Страница 58 из 79
Михаил Степанович Кляпик Еропкин — один из видных деятелей дворцовой администрации, очевидно, лицо, приближенное к княжичу Василию Ивановичу. Чин у Михаила Степановича был, казалось бы, небольшой — сокольничий. Но княжич Василий был страстным любителем соколиной охоты, чем, возможно, и объяснялось приближение к нему Михаила Кляпика. К соколиному делу Кляпик имел отношение очень давно. Еще до 1482 г. у него купил холопа-сокольника И. М. Плещеев. О Кляпике как о послухе в духовной А. М. Плещеева и во время мены великокняжеской земли мы уже писали. У самого Михаила Степановича вотчины в 1504 г. находились на звенигородском рубеже.[1214]
Михаил Кляпик прославился на дипломатическом поприще. Впервые он отправился с посольством в Литву еще в январе 1488 г., затем ездил туда в марте 1489 и в мае 1490 г. Участвовал он в большом посольстве 1494 г. и снова ездил в Литву в мае 1496 г.[1215]Затем он на несколько лет исчезает из нашего поля зрения, вероятно в связи с его близостью к княжичу Василию и расправой в 1497 г. над его сторонниками.
Возвышение княжича Василия вновь приводит к появлению М. С. Кляпика Еропкина при дворе. В 1500 г. он присутствовал на свадьбе кн. В. Д. Холмского. В феврале 1501 и марте 1503 г. он участвовал в приеме литовских послов, а в мае—сентябре 1503 г. снова ездил в составе посольства в Литву. В 1503 г. он впервые называется сокольничим. Во время посольской миссии в Казань в июле 1505 г. был «поиман» казанцами и освобожден только весной 1507 г. Кляпик в сентябре 1508 г. вел переговоры с литовскими представителями в составе посольской комиссии Боярской думы. Они закончились подписанием перемирия. В ноябре 1508—летом 1509 г. он ездил в составе посольской миссии в Литву для подтверждения мирного договора, а в сентябре 1509 г. отправляется с Василием III в Новгород. В 1509/10 г. в Новгороде участвует в переговорах о мире со шведами, а также в переговорах с Литвой в 1509, 1510, 1511 гг.[1216] Его сын Иван убит в 1530 г. в Казани, после того как был полонен татарами.[1217] Владения Кляпика в 1504 г. были в Московском уезде.[1218] Внук Кляпика Андрей в середине XVI в. был дворовым сыном боярским по Можайску. Там же находились владения его родичей Еропкиных.[1219]
Старейшим боярским родом были Морозовы, связанные с Москвой еще в середине XIV—начале XV в.[1220] У Ивана Семеновича Мороза, по разным сведениям, было пять или шесть сыновей. Старший из них, Михаил (упоминающийся в 1382 г.), имел пятерых наследников. Это Василий Слепой, Игнатий, Давыд, Борис и Василий Шея (схема 21).
У Василия Михайловича Слепого Морозова был один сын — Григорий Поплева.[1221] Еще около 1463 г. (при Василии II) он участвовал в разборе одного поземельного дела. В конце 1475 г. Г. В. Морозов среди бояр сопровождает Ивана III в его Новгородском походе «миром». В сентябре 1481 г. он наместничал в Новгороде. В 1485 г. оставался у великой княгини во время похода на Тверь. В июне 1489 г. во время похода на Вятку командовал передовым полком. Возможно, именно он был вместе с И. Г. Заболоцким наместником на Вологде в 1489/90 г. В 1461 или 1471 г. кн. Юрий Васильевич завещал ему 10 руб. Около 1496—1499 гг. упоминается дворовое место Морозова в Москве.
В 1519 г. земли его вдовы Марии находились в Бежецком верхе.[1222]
У Григория Поплевы было четверо (или пятеро) сыновей (Иван, Василий, Яков, Григорий и, возможно, Роман). Григорий упоминается в разрядах в 1495 г. и был убит под Смоленском (очевидно, во время похода 1502 г.).[1223] Трое старших сыновей при Василии III стали видными деятелями Боярской думы.
Старший сын Г. В. Поплевы Морозова Иван был женат на дочери Д. В. Ховрина.[1224] И. Г. Поплевин Морозов появляется при дворе еще в январе 1495 г., когда он провожает княгиню Елену в Литву (в чине стольника). В том же году он в большой свите Ивана III ездил с великим князем в Новгород. В чине окольничего впервые упоминается в сентябре 1507 г., когда отправился с дипломатической миссией в Казань, из которой возвратился в Москву в январе 1508 г.[1225] В период правления Василия III представители некняжеских фамилий должны были, как правило, прежде чем стать боярами, побывать сначала в окольничих (среди окольничих княжат почти не было) или исполнять дворцовые должности. Часто думную должность давали перед получением какой-либо дипломатической миссии. Так было, очевидно, и в случае с И. Г. Морозовым.
В сентябре 1509 г. И. Г. Морозов среди других окольничих сопровождает Василия III в Новгород. Зимой в начале 1512 г. он едет снова в Казань брать у царя шерть на верность. В период первого Смоленского похода, в ноябре 1512 г., он в рати В. В. Шуйского, направленной из Новгорода в Холм. И. Г. Морозов должен был возглавлять полк правой руки. Во втором Смоленском походе в августе 1513 г. он должен был снова находиться в войсках В. В. Шуйского и, возглавляя полк правой руки, идти с Великих Лук на Полоцк, а позднее быть вторым воеводой большого полка при том же князе. Последнее распоряжение повторилось и в 1514 г., когда Шуйский и Морозов должны были идти из Новгорода на Луки. В это время, с мая—июня 1514 г. по сентябрь 1516 г., И. Г. Морозов находился в Новгороде на наместничестве (обычно упоминается как второй наместник).[1226]
Устоявшиеся связи Морозовых с Новгородом, очевидно, и являлись основанием для назначения многих из них на новгородское наместничество. В бытность в Новгороде в 1514 г. И. Г. Морозов участвовал в составлении мирного договора с ганзейскими городами. В 1516 г. мы снова застаем его во главе передового полка на Луках (при кн. А. В. Ростовском). На Луках обычно стояла новгородская рать перед выступлением в Литву. В 1519 г. Морозов несет службу в Серпухове. В боярском приговоре от февраля 1520 г., будучи окольничим, он назван пятым по счету. Весной этого года он должен был вместе с кн. М. Д. Щенятевым идти в поход на Литву, но этот поход не состоялся.[1227]
В злополучный июньский набег Мухаммед-Гирея 1521 г. И. Г. Морозов был третьим среди воевод на Серпухове, допустивших вторжение крымских войск в центр Руси. В январе 1522 г. в связи с этим его вместе с другими воеводами постигла опала. Но уже в августе 1523 г. Василий III поручил прием литовского гонца «Ивану Поплевину... с товарищи», т. е. как будто Морозов считается главой Боярской думы или ее комиссии. В феврале 1527 г. он с другими представителями московской знати принес присягу по М. Л. Глинском. В 1526/27 г. он продал князю Михаилу с. Звягино Московского уезда. В 1523/24, 1525/26 и 1528/29 гг. он покупал земли в Московском и Костромском уездах. В августе 1527 г. он упоминается впервые как боярин и муромский наместник, судивший поземельные споры. В 1527/28 г. мы застаем его вторым воеводой (после М. Д. Щенятева) на Костроме. В 1533 г. он присутствует на свадьбе кн. Андрея Старицкого, а также на предсмертном совещании у Василия III. В 1534 г. был отправлен из Боровска воеводой в Вязьму. Летом 1537 г. он находился во Владимире вместе с кн. Д. Ф. Бельским, а затем на Костроме при кн. И. А. Ростовском. В том же году (к октябрю) стал снова новгородским наместником.[1228] Во время походов в Коломну и Нижний летом и зимой 1547 г. возглавлял Думу в Москве. И. Г. Морозов жил еще долго и умер только в 1554 г.[1229]
1214
АСЭИ. Т. 1. № 499; ДДГ. № 95. С. 381.
1215
Сб. РИО. Т. 35. С. 6—12, 21—33, 41—46, 138—144, 219—225.
1216
Сахаров. Т. II, кн. VI. С. 37; Сб. РИО. Т. 35. С. 313, 403, 413—439, 486, 489, 491, 494; ИЛ. С. 145; ПСРЛ. Т. 8. С. 245, 249—250: Т. 28. С. 340; РК. С. 35, 44; Описи Царского архива. С. 119. В Государеве родословце о его дворцовых чинах не сообщается (Род. кн. Ч. 2. С. 230).
1217
АФЗХ. Ч. 2. № 127. В 1527 г. Иван Кляпиков — одни из поручителей по кн. М. Л. Глинском (СГГД. Ч. 1. № 155. С. 428).
1218
ДДГ. № 95. С. 381. Упомянут среди послухов грамоты И. А. Колычева на земли Коломенского уезда 80-х годов XV в. (Голубцов, Назаров. С. 84 (№ 5). В 1495 г. упомянуты Федец (Федот) и Афанасий Еропкины (РК. С. 25). Иван Андреевич Еропкин попал в литовский полон до 1526 г., владел землями в Можайском уезде (см. завещание его вдовы 1533—1535 гг.: АФЗХ. Ч. 2. № 127).
