Танец серебряной кобры

-Ты мне нужен, Глеб. Но Мелиссе ты необходим. Чувствуешь разницу? -смаргивая слезы, прошептала королева «Серебряной кобры». -У нее осталось мало времени, так что советую тебе поторопиться с покупкой билета. А о разных дорогах поговорим, когда ты вернешься. Если, разумеется, у тебя еще будет желание возвращаться… ко мне, -толкнув мужа в грудь, она высвободилась из его рук и торопливо, не оглядываясь, направилась вглубь ресторана, ощущая, что глаза застилает слезами, и не в силах накатившую истерику подавить. Словно вдруг внутри что -то сломалось, отвечающее за эмоции, и их вдруг внезапно стало слишком много. Больше, чем она, признанная королева гадюшника, могла себе позволить.

Сочи, отель “Хаятт Ридженси”

В ее организме, кажется, болело все, что только могло болеть, и Анна, застонав, постаралась вновь вернуться в черную дыру, где не было ни ощущения собственного тела, ни ощущения собственной беспомощности, но тщетно -медикаментозный дурман отступил, оставляя брюнетку один на один с реальностью.

Дышать было больно и Анна машинально дотронулась до шеи, тут же едва ли не вскрикнув, когда пробившийся судорожный кашель принес спастический приступ.

-Твою ж мать, -прохрипела Морозова, с трудом вставая с широкой кровати, на которой, видимо, и провела неопределенное количество времени, и буквально доползая до зеркального трюмо, которое с трех ракурсов отразило совсем уж паршивую картину, которая не доставила девушке ни малейшего удовольствия. Кажется, она выглядела даже привлекательнее тогда, когда ее достали из взорвавшейся машины.

Лицо, обрамленное темными спутанными волосами, было бледнее горного снега. Глаза, запавшие и обведенные темными кругами, болезненно блестели. Губы потресканы, на нижней виднелась заметная ссадина, которая тут же отозвалась болью, стоило коснуться ее языком.

Шея… Охнув, Анна подалась вперед, отчаянно вглядываясь в свое отражение. Нежная кожа горла была покрыта синяками, каждый из которых как будто пульсировал со своей болевой амплитудой.

Халат, в который она была замотана, полетел на пол и хозяйка «Серебряной кобры» получила возможность лицезреть свое тело, тоже украшенное ссадинами и синяками, словно она побывала в эпицентре смерча и лишь чудом осталась в живых.

Послав своему отражению кривую улыбку, больше похожую на оскал, Морозова, не смущаясь собственной наготы, прошествовала к окну, выглянула наружу и поняла, что находится отнюдь не в «Пантере» -по крайней мере, из окон ее нового клуба не открывался вид на Сочи, причем с высоты этажа этак двенадцатого. Нет, вокруг «Пантеры» были только горы и море, а значит, она находится за периметром своего клуба, и совершенно не помнит, каким образом оказалась, кажется, в отеле.

«А не все ли равно?» -пришла здравая мысль и брюнетка, уверенно чувствующая себя в любой обстановке, отправилась в душ. Какой бы неприглядной не оказалась в итоге реальность, плохие новости Морозова предпочитала встречать, будучи одета в чистые шмотки и как минимум со свежим маникюром.

К моменту, когда порог пентхауса переступил усталый Игнат, брюнетка уже смогла более -менее вернуться в норму. Тональная пудра надежно скрыла неприглядные отметины, яркий, не смотря на дневное время, макияж придавал уверенности, а удлиненная кашемировая туника и черные непрозрачные колготки надежно скрыли все то, с чем не справилась косметика. Волосы Анна стянула в высокий хвост на затылке, и, постукивая по полу высоким каблуком закрытого кожаного ботильона, как раз докрашивала красным лаком ногти на правой руке.

-Еще раз посмеешь накачать меня снотворным без моего согласия… -угрожающе протянула Морозова, не отвлекаясь от своего занятия, но Игнат бухнул на пол тяжелые сумки и замер посреди номера, скрестив на груди руки и вбуравившись мрачным взглядом Анне в затылок, отчего брюнетка, чертыхнувшись, неаккуратно мазнула кисточкой по мизинцу, смазывая нанесенный ранее слой.

-То что? -осведомился громила таким тоном, что хозяйка «Серебряной кобры» непроизвольно поежилась. -Пустишь меня в расход, как некогда своего покровителя?

