Страница 133 из 170
Не ответив, Лилия свернула за угол, оканчивающийся тупиком, и Мелисса непроизвольно последовала за ней. Тупик был оборудован в виде некой зоны комфорта -надувной матрас, застеленный мягким пледом цветастой гаммы, несколько небольших пуфов, изящный журнальный столик -мебель была явно дорогой, из чего Мэл сделала вполне закономерный вывод, что ее похитительница незаметно обчистила закрома «Пантеры», обустроив себе вполне сносное обиталище.
-Располагайся, -предложила Лилия. -Извини, но приковать тебя мне придется -для гарантии. Впрочем, может, ты предпочитаешь хлороформ?
-Лучше уж наручники, -подумав, вздохнула Мэл, опускаясь на матрас.
-Тут неподалеку есть нечто, вроде душевой, -явно ободренная ее покорностью, сообщила Лилия, вертя в руках айфон. -Уж не знаю, для каких целей бывший владелец здания использовал подвал, но некоторые удобства тут имеются, что очень кстати. Вот только крысы… -она поморщилась. -Я всегда боялась здесь спать, но свет их вроде отпугивает.
Полчаса спустя Мелисса, умудрившаяся даже умыться в меру чистой, хоть и ледяной водой, покосилась на свою левую руку, прикованную к проходящей в стене над матрасом трубе. Сестра Рахло, тем временем, убедившись, что сбежать пленнице затруднительно, куда -то удалилась, отчего Мэл занервничала -она бы предпочла знать, куда Лилия пошла и когда вернется. Поведение этой особы ее настораживало -уж слишком легко она перетекала из одной роли в другую. На вопросы отвечала вроде бы охотно, но упорно игнорировала те, которые для Мелиссы являлись животрепещущими, а сама любопытство если и проявляла, то очень дозированно, словно и так знала то, что ей требовалось, и в дополнительной информации не нуждалась.
О том, чтобы сбежать, речи пока не шло -хотя бы потому, что танцовщица элементарно боялась заблудиться. Следовало сначала узнать, как выбраться в «Пантеру», а потом уже предпринимать какие -либо действия.
Радовало одно -ее устроили с относительным комфортом, водят в туалет, а значит -на данном этапе избавляться не планируют. Несомненный плюс. Вот только минусов было куда больше.
«Значит, Таня -не главная причина ее появления. Тогда кто? Андрей? Сомнительно -она бы вертелась вокруг «Скорпиона», зачем тогда ей «Пантера» -то сдалась… Разве что Анна?» -набросив на оголенные ноги плед, Мелисса свернулась калачиком, хотя с закованной рукой эта поза не была такой уж удобной. Тошнота понемногу отступила, но ей на смену пришел голод -девушка никогда перед тренировками не ела, поэтому организм настойчиво требовал калорий, которые на данном этапе девушке взять было просто неоткуда.
Мысли медленно текли, а девушка, прикрыв глаза, постаралась задремать. Все равно у нее не имеется особых развлечений -только спать и думать, надеясь на некие подачки со стороны Лилии.
Роль Анны в этой истории казалась по мере раздумий все более значительной. По крайней мере, на роль кости в горле она подходила гораздо больше, чем Таня -уж Морозова умела наживать себе врагов, а семья Рахло ее ненавидела еще со времен «смерти» единственной дочери, перенося негатив на преемницу Стифа, виноватого в трагедии. Правда, нелюбовь Лилии к брюнетке пока определению не поддавалась, но Мелисса полагала, что причина у сестры Рахло для ненависти имеется явно весомая. Хотя каким образом хозяйка «Серебряной кобры» перешла ей дорогу оставалось загадкой.
Стресс и усталость в итоге взяли свое, позволяя девушке чуть ли не с облегчением провалиться в темную дыру беспамятства.
«Надеюсь, крыс я не заинтересую…» -слабо трепыхнулась в голове мысль, но Мэл отчетливо понимала, что хотя бы немного отдохнуть ей не помешает, и даже если крысы будут хватать ее за ноги, то она явно не сразу это почувствует.
///
Голова болела, аппетит отсутствовал, а настроение было таким паршивым, что хотелось либо кого -нибудь убить, срывая раздражение, либо сдохнуть самой. Оба варианта, при здравом размышлении, были неосуществимы, поэтому Анна просто отбросила меховой плед, которым была укрыта чуть ли не с головой, и потянулась за аспирином.
