Ночь, дождь, Город

— Номер значка актуален. — Произнёс старший патруля, откладывая микрофон рации и всё ещё подозрительно косясь на инспектора. — Ваша внешность соответствует описанию. Простите за нашу подозрительность, мэм… Час неурочный, сами понимаете.

— Не извиняйтесь, сержант. — Отмахнулась Хелси, поправляя очки и с достоинством одёргивая занавеску. — Вы действовали верно. Но могу я рассчитывать на ваше содействие?

— Разумеется.

— Мне нужно, чтоб вы меня кое-куда подвезли.

— Никаких проблем, мэм… Но вы должны понимать, что мы будем вынуждены зафиксировать отклонение от маршрута патрулирования и указать ваше имя…

— Разумеется. Только… Можно мне в салон? Тут холодно.

— О, простите. Садитесь, мэм. — Офицер открыл заднюю дверцу. Анна же отметила, что, несмотря на последний теракт, особый режим успели отменить, и патрульных в экипаже теперь всего двое. — А… не позволите ли узнать, что с вами случилось и почему вы так… легко одеты?

— Не позволю. — Отрезала Хелси, забираясь на широкое сиденье, предназначенное для задержанных. Сержант лишь хмыкнул.

Патрульные довезли её до дома, даже не включая сирены — улицы и без того были пустынны. Распрощавшись с офицерами, женщина поднялась к себе, отпёрла дверь запасным ключом, который хранила в тайничке меж кирпичей, вошла в квартиру. Неожиданно даже для себя всхлипнув, с отвращением сбросила импровизированную накидку, разделась прямо в прихожей, прошла в спальню. Достав из ящика комода сигаретную пачку и спички, закурила. С папиросой в руке, обессиленная, рухнула на кое-как застеленную кровать, закуталась в любимое пуховое одеяло — тяжёлое, пахнущее слежавшимися перьями. Уставясь в потолок, