нищее средневековье.
На этих территориях никогда и ничего не производили. Поскольку и не умели ничего производить. В силу особенностей национального характера и вообще менталитета. Издревле остающихся неизменными. Здесь не было истоков искусств и наук, в этих вторичных слоях человеческой цивилизации. И выкинь сюда хотя бы все деньги и технологии мира, и поставь перед здешним народонаселением задачу: сделать тот же «Калашников» или «Мерседес», ничего, кроме кривой телеги или убогого ружьишка, в итоге бы не вышло. Аграрно-курортная зона. С загнанными тоталитарной системой амбициями, что вылились в итоге в непрекращающуюся бойню. И в местный бизнес: торговлю оружием, наркотиками и людьми. Тот бизнес, щупальца которого, простирающиеся уже до Москвы, теперь было необходимо жестоко и без оглядок отсекать.