Медаль за убийство

Сам сержант тоже вжался в землю, не выпуская из рук винтовки и высматривая цель. Капрал-ирландец внезапно рванулся к реке, прикрываясь лошадью. Через мгновение и он, и лошадь упали, сраженные пулями. Буров, вооруженных маузеровскими винтовками, бившими на милю, нельзя было различить ни на вершинах холмов, ни у берега реки.

Без скал вокруг, которые можно было бы использовать как укрытие, без мешков с песком, без фургонов, за которые возможно спрятаться, солдаты стали живыми мишенями на стрельбище, сидящими на воде утками, с той только разницей, что солдаты не сидели, а лежали на земле, при этом некоторые скрывались под одеялами.

Прикладом винтовки, руками, ногтями сержант начал выкапывать нечто вроде окопа. Почва в этом месте была песчаной. Если бы только они могли выжить до темноты, продержаться до наступления ночи… Он перетащил капитана в вырытое им углубление, помогая ему ползти, так что в какие-то мгновения они напоминали со стороны двух ребятишек, играющих в песок на пляже. Укрытие было неважнецким, но, если капитан будет лежать спокойно, как ему велел сержант, он сможет избежать новой, смертельной пули.

Затем сержант пополз на животе дальше от реки. Он миновал хитроумного капрала Милнера, укрывшегося между тушей убитой лошади и телом павшего товарища.

Пули били в землю, как градины. Одна из них задела волосы Лэптона, когда он пробирался ползком к небольшой ложбинке на местности. Дым и пыль застилали ему глаза. Горло горело. Он моргнул и вжался всем телом в землю, поскольку показалось, что наступил его последний час. Но, похоже, на этот раз его миновало. Он и не хотел закончить свою жизнь подобным образом. Ему надо было стать унтер-офицером, заработать еще несколько лычек, заслужить уважение сотоварищей, а не быть мальчиком на побегушках, только и делая, что выполняя всякие поручения капитана битых тридцать часов в сутки. Перекрученные железнодорожные рельсы взлетели в воздух и врезались в землю рядом с ним. Невидимки-буры перекрыли пути на север, юг и восток, но в западном направлении вроде было бы поспокойнее.

Сержант на счастье прикоснулся рукой к искореженной рельсе.

Нельзя оставлять капитана. Надо обязательно вернуться к капитану.

Неожиданно впереди перед ним появилось лицо юноши, высунувшегося из замаскированной траншеи. Какое-то мгновение юный бур и сержант удивленно смотрели друг на друга. Доли секунды, а не долгую минуту, если руководствоваться ощущениями.

Ли-Метфорд[27] сержанта имел десятизарядный магазин, но мудрая британская армия оснастила ее дополнительной деталью, чтобы солдат, потерявший самообладание, не опустошил весь магазин одной очередью. Сержант Лэмптон мог выстрелить только один раз, а затем требовалось передернуть затвор винтовки. Но есть ли сейчас патрон в патроннике? Лэмптон никак не мог этого вспомнить. Ласково погладив винтовку, он нажал на спуск. И уже через секунду скользнул в окоп рядом с мертвым буром.

Под покровом темноты он осмелился выбраться из окопа. Каким-то чудом полуоглушенная лошадь позволила ему поймать себя за узду и привязать. Узкая полоска месяца давала света едва ли больше, чем одинокая свеча в бальной зале. А месяц вообще пришел на помощь сержанту, скрывшись за каким-то облаком. Осторожно ступая, сержант нашел своего капитана. Напрягая все силы, Лэмптон взгромоздил его себе на спину, донес до привязанной лошади и кое-как помог забраться в седло.

Запад. Доносивший ранее оттуда грохот перестрелки и внезапно наступившая тишина вселили в Лэмптона надежду, что в этом направлении можно проникнуть сквозь линии буров. Они плелись туда всю ночь до рассвета, когда запах пищи, готовившейся на лагерном костре, подсказал, что они неподалеку от какого-то солдатского бивака. Но кто мог сказать, были это буры или британцы?

– Отдохнем здесь, – предложил сержант.

Но капитан, похоже, обрел второе дыхание:

– Нет, идем туда!

Сержант повиновался. Капитан обладал каким-то шестым чувством в отношении всяческих удобств, и оказался прав. На горизонте вырисовался фермерский дом.

Томми[28], стоявший на часах у ворот, сказал:

– Мы прорвались. Эти ребята буры проделали свой обычный трюк с исчезновением.

