Страница 47 из 63
Они не услышали, как сзади подобрался киммериец. Его кинжал уже вонзился в горло одного, когда второй только поворачивал голову. Конан выдернул свой нож из шеи первого и жестоко полоснул по гортани другого, отделяя плоть и хрящи, пронзая тело до самого спинного хребта. Двое упали почти одновременно, кровь их мешалась на песчаной земле. Он вытер лезвие о рубаху одного из них и бесшумно подошел к самому окну.
— Убо! Чемик! Волволикус! Вы живы? — произнес он громким шепотом.
Он отпрянул в сторону, когда длинный кривой меч, удерживаемый рукой с серебряным браслетом, вылетел наружу. Ударом кулака Конан выбил оружие.
— Это я, дурачина! Конан!
— Как ты сюда попал? — спросил Убо, потирая ушибленное запястье.
— Не в этом дело. В тылу никого нет, и у меня поблизости лошади. — Тяжелые удары доносились со стороны фасада. — Сколько вас осталось в живых?
— Ауде в ногу попала стрела, но все мы можем держаться в седле.
— Тогда быстро идите со мной. Они вскоре ворвутся через дверь.
Четверо разбойников, не задерживаясь, вывалились из окна и направились к лошадям, туда, куда указал палец Конана. Ауда сильно хромал, но от прочих не отставал. Лейла толкала в проем отца, отягощенного узлом с книгами и инструментами.
— Брось это, — настойчиво зашептал Конан.
— Я не могу, — заявил маг. — Это вся моя жизнь.
— Они сейчас предоставят тебе всю твою смерть, — сказал Конан. — Женщина, поторопись!
— Я кое-что оставлю для них, — сказала она. — Это займет лишь мгновение.
В ожидании киммериец кипел от злости; наконец она, будто голубка, выпорхнула из окна, и Конан подхватил ее. Она звучно поцеловала варвара, выскользнула из его рук и побежала. Он бежал сразу за ней.
— Что ты оставила им? — спросил он.
— Просто кое-какие вещи, что больше нам не понадобятся… немного пакли, старого масла и огоньку.
Они бежали в ночь, где остальные, уже верхом, ожидали их.
Беритус велел остановиться.
— Она слетит через три или четыре удара. Будьте наготове.
Но все и так были насторожены и возбуждены.
— Что это за дым? — спросил Загобал, принюхиваясь.
В ночном воздухе явственно ощущался запах дыма.
— Возможно, один из моих людей догорает, — сказал Беритус.
— Свет внутри! — крикнул лучник, стоявший у одного из окон. — Пламя!
— Они подожгли дом, — пробормотал Беритус. — Продолжайте!
Изготовленный на скорую руку таран ударил о дверь еще три раза, когда дым повалил из окон. С четвертым ударом толстая преграда была сокрушена. С напором воздуха пламя поднялось высоко вверх, охотник, державший таран впереди, отпрыгнул, сбивая пламя с рукава.
— Несите воду! — крикнул Загобал. — Используйте все, что под руку попадется. Шлемы, сумки, все, что держит воду! Кто-то ищет ведра или кувшины!
Вместо предполагаемой схватки все охотники занялись тушением пожара. Но тщетны были их попытки сбить пламя, ибо та малая толика воды, что они могли выплеснуть, только шире разливала горящее масло. Огонь достиг сухого дерева стен и крыши из пальмовых листьев и с ревом поднялся на пятьдесят футов в небо.
— Отойдите назад, — крикнул Беритус. — Это бесполезно.
Люди отступили и сели на землю, некоторые из них перевязывали свои раны. Жар, исходящий от горящего дома, все усиливался.
— Зачем они сделали это? — удивился Загобал, подергивая ус.
— Наверное, не пожелали встречаться с твоими казематами и орудиями пыток, — предположил Беритус.
— Мошенники и бандиты? Никогда не видел такого, что добровольно распростился с жизнью. Они всегда стараются продлить свое жалкое существование еще хоть на день, хоть на час.
— Это мог сделать колдун или женщина, — заметил аквилонец. — А все разбойники могли быть убиты нашими стрелами. Что бы ни случилось, у тебя мало поводов для беспокойства. Если сокровища там, такое пламя не слишком их повредит.
— Пожалуй, — проговорил Загобал, несколько успокоенный.