Стены давили. Не смотря на роскошь, «Пантера» разительно отличалась от ее родной «Серебряной кобры», и брюнетка постоянно об этом помнила. У нее не получалось ощутить себя хозяйкой -ни в этом клубе, ни, тем паче, в этом городе. И если с городом все было понятно -все же это не ее территория, то почему клуб казался чужим и неприветливым Анна определить не могла. Быть может, это было связано с взорвавшимся «Мерседесом»? Все же не самое лучшее начало отдыха -едва не сгореть в собственной машине…
Еще и всплывшее внезапно имя Лилии Рахло заставляло нервничать. Инстинкты буквально ощетинились, напоминая, что все представители данного семейства для нее -самые злейшие враги. И хотя Рахло -старшие были уже давно мертвы, успокоиться не получалось -хотя бы потому, что, как показали события, покойники иногда умеют оживать, причем в самый неподходящий момент.
«Может, зря я сюда рванула? Как -то мне не кажется, что я смогу контролировать то, во что вляпалась Танька…»
Стакан выдохшейся минеральной воды лег в руку приятным холодом стекла, а раскат грома за окном послужил зловещим аккордом грядущих неприятностей.
Анну редко мучили предчувствия, особенно плохие, но сегодня интуиция не давала хозяйке покоя. Брюнетка ощущала себя если и не под прицелом, то словно на вершине карточного домика -вроде в основе «фундамента» приличное количество карт, и даже козырные имеются, но стоит просто дунуть на внешне величественную конструкцию -и все, падение неизбежно.
Захотелось вернуться в «Кобру», где она по -настоящему ощущала себя в безопасности. В N -ске связываться с Морозовой не рискнул бы никто -девушку надежно защищало грозное имя Стифа, который даже из могилы не оставлял Анну своим покровительством, служа ей щитом от многих жизненных невзгод.
А Сочи был для нее чем -то недостижимым. Бесспорно, хотелось выйти на новый уровень и «Пантера» была создана именно с этой целью, но что -то в ее отлаженном и идеальном плане пошло не так. Мелькнула даже мысль, что зря она замахнулась на город, который принадлежит Рахло -да, захотелось уничтожить последнего представителя этой семьи, доказать, что все она помнит и ничего не забыла, но, собственно, почему было просто не обойтись без этой вендетты? Захотелось в очередной раз доказать, что она самая умная и никто, даже спустя двенадцать лет, не имеет права стоять у нее на пути? Может, Игнат прав, и пора вспомнить, что на дворе другие времена и необязательно решать все свои проблемы так, как она привыкла -с помощью оружия и авторитета? Что ей дали годы собственной власти? Деньги? Бесспорно. Друзей? Ну это как посмотреть… Стиф учил, что дружба -понятие растяжимое, и нет гарантии, что лучший друг не станет злейшим врагом, и Анна его заповеди свято чтила. В принципе, власть и деньги -именно эти составляющие всегда казались Морозовой составляющей идеальной жизни, эталоном счастья. Но сейчас, спустя годы обеспеченной жизни, девушка отчетливо понимала, что деньги -это не синоним счастья, как бы там на первый взгляд не казалось.
У нее не было семьи, потому что Стиф заставил уяснить, что семья -это слабое звено. Сейчас, впрочем, эта заповедь уже не казалась Анне такой уж незыблемо -правильной. Вечное одиночество ей надоело. Хотелось, чтобы рядом был кто -то, кто сможет поддержать, успокоить -просто сделать ей горячий чай и погладить по голове, сказав, что все будет хорошо.
Да, чем меньше у тебя близких людей, тем меньше шансов, что тебя начнут принуждать к чему -либо, используя их в качестве давления. Но и быть совсем одной, довольствуясь иллюзией внешнего благополучия… Анна начала уставать. В конце концов, ей уже далеко не двадцать лет, когда она готова была вцепиться в глотку кому угодно, чтобы выгрызть то, что считала своим…
Но сейчас все враги мертвы -практически, а те, кто и рад бы от нее избавиться, понимают, что лучше не обострять, и довольствуются вынужденным нейтралитетом.
Так чего ей еще не хватает? Адреналина в ее жизни всегда было более, чем достаточно. Денег -лом, уже и тратить некуда, да и не вызывают хрустящие купюры уже такого восторженного трепета и ощущения собственной вседозволенности. Движимость, недвижимость -этого добра у нее тоже хватает. Положение в обществе, репутация -с избытком. И почему, спрашивается, она все равно пытается что -то найти? Или… кого -то?