Танец серебряной кобры

И одновременно с этим протеже Рахло понимала, что они с Лизой похожи гораздо больше, чем можно подумать. Иначе с чего бы это Глеб женился на девушке, которая до дрожи напоминала его бывшую невесту?

Глеб… Отложив ноутбук, Мелисса вздохнула.

Какого черта, спрашивается, жизнь делает такие кульбиты?

Разве для того она уехала из родного города, бросив всех и все, чтобы спустя столько лет столкнуться с человеком, имя которого старательно стирала из своей памяти?

-Чертов Бейбарсов, ну зачем ты возник в моей жизни? -находясь наедине с собой, танцовщица наконец могла сбросить маску и дать волю эмоциям, переполнявшим ее изнутри.

А эмоций было много. Даже чересчур. Словно волна эмоций, сдерживаемых долгие годы, прорвала плотину и вырвалась наружу, заставляя девушку прижимать руки ко рту и кусать пальцы, сдерживая невесть отчего подступившие к горлу рыдания.

Тогда, двенадцать лет назад, Мелисса была уверена в том, что поступает правильно, разрывая с Глебом всяческие отношения и уезжая с Рахло на другой конец страны.

Как оказалось, интуиция у нее ни к черту, потому что этот поступок стал самым самоубийственным решением в ее жизни.

На что она рассчитывала изначально, спрашивается?

Да, большой город мог надежно спрятать их от гнева Анны, но, если разобраться, сама Мэл вполне могла остаться в N -ске без вреда для себя -охота шла не за ней. Вышла бы замуж за Глеба и была бы по -настоящему счастлива -Бейбарсов бы не допустил иного развития событий.

Но нет, она решила, что Рахло нуждается в ней больше. Идиотка.

«Глеб был прав с самого начала, -констатировала девушка, сворачиваясь на диване калачиком и натягивая на себя плед, внезапно почувствовав озноб. -Я сделала неправильный выбор. Андрей меня сломал. Он дал мне многое -и одновременно с этим не дал ничего. На Таню рассчитывать бессмысленно -она не похожа на ту, кто станет помогать просто из человеколюбия. Нет, надо что -то решать…»

Пришло время позаботиться о себе самостоятельно -это Мэл понимала вполне отчетливо. Ей уже давно не восемнадцать, и даже не двадцать лет -сколько можно прятать голову в песок и отрицать очевидное?

Рахло ее не любит. И, если потребуется, без сожаления пустит в расход. Так какого черта она хранит верность тому, кому на нее решительно плевать?

Сбросив плед, Мелисса вскочила на ноги и ажиотированно заметалась по просторному кабинету. Первым порывом было схватить трубку спутникового телефона и позвонить бывшему жениху, но задача была крайне невыполнимой -номера девушка не знала. Да и вообще, если бы и знала, что она ему скажет? Зачем она вообще будет ему звонить? Почему она, черт возьми, хочет услышать его голос?

Рухнув в кресло, Мэл облокотилась на столешницу и спрятала лицо в ладонях, пропуская пальцы сквозь распущенные волосы. Что с ней происходит? Почему вместо того, чтобы продумывать программу работы клуба, она мечется из угла в угол, словно загнанная кошка, не находя себе покоя?

Да, «Пантера» -чужой для нее клуб, и она чувствует себя в нем неуютно -слишком много свободного пространства, незнакомых вещей, слишком все чужое. Она чужая для этих стен.

Ей не место здесь. Вся эта роскошь -лишь картинка, за которой скрываются десятки сломанных жизней. «Серебряная кобра» -это мясорубка, безжалостно пожирающая наивных юных дурочек, которые гонятся за шальными деньгами и красивой жизнью. И «Пантера», а теперь и ее родной «Скорпион», тоже призваны выполнять эту функцию.

И если она не хочет тоже оказаться жертвой системы, то пора подумать о спасении. Иначе до своего сорокалетия дожить ей не суждено -а учитывая, что в Сочи разворачивается подготовка к войне между Рахло и Анной -то и до тридцати пяти дотянуть нереально. Глеб кругом прав -кто бы ни оказался победителем, ее имя будет на могильной плите одним из первых.

Так не пора ли сбросить оковы собачьей преданности и принять предложение бывшего жениха о помощи?