Он помог сержанту довести капитана до фермерского дома. Лэмптон из последних сил стал по стойке «смирно».

– Кто здесь у вас командир? – спросил он.

– Майор схватил пулю в шею, сержант.

Таким образом, капитан оказался в лагере старшим по званию. Два хайлендера[29] подняли его и уложили его на стол. Тыльная сторона его ног оказалась покрыта крупными волдырями от лежания под палящим солнцем. Эти же двое горцев удерживали капитана, пока сержант Люмптон извлекал пулю из его бедра.

Прибывший вскоре генерал поздоровался с Уолфендейлом за руку.

– Вы проявили недюжинную отвагу, прорвавшись с боем. Вы будете представлены к награде.

Капитан улыбнулся:

– Сумел разглядеть, что у противника слабый фланг. Ударил всеми силами туда, рассеял неприятеля.

– Не торчите без дела, сержант, – буркнул генерал. – Займитесь чем-нибудь полезным. Найдите себе еду.

Сержант еще немного помедлил, уже почти не ожидая слов признательности от своего капитана. Их и не последовало.

Глава 10

Слишком усталая, чтобы уснуть, я лежала на узкой кровати Мэриэл. Тонкий матрас был вытерт до такой степени, что чувствовались все пружины. Такой дискомфорт напомнил мне о пребывании в добровольческом медицинском отряде, когда мы воспринимали подобные неудобства как нечто само собой разумеющееся.

У противоположной стены комнаты посапывала на шезлонге Мэриэл, иногда тихонько всхрапывая.

Моя слабость заключается в том, что меня заинтриговывают люди, в особенности же такие, которым есть что рассказать. Мэриэл была именно из таких людей. Мы встретились на костюмированной вечеринке, устроенной одним из наших общих друзей. Он примерно очертил круг представленных на вечеринке персонажей. По приходе гости тут же получали указание найти подходящих к их костюмам участников вечеринки. Я была одета в костюм Пьеро, клоуна, облаченного в свободную белую блузу с жабо на шее и с колпаком на голове. Мне удалось довольно быстро найти Пьеретту, персонаж все той же итальянской комедии дель арте. На Мэриэл была элегантная балетная юбка, ярко расцвеченный крестьянский жилет и треуголка. Она не отпускала меня от себя, пока мы сидели на лестнице и пили самодельный домашний коктейль (и кстати, в итоге его перепили).

Мэриэл выросла в концертных залах и за кулисами театров, путешествуя по свету со своей матерью, оперной певицей. Она говорила на нескольких языках и была обучена игре на скрипке и других инструментах различными музыкантами оркестров. Скрипка стала ее первой любовью, и Мэриэл искренне считала, что преуспела в игре на ней. Ее мать оставила карьеру певицы, когда снова вышла замуж в Швейцарии, незадолго до Великой войны. Ее отчим почему-то решил, что брак дает ему права и на жизнь Мэриэл. Она же все меньше проводила времени в их апартаментах и тяготела к театральной труппе русских эмигрантов. Она работала в этой труппе «на подхвате», играла роли типа «кушать подано» или вообще без слов и познала всю изнанку работы актеров и управляющих. Мастерство ее игры на скрипке оказалось недостаточным для работы в оркестре, поэтому она крутилась за кулисами, выполняла обязанности костюмера, реквизитора, составляла расписания репетиций, продавала билеты на спектакли. Средства к существованию она добывала где и когда могла.

Рассказ о ее жизни произвел на меня большое впечатление – за ним скрывались изрядные жизненные трудности. Мне показалось, что я понимаю ее, а также то, почему она с такой страстью уходила в театральную жизнь, предпочитая ее жизни реальной. Когда Мэриэл спросила, не соглашусь ли я сделать ряд фотографий предстоящего спектакля, я ответила согласием. Мы чокнулись, и я дала ей свой адрес. Вот, кстати, урок мне на будущее – не пить самопальный коктейль в больших объемах.

27

Британская армейская винтовка с продольно-скользящим затвором. В 1888 году заменила винтовку Мартини-Генри, но менее чем через десять лет уступила винтовке Ли-Энфилд.

28

«Томми Аткинс» (англ. Tommy Atkins, чаще просто «Томми») – прозвище простых солдат вооруженных сил Великобритании.

29

Хайлендеры (шотландские горцы, жители Шотландского нагорья, от англ. high land – «высокая земля, возвышенность») – субэтническая группа шотландцев, проживающая на северо-западе Шотландии и Гебридских островах.