Танец серебряной кобры

-Кто такой Андрей Рахло, и почему Тане нежелательно с ним общаться? -утолив первый голод, осведомилась она наконец. Егор, которому принесли омлет с ветчиной и белыми грибами, поднес к губам бокал с холодным кофейным коктейлем.

-Может, тебе лучше спросить об этом у Риты? -предложил он.

Лиза сморщила нос -о том, что Таня теперь тесно сотрудничает с бывшей протеже Ивана она совершенно забыла. Марго в ней теплых чувств не вызывала, блондинка наемницу откровенно терпеть не могла, и не испытывала ни малейшего желания с ней общаться.

-А может ты просто перестанешь трепать мне нервы и сообщишь, что, черт возьми, происходит? -сощурилась она. -До Риты мне еще добраться надо, а ты находишься гораздо ближе.

-И все же -поговори с Ритой, -улыбнулся охранник. -Она вполне адекватная девушка…

-Адекватная девушка?! -зашипела блондинка, бросая вилку в тарелку и едва не сбив на пол локтем бокал с мохито. -Ты не забыл, как она пыталась меня пристрелить?!

-У нее не было выбора, -пожал плечами Егор.

-Не поняла, -откровенно опешила Лиза. -Ты ее что, оправдываешь?

-Я просто понимаю ее стремление оказаться на свободе любыми путями, -пояснил парень, но в его глазах мелькнуло странное выражение, которое танцовщице расшифровать не удалось. Впрочем, одно было ясно -к наемнице Егор сейчас относился несколько теплее, чем год назад, и это заставляло задуматься.

-Ну -ну, -пробормотала девушка, возвращая все свое внимание креветкам.

-Не злись, так на самом деле будет лучше, -допив коктейль, парень задумчиво скомкал в пальцах бумажную салфетку и бросил ее на свою опустевшую тарелку. -Рита в курсе происходящего.

-Рита -то, может, и в курсе, но кто сказал, что она станет со мной разговаривать? -разглядывая узоры на скатерти, хмыкнула Лиза. -Ладно, черт с тобой, я все равно докопаюсь до правды.

-Не сомневаюсь, -Егор поднялся на ноги, выуживая из портмоне крупную купюру и небрежно бросая ее на стол, не дожидаясь счета. -Только не копай слишком глубоко, и вообще -предоставь всю грязную работу Рите. Она справится лучше, да и шансов уцелеть у нее больше.

-Пошел к черту, -одарила его неприязненным взглядом девушка, мозг которой лихорадочно работал, обрабатывая полученную информацию.

Рассмеявшись, охранник исчез из поля зрения, оставляя Лизу в одиночестве. Озадаченно посмотрев ему вслед, танцовщица подманила вертящегося поблизости официанта и, продемонстрировав пареньку купюру в тысячу рублей, потребовала листок и ручку, намереваясь приступить к поиску требуемых сведений.

========== Часть 15 ==========

Ориентировочно восемь -десять лет назад.

На суаре было крайне прескверно. Не то, что бы она не любила выступления в подобных заведениях, в конце концов - благотворительность, но от “сливок” этого общества ее тошнило. Не спасал зеленый чай, заблаговременно выпитый для поднятия настроения. Впрочем, ее бы не волновало все остальное, вот только почему здесь Глеб? Вечер только по приглашениям, а она не помнила, что бы он обладал подобным или хотя бы говорил об этом. За сценой не творился, полнейший хаос, но и шум мешал сосредоточиться и подумать. Ее выступление - первое, значит ждать в любом случае не столь долго.

Она кусает губы, потому как не осталось больше альтернатив привести себя в порядок. А сжимать в руках платье - не выход. Духота за кулисами набирает обороты - выступающих слишком много. Но она уйдет сразу. Даже на миг не останется. Здесь ей нельзя находиться дольше положенного. И она вспоминает…

…Сырость с запахом прелых листьев окутала город поздней осенью. На мостовой видны неглубокие лужицы. И все замершее - безветренно. И не было смысла дальше описывать, что происходит в ее окружении. Это совсем не главное. И ведь совсем не так начинаются обычно истории верно? Не ранним осенним утром, не на мостовой, что так близко к набережной. И уж точно не с ними.

