Страница 21 из 68
Розовые трусики не вдохновляли, когда она подумала, что за дверью стоит Грейсон, но чувства совершенно изменились, когда она подумала о другом человеке.
Кэти посмотрела в окно возле двери. Ее сердце учащенно забилось, ноги затряслись, а между бедер запульсировало что-то горячее. Сквозь пелену дождя сложно было рассмотреть машину на дороге.
— Кто это? - спросила она.
В ее голосе переплелись надежда и страх. Она не была уверена, какой хочет услышать ответ. Грейсон - раздражающий, но безопасный. Она бы захлопнула перед ним дверь и отправила бы его домой, как делала уже тысячу раз, когда он приходил к ней.
Что касается другого человека...
— Ты знаешь, кто это, chica.
Кэти резко втянула воздух. Сочетание страха и желания ударило в солнечное сплетение.
О, Боже мой! Боже мой. Боже мой.
Он пришел.
То, что казалось отличной идеей после двух бокалов вина в ванной, оказалось намного более пугающим в реальности. При этом на ней были надеты лишь розовые трусики и пушистый синий халат, который был у нее еще со школы.
Она смотрела на дверь широко распахнутыми глазами.
— Ты не обязана открывать, - сказал он по другую сторону двери.
В его голосе не было гнева, скорее смирение, как будто в тишине он ощущал все ее страхи.
— Будет даже лучше, если ты не откроешь.
Да уж, звучит не очень утешительно.
— Черт! Звучит хреново, - Маркус простонал, словно читая ее мысли. - Я не говорю, что жду чего-то. Я не такой. Просто ты... и я... меня... Coño (1)! Мне не стоило приходить, но...
Какой-то отголосок боли в его голосе заставил Кэти распахнуть дверь. Из-за страха она совершенно забыла, зачем размещала все те сообщения. Она не знала, что именно в нем было такого, что отражало ее собственную неуверенность, но это нашло в ней отклик, и она открыла дверь.
Маркус стоял под навесом над входом, защищающим его от дождя. Его короткие темные волосы были мокрыми и стояли чернильными шипами, словно он несколько раз взъерошил их руками. Простая синяя футболка облепила его мощную грудь и мускулистые руки, как вторая кожа. Свет отражался в его светлых глазах, и было заметно, как эмоции вихрем кружились в них, когда его взгляд скользил по ней. Глубокий вырез на халате давал понять, что под ним практически ничего не надето.
— Ay Dios mio (2), - произнес Маркус, понизив голос, при этом все волоски на руках Кэти встали дыбом.
Он покачал головой, сомневаясь теперь в своих словах о том, что ему ничего не нужно от нее.
— Тебе определенно не стоило открывать дверь, cariño (3).
Кэти нужно было пригласить его войти, но она стояла, замерев от шока, пульсирующего в ней, ошеломляющего и возбуждающего. Она наслаждалась присутствием Маркуса, отчасти не веря в происходящее. Из всех людей на земле, это происходило с ней здесь и сейчас. Кэти должна была встречаться с такими мужчинами как Грейсон, а не с Маркусом, источающим почти ощутимую сексапильность. В нем все говорило о его мужественности и то, как он заполнил собой все пространство и его мокрые татуированные бицепсы, которые умоляли прикоснуться к ним.
— Что... Что означает cariño?
Вместо того чтобы пригласить его войти, она задала вопрос, потому что то, как он произнес это низким хриплым голосом, лаская, взволновало ее. Не осознавая того, она плотнее запахнула халат. Он то и дело заглядывал в ее вырез.
— Из-за тебя я начинаю жалеть, что не изучала испанский в колледже.
Он снова поднял на нее взгляд. В нем читалась необузданная страсть, которая заставляла ее ноги подгибаться. Сказать, что Кэти не привыкла к подобным ситуациям, было бы огромным преуменьшением. Она шире открыла дверь.
— Прошу прощения за свою негостеприимность. Не хочешь войти? Ты весь промок. Я дам тебе полотенце или...
Она замолчала на полуслове, когда он взял ее за руку и притянул к себе. Ноги Кэти подкосились, и она бы упала, но Маркус подхватил ее второй рукой.
Он умопомрачительно пах какой-то смесью запахов: геля для душа, мужчины и дождя,- которые были очень естественны. Она прикрыла глаза, стремясь прочувствовать все в это мгновение. Свои эмоции, мысли, учащенное сердцебиение и дыхание. Все казалось фантастичным, как будто ее мир взорвался всеми цветами радуги после продолжительной черно-белой жизни.
— Только одна ночь.
Дыхание Маркуса было прерывистым, намекая, что внизу его живота был такой же пожар, как и у Кэти.
— А потом ты выпроводишь меня и больше не станешь постить сообщений на крейгслисте.
Он провел пальцами вверх по ее руке, прикасаясь к шрамам, которые оставила авария.
— И забудешь обо мне.
Она моргнула и нахмурилась. Когда смысл его слов дошел до нее, она отрицательно покачала головой.
— Нет.
Кэти не могла обещать этого. Просто не могла. Она не собиралась отказываться от своих чувств, не хотела возвращаться в черно-белую жизнь.
— Ни за что.
— Обещай мне, Кэти, - Маркус настаивал. Это был голос человека, не привыкшего слышать возражения. - Сделай это и я...
Его голос дрогнул, когда его взгляд снова натолкнулся на вырез халата. Жесткость исчезла из его голоса, на смену ей пришла мягкая обволакивающая интонация, словно мед, плавящийся на языке.
— Я сделаю хорошо нам обоим. Очень хорошо.
Она и раньше замечала у Маркуса небольшой акцент, но сейчас он стал более выраженным, добавляя парню привлекательности. Кэти потряхивало. Она практически согласилась, но сейчас она стала сильнее, чем была до аварии, поэтому покачала отрицательно головой.
— Пожалуйста, не проси меня об этом.
— Я должен.
Его большой палец скользил по шрамам на ее руке.
— Я хочу сделать все правильно. Дело не только в тебе, но и во мне тоже. Мне нужно знать, что я способен принимать правильные решения, что я не полное дерьмо.
— Я знаю, ты не такой, - убежденно проговорила она, на ее глазах были слезы, - просто с тобой случилось много плохого.
Он прервал ее.
— Я творил много незаконной херни и до смерти матери. Много.
Может быть, но это было в прошлом. Сейчас все, что она могла ответить, было:
— Я думаю, ты замечательный, Маркус.