1219
Тысячная книга. С. 184.
1220
НПЛ. С. 404; см. также: Веселовский. С. 197. От Ивана Семеновича ведется родословие Морозовых в его древнейшей редакции (ПСРЛ. Т. 24. С. 231). Легенда о происхождении Морозовых «из Прус» в XIII в., скорее всего, вымысел конца XV—начала XVI в. (Арциховский А. В., Борковский В. И. Новгородские грамоты на бересте: (Из раскопок 1956—1957 гг.). М., 1963. С. 147). В церкви Вознесения на Прусской улице Новгорода были захоронения Морозовых. Новгородские Морозовы, по В. Л. Янину, не имели родовых связей с московскими (Макарий. Археологическое описание церковных древностей в Новгороде и его окрестностях. М., 1860. Ч. 1. С. 187; Янин В. Л. Очерки комплексного источниковедения. М., 1977. С. 204—212). Это обстоятельство и дало видимость основательности легенды о выезде Морозовых «из Прус» (см. также: Бычкова М. Е. Родословные книги XVI—XVII вв. как исторический источник. М., 1975. С. 137—138). Для нас важно, что возвышение Морозовых относится к концу XIV в.
1221
До 1440 г. В. М. Морозов вместе с братом Игнатием подписали в качестве послухов купчую кн. Дмитрия Юрьевича Красного (АСЭИ. Т. 1. № 163). Около 1463 г. упоминаются земли Московского уезда, данные В. М. Морозовым «до сех мест лет мало не тритцать» (Там же. Т. 2. № 374. С. 368). Василий Михайлович был женат на дочери боярина Дмитрия Васильевича (ПСРЛ. Т. 24. С. 232). О нем см. также: Ивина. С. 56—57.
1222
АСЭИ. Т. 2. № 279, 374; РК. С. 17, 20, 21 (без упоминания о боярстве); Р. С. 27; АЗР. Т. 1. № 75. С. 95; Сборник Муханова. СПб., 1866. № 27. С. 39: ПСРЛ. Т. 6. С. 239; ДДГ. № 68. С. 222; № 86. С. 347; АРГ 1505—1526 гг. № 174. С. 169. О Григории Поплеве см.: Alef. Р. 113. По Ш, с 1475/76 г. боярин, умер в 1491/92 г.
1223
Род. кн. Ч. 1. С. 260; РК. С. 26. Летописная редакция знает еще младшего брата Григория — Романа (РИИР. Вып. 2. С. 60).
1224
ГБЛ. Ф. 256 (Собр. Румянцева). №349. Л. 232; АРГ 1505—1526 гг. №223.
1225
Сб. РИО. Т. 35. С. 163; РК. С. 25; ПСРЛ. Т. 8. С. 247—248.
1226
РК. С. 44, 48, 52—54; ПСРЛ. Т. 8. С. 252; СГГД. Ч. 5. № 65. С. 55—61; РЛА. № 356; ПДС. Т. 1. Стб. 173 (в 1515 г. — окольничий).
1227
СГГД. Ч. 5. № 65. С. 55—61; РК. С. 59, 62; Лихачев. С. 176; Сб. РИО. Т. 53. С. 218.
1228
РК. С. 14, 65, 72, 84, 85, 92, 93, 112, 115; ПСРЛ. Т. 6. С. 271 («оставил у себе... и Поплевиных»); Т. 24. С. 221; Сб. РИО. Т. 35. С. 672; СГГД. Ч. 1. № 155. С. 428; АРГ 1505—1526 гг. №223, 268, 286; ГБЛ. Ф. 303 (АТСЛ). Кн. 518. Л. 237—237 об.; Кн. 532. Л. 922—922 об.; Чумиков А. А. Акты Ревельского городского архива 1450—1610 гг. // ЧОИДР. 1898. Кн. 4. Отд. IV. № 3.
1229
По Троицкой вкладной книге, умер до 5 октября 1554 г. [Вкладная книга Троице-Сергиева монастыря. М., 1987. С. 53]. По Музейскому списку Дворовой тетради, «63-го умре» (ГИМ. Музейское собр. № 3417. Л. 42 об.). В 1555/56 г. его вдова Аграфена дала «по своем муже» две книги в Чудов монастырь. Его сын Семен умер около 1557 г. (Тихомиров М. Н. Записи XIV—XVII вв. на рукописях Чудова монастыря // АЕ за 1958 год. М., 1960. С. 21).