— Я должен осмотреть своих людей.
Беритус отправился считать мертвых и оценивать раненых.
— Ну, жрец, — сказал Загобал, — ты удовлетворен своей ночной работой?
— Так я мог бы сказать, окажись я в доме и видя, что находится внутри. Если колдун мертв и если я не увижу признаков того, что он способен принести нам еще больший вред, тогда, пожалуй, я буду удовлетворен.
— Это странные слова, — проговорил Загобал. — Его дом разрушен, а сам колдун почти наверняка мертв. Чего еще ты можешь пожелать? И что ты подразумеваешь, говоря «еще больший вред»?
— Это имеет отношение только ко мне и моим собратьям, — ответил жрец.
Затем его изрытое лицо вновь обратилось к горящему дому.
Беритус вернулся к ним, когда пламя уже утихло.
— У меня шестеро убитых, а четверо так изранены, что не один месяц от них не будет никакого толку! Осталось всего семеро, считая меня самого!
— Мне-то что до этого? — холодно сказал Загобал. — Люди дешевы. Пойдем посмотрим, что там.
— Двое моих людей лежат у задней стены с перерезанными глотками, — сообщил Беритус. — Они следили за единственным задним окном. Кто-то должен был подкрасться к ним со спины. Это означает, что та сторона дома оставалась без наблюдения, возможно, еще до того, как мы заметили пламя. — Он разглядывал наливающееся яростью лицо Загобала. — А вот теперь пойдем посмотрим, что там.
Первые лучи солнца осветили разорение, что постигло маленький оазис. Трупы людей и ужасных существ валялись повсюду. Пальмы были ободраны, а дом лежал разоренной, обугленной грудой. Только пруд оставался нетронутым, воды его спокойно мерцали в утреннем свете.
Беритус впереди, они вошли в обгоревший остов без крыши; горячие твердые угли хрустели под их сапогами и сандалиями.
— Амбула, — сказал Беритус, — это не подходящее место, чтобы ходить босиком. Возвращайся за гребень холма. Вместе с пуантенцем приведи наших лошадей.
Темнокожий человек отсалютовал пикой и поспешил выполнять приказание своего командира.
Они осмотрели главную комнату, затем маленькие. И ничего не нашли, кроме пепла. Там не было человеческих останков.
— Где же они? — спросил Загобал.
— Здесь лестница, — сообщил шемит Варка, поднимая обуглившуюся крышку люка. — Там подвал.
— Если кто-то и укрылся там, то должен был задохнуться, — сказал Беритус.
— Но на всякий случай будьте начеку. Урдос, ты первый.
Массивный котианец вытащил из-за пояса свой топор с короткой рукояткой и спустился по лестнице; шаги его были необычайно легки для такой туши. Минуту спустя он крикнул снизу:
— Здесь никого, но это странное место.
— Они смылись! — разъярился Загобал. — Эти болваны, что были сзади, позволили убить себя и дали сбежать бандитам!
— Успокойся, туранец, — презрительно вымолвил Беритус. — Много с собой они унести не могли.
Вспомнив истинную причину, по которой он находится в этом месте, Загобал бросился вниз по лестнице и остановился посреди рабочего кабинета чародея. Помещение казалось пустым, если не считать странного каменного стола; света, падавшего сверху, было достаточно, чтобы увидеть сплошь покрытые удивительным резным узором стены и потолок. В остальном место было еще более пустым, чем комнаты наверху.
— Где мои сокровища? — изо всех сил завопил Загобал. — Я хочу, чтобы твои люди перевернули здесь все, пока не найдут их!
— Его здесь нет, — сказал Беритус, спускаясь по ступеням. — И никогда не было, как я тебе и говорил. Все это было напрасно, потому что ты предпочел слушать этого лживого, подлого негодяя Османа. Которого, между прочим, нигде не могут найти. Вряд ли есть надежда, что его унесло одно из этих чудищ.
— Отправляемся за ними!
— Именно это я и собираюсь сделать, — сказал Беритус, — ибо раз я задался целью поймать человека, я должен схватить его. Но это единственная причина, так как поручение твое уже обошлось мне дороже вознаграждения.
— Меня не волнуют твои проблемы, охотник, — сказал командир стражников. — Просто выполняй свои обязательства.