«Для того, чтобы принять это предложение, Глеба следует сначала найти, -пришла отрезвляющая мысль. -А где и как я это сделаю? Сочи -город большой, и Бейбарсов вполне уже мог его покинуть, я же сама на этом настаивала…»

Уронив голову на стол, танцовщица закрыла глаза, понимая, что думать надо было раньше и соглашаться, когда предлагали.

Сейчас уже поздно.

Утро встретило блондинку безжалостными солнечными лучами, которые лились сквозь незашторенное окно, отчего при выключенном кондиционере и закрытом балконе кабинет начал смутно напоминать парилку в сауне.

Так как заснула -точнее, провалилась в черную дыру сна -Мелисса прямо в кресле, то тело, стоило девушке пошевелиться, отозвалось ноющей болью во всех мышцах. В принципе, для танцовщицы данные ощущения вполне привычны, хотя и не особенно приятны, поэтому дискомфорт хоть и был, но являлся вполне терпимым.

Потянувшись, Мэл отбросила за спину спутанные волосы, открыла балконные двери и полной грудью втянула в легкие освежающий горно -морской воздух, от которого даже голова закружилась -в центре Сочи, где располагался «Скорпион», она привыкла дышать совершенно другим «коктейлем», поэтому сейчас буквально пила кислород.

Облокотившись на широкие мраморные перила, танцовщица расслабленно выдохнула, в который уже раз отмечая, что «Пантера» находится уж в очень удачном и живописном месте.

Повернув голову на шум водопада, срывающегося с обрывистой скалы в каменную чашу -искусственную или натуральную, установить было проблематично -и поняла, что хочет искупаться.

По гарнитуре связавшись с горничными и отдав пару приказов -внутренне замирая от того, что приходится командовать на чужой территории и испытывая от этого какой -то странный дискомфорт -Мэл задумчиво вернулась в кабинет и, помедлив, толкнула дверь, которая вела в будуар Тани.

Створка оказалась незапертой, чему Мелисса порадовалась -ей хотелось увидеть комнату, которая стала обиталищем хозяйки столь претенциозного клуба, чтобы постараться понять по внутренней обстановке, что же Таня из себя представляет.

Со своим отношением к рыжеволосой Мэл уже давно определилась -это была ровная неприязнь, которая стояла на одном месте и не колебалась к отметкам «дружба» или «ненависть». Нет. Таня просто ей не нравилась -это было скорее инстинктивное чувство, нежели осознанное, но блондинка отчетливо понимала, что нейтралитет -это самый максимум того, что может между ними быть. Они могут вместе продумывать программу выступления, пить чай и любоваться закатом в беседке, они могут делить одного мужчину, но они не смогут, даже при всем желании, стать кем -то большим, чем люди, случайно возникшие в жизни друг друга. И тот факт, что они вынуждены цепляться одна за другую, чтобы не пойти ко дну, не значит ровным счетом ничего, совместного будущего у них нет.

Внутри будуар был, как и следовало ожидать, роскошен и комфортабелен.

Несмело ступая по полу, отделанному малахитовыми плитами, от которых под босыми ногами расходилась приятная прохлада, танцовщица с любопытством огляделась, сама толком не зная, что надеется увидеть.

Завалы косметики, забитый брендовой одеждой и обувью безразмерный гардероб, всяческие футляры и коробочки с украшениями -как дорогой бижутерией типа «Сваровски», так и из платины, желтого и розового золота -было видно, что ограничивать себя в чем -либо рыжеволосая не привыкла, ну или просто не считала нужным.

-У нас гости, -ожил в ухе наушник гарнитуры голосом одного из личных охранников Мелиссы, которыми была укреплена служба безопасности «Пантеры».

-Какие еще гости? -удивилась Мэл, которая сегодня точно не ожидала никаких визитов.

-Вообще этот гость в черном списке у хозяйки клуба, но он отказывается уезжать, вас требует.

-Ничего не понимаю, -призналась блондинка. -Документы проверь.

-Уже, -отозвался исполнительный секьюрити. -Глеб Бейбарсов. Так что мне делать? Разворачивать его?

На ответ Мелиссе понадобилось больше десятка секунд -сердце сделало бешеный кульбит, руки затряслись и слова просто отказывались срываться с языка, так как голос танцовщице не повиновался.