Страница 19 из 30
А.Ивич: "Книга должна учить бдительности".
Десятки критиков из года в год подозрительно докапывались: а на чьем это горючем болтаются в космосе корабли фантастов? Н.С.Хрущев выразил эту мысль гораздо откровеннее: чье сало едите?..
Сумрачным вечером, кажется, в октябре, а может уже и в начале ноября 1976 года Виталий Бугров и я, хлюпая башмаками по мокрому, расползающемуся под башмаками снегу, бродили по каким-то московским переулкам, отыскивая дефицитный в те годы изюм. Но говорили мы не о домашних делах, это нам тогда и в голову не приходило. Ни на что, в том числе и на прохожих, не обращая внимания, мы обсуждали попавшие нам в руки не совсем обычные машинописные записи.
Если верить этим записям, наши отечественные фантасты, оказывается, давно обштопали своих многочисленных англоязычных коллег! Самосдергивающиеся штаны, неснашивающиеся калоши, трактора без водителей (все равно водитель запьет и вывалится из кабины), партийные собрания по всем поводам - все путўм, все нормалўк, вот настоящая прогрессивная, в высшей степени человечная фантастика, пусть и ближнего прицела, зато бьет точно, а эти придурки англосаксы черт знает что обсуждали на своих дискуссиях. Артур Кларк и Говард Фаст (тогда уже не друг Советского Союза), Роберт Хайнлайн и Джон Бреннер, Пол Андерсен и Элджис Бадрис, Айзек Азимов и Рэй Бредбери, ну и еще масса занятных людей, и все они говорили не о том, как построить еще один более мощный трактор или скроить еще одни гораздо более быстро самосдергивающиеся штаны, а напротив путались, пугались чего-то, запугивали друг друга. Если А.Кларк замечал, что на его взгляд, Луны мы достигнем в 1970-ом году (дискуссия фантастов состоялась в 1958-ом), а Марса и Венеры в 1980-ом, то Говард Фаст ему возражал: "А не шагает ли астронавтика слишком быстро вперед - если учесть, как мы топчемся на месте в области морали, социологии? По-моему, как-то нехорошо добавлял он, - это и есть настоящая проблема, а не соперничество между двумя блоками или конфликты между профсоюзом грузчиков и правительством". И уж совсем странные вещи говорил А. ван Фогт: "Мы не имели права сбрасывать бомбу на Хиросиму, но раз мы сделали это без угрызений совести, хотя и с запоздалым сожалением, то надо быть уверенным в том, что какой-нибудь американский, русский или китайский патриот не уверит себя в том, что взять инициативу превентивной войны на себя и нажать красную кнопку - это не только неизбежный, но даже высокоморальный и гуманный шаг..."
Но и это не главное. Это мы с Бугровым могли пережить. Больше всего нас поразили слова, сказанные Д.Кэмпбеллом и Мак Рейнолдсом, кстати, даже не фантастом, а всего лишь американским резидентом а Танжере, но человеком почему-то при этом уважаемым.
Вот что они сказали.
Д.Кэмпбелл: "Гипердемократия старается наказать гения, отняв у него большую часть заработка налогами. Тому, кто случайно открыл нефтяное месторождение стоимостью в десять миллионов долларов, просто повезло, и это нисколько не противоречит законам гипердемократии. Он заплатит только двадцать пять процентов налогов, но тот, кто заработал десять миллионов на гениальном изобретении, будет считаться типом асоциальным, врагом народа, и гипердемократия заставит его заплатить за открытие девяносто процентов от всего им полученного. Я, Джон Кэмпбелл, не желаю жить с дураками. И я не хочу стеснять гения своим присутствием. Единственное подлинное право, единственное о чем стоит спорить и говорить - это право быть человеком, отличным от других."
Замахнулся!
А за ним и Мак Рейнолдс: "Если когда-нибудь советский режим будет свергнут, Россия завоюет весь мир. По-настоящему эффективный режим при потрясающих качествах русского народа приведет к экспансии, с которой может сравниться только Римская империя. Американская секретная служба должна делать все, чтобы укрепить советский строй и поддержать Хрущева..."
Не уследила, не справилась с этим важным делом американская секретная служба...
"...Я слышу мерную поступь стальных легионов труда на мирных путях. Все наши друзья - в их рядах! Они идут на указанных им народом местах. Их поступь сильна и тверда. И они никогда не устанут, потому что идут в ногу с народом.
Пойдемте с ними!"
Вот где правда - (В.Иванов, "Энергия подвластна нам"), а этот Кемпбелл... "Единственное подлинное право - это право быть человеком, отличным от других"...
Чў попало!
Есть такая коряцкая сказка: гусь сел рядом с человеком, долго на человека смотрел, ничего в нем не понял и полетел дальше.
Чему, впрочем, удивляться, если советская критика и в 70-х о романе Е.Замятина писала так: "Утопия Замятина пророчит, что человек превратится в ноль, а общество станет скопищем муравьев... все до единого принципы, которые Замятин приписывает коммунизму - это доведение до предела логики империализма" (А.Рюриков, "Через 100 и 1000 лет"; не худшая, кстати, книжка о советской фантастике, - Г.П.).
Если когда-то герой А.Грина ("Фанданго") мог заявить: "Я остаюсь честным, потому что люблю честность...", а странные герои Натальи Бромлей откровенно ничего и никого не боясь заболевали "недугом расщепления идей", то в 40-50-х фантасты старались вообще не касаться таких вещей. Официально фантастике предписывалось быть только научной. Другими словами, фантастику всеми средствами превращали в жанр антихудожественный. Фантастике вверялось лишь укреплять веру читателей в близкое и счастливое будущее, а будущее, понятно, определялось успехами науки, ведомой партией и правительством. "Вот вы пришли, чтобы я уморил вас для пользы науки, говорил герой рассказа Л.Теплова "Среда Рея" ("Техника - молодежи", 1955), - стало быть, вы верите в науку." Совершенно недвусмысленно говорилось, что истинно прогрессивной наука может быть только у нас. Не какая-то там кибернетика, придуманная идиотом, и не какая-то там генетика, придуманная монахом, а марксизм, черт возьми, материализм, диалектика! То, что в итоге это выливалось в откровенную механистичность, никого не трогало. Выращивать деревья, то уж по метру в день (Г.Гуревич, "Тополь стремительный"), искать корень кок-сагыза, то уж самый огромный (А.Студитский, "Ущелье Батырлар-Джол")... Даже тип нового романа определился - прозроман ускоренного типа - С.Бобров, "Спецификация идитола". Книги становились гораздо менее интересными, чем биографии их создателей. Тот же Сергей Бобров, автор "Спецификации идитола" и таких авантюрных "прозроманов ускоренного типа" как "Восстание мизантропов" и "Нашедший сокровище" писал о себе: "После революции был недолго заметным деятелем московского Союза поэтов, выпустил три авантюрно-утопических романа, преподавал математику, работал в ЦСУ, побывал в тюрьме и в Кокчетаве..."