Она куталась в шаль, ожидая, пытаясь найти его взглядом на этой пустынной улице. Медленен каждый шаг по вымощенной плиткой дороге, а под ногами легким и мягким ковром опавшие листья. Она никогда не любила осень, и сырость в частности. Так же не совсем понимала, что сейчас делает. Девушка не терпела подобные места, где нет ничего живого - один лишь камень - но он никогда не обращал на подобные мелочи и малейшего внимания. Даже за несколько лет жизнь может сотворить с тобой парочку злостных шуточек. Что уж говорить о нескольких месяцах?

Они не виделись полгода, кажется. Ему не до нее в последнее время, ей же - уже все равно после того, как было принято решение принять предложение Андрея. Уехать куда-нибудь далеко, в неизвестность, в столь же прогнивший, но уже незнакомый город, неизвестный круг лиц… Сколько она себя помнит, всегда хотела этого, но только не в последнее время. Даже сейчас она врет себе. Глебу не все равно. Помнится, именно полгода назад он об этом и сказал, а девушка ускользнула в пучину собственного страха. Но всегда, рано или поздно, настанет момент, когда прятаться уже невозможно. А что ей сказать: что не разбирается в собственных чувствах, не разделяя чужих? Не разделяя его чувств, говоря точнее.

Мелисса в девушке саркастично твердила о абсурдности сложившейся ситуации, да и о самом существовании такого организма, как она. Мелисса и Мария. Одно и то же, по сути. Для него, придумавшего это прозвище. Но даже Глеб не мог знать всего. Мэл и Мария - две стороны одной медали. На одной - расчетливое чудовище. На другой - блаженная душа. Когда уходит одна, обязательно приходит другая. В последнее время для второй места в жизни остается все меньше. Возможно, всему виной окружение, его грязь. Возможно, внутренне несогласие с самой собой. Вот только не изменить уже ничего. Когда приходит Мелисса, грязь не претит. Грязь лишь манит. Грязь - просто еще один способ добиться цели. Любой ценой. И даже не важно, потому как для Мэл никогда не наступает момент раскаяния: попросту не существует. В преступном мире и преступление преступлением не назвать. А уж здесь… Даже не нужно сравнивать.

Мария поежилась. Вот только неизвестно, от чего больше: от окружающей прохлады или же от внутреннего холода? Впрочем, подумать об этом она еще успеет много позже. Девушку отвлекает шорох листьев отнюдь не под ее ногами. Он пришел, как обычно, являясь самодовольным и излишне, она бы сказала, самоуверенным. И Мария знает, он бы ответил:”Самоуверенность отнюдь не всегда плоха”. И она бы, черт дери, согласилась. Его самоуверенность для других - знак превосходства. А превосходство - это он.

- Я не слишком рано? - снова, как подтверждение, его ухмылка.

- Тебя никогда не заботило это. К чему весь фарс? Мне кажется, мы уже все решили, или я что-то путаю? - пикировка с ним стала привычной. Мелисса вновь берет над ней верх даже сейчас.

- Бесспорно. Только ли уместно ли здесь “мы”, как думаешь? - на миг в его глазах виднеется боль, но тут же исчезает. “Мы” - Бейбарсов медленно растягивает это злосчастное слово, будто пробуя его на вкус. А вкус, как ни странно, горечь. -А были ли “мы” вообще когда-то? - горечь, приправленная обидой. Он смотрит прямо в глаза, пытаясь найти хоть что-то отдаленное, что-то, что он когда-либо в прошлом знал.

Глеб не отводит взгляда даже тогда, когда понимает, что этим осенним утром он уже ничего не найдет. Возможно, ему бы стоило тогда молчать, сродни верному псу - быть вечно рядом. Сколько этих “возможно”, “если бы”, “шансов”? Он не считал. Это вечное взаимное одолжение. Парень притягивает Мэл к себе, не снимая с нее шаль:

- Замерзнешь же, - в конце концов, лучше сейчас сменить тему, под ее непонимающим взглядом немного легче.

- Ну да как же, с твоей подачи все произойдет в разы быстрей. И, нет. Не были, - она не замечает, как Бейбарсов накидывает на ее плечи пиджак, не замечает, как он ведет ее за собой, прочь от промозглой посеребренной моросью набережной, прочь от этого разговора.