Задавая этот, в высшей степени провокационный вопрос, Игнат молился всем богам, чтобы Анна рассмеялась, опровергая саму нелепость данного предположения и успокаивая его измученную душу, но вместо этого брюнетка застыла, только рука дрогнула и пузырек с лаком опрокинулся на пол, пачкая роскошный белый ковер густой красной жидкостью.

-Не понимаю, о чем ты, -отрезала хозяйка «Серебряной кобры» таким тоном, что дальнейшие вопросы отпадали -сестра Рахло не соврала ни единым словом. -Что с «Пантерой»? И где, черт возьми, Таня?!

«Все ты понимаешь, но я могу тебя пытать -правды не услышу…» -констатировал Гломов, и, тяжело ступая, приблизился к окну, положив ладони на подоконник и смотря сквозь стекло на потрепанный стихией город.

-Клуб требует серьезного ремонта. Таня в клинике и в ближайшее время там и останется, у нее серьезные проблемы со здоровьем. Та, девушка, которая пыталась тебя убить, сбежала.

-Как сбежала?! -Анна в ярости отшвырнула кисточку и тут же скривилась, когда горло отозвалось болью. Пришлось голос понизить. -Я, блин, тебя для чего наняла? Чтобы ты позволял той, которая пыталась меня убить, сбежать?!

-Ты наняла? -спокойно осведомился громила, даже не сделав попытки обернуться, чтобы посмотреть брюнетке в лицо. -У меня, к твоему сведению, была любимая, пусть тяжелая и малооплачиваемая работа. Но меня уволили -с твоей подачи. И не отрицай. В кого ты меня превратила, Анна? Ты дала мне деньги, но забрала все остальное. И если ты надеялась, что в итоге я буду тебе благодарен, то просчиталась -я тебя ненавижу.

Девушка, не ожидающая подобной отповеди, застыла, лишь руки мелко тряслись. Она готова была выслушивать в свой адрес любые претензии, зная, что тот, кто посмеет в ней усомниться, проживет не дольше того срока, который она сочтет нужным ему отмерить, но сейчас налаженная схема дала резкий и решительный сбой. Игнат, бесспорно, за сказанное и сделанное заслуживал наказания -не кусай руку, которая тебя кормит -но в том -то и дело… Она не могла. Стоило только поднять глаза на его массивную фигуру, застывшую около окна, как вся решимость и злость куда -то пропадали, оставляя вместо себя полнейшую растерянность.

-Ты хоть понимаешь, кому ты это говоришь? -голос Анны, напряженный до боли, хлыстом прошелся по натянутым нервам, но Игнат даже не пошевелился, словно и не заметил.

-Ты действительно хочешь услышать ответ на этот вопрос? -Гломов соизволил таки обернуться, и брюнетка едва не сжалась под его взглядом, в котором сквозило откровенное презрение, но вовремя вспомнила, кем является, и гордо выпрямила спину, готовая скорее сдохнуть, чем отвести глаза хоть на секунду. -Да, я уже понял, кто такая Анна Морозова и что из себя представляет. Вот только жаль, что случилось это слишком поздно -мне следовало с самого начала держаться от тебя подальше. А еще лучше -вспомнить, кто я есть, и отправить тебя за решетку, потому что ты не заслуживаешь того, чтобы жить на свободе. А вместо этого я, как идиот, закрывал глаза на очевидные факты и продолжал убеждать себя, что ты -всего лишь пешка в чужой игре, и не имеешь никакого отношения к той грязи, которая творится вокруг. Вот только не понял, что это твоя игра, Анна, и все идет именно так, как тебе хочется.

Морозова сглотнула, едва ли не поморщившись от боли, но глаз не отвела, хотя выдерживать зрительный контакт с каждым сказанным словом становилось все труднее.

-Так почему ты этого не сделал? -почти выплюнула она. -У тебя была масса возможностей как сдать меня в ментовку, так и пристрелить где -нибудь по -тихому. Что -то мешало?

Игнат шагнул к ней и девушка отшатнулась, держа на лице маску высокомерной стервы. Глаза были злыми и колючими, как у кошки, попавшей в капкан и готовой скорее отгрызть себе лапу, чем попасть в руки охотника.

-Может, потому, что до последнего верил в твою невиновность? -на лице громилы не дрогнуло ровным счетом ничего, а от глаз веяло таким ощутимым холодом, что Анна непроизвольно задрожала. -Отрицал очевидное, бесконечно тебя оправдывал и верил, что ты не такая? Сколько крови на твоих руках, Анна? И сколько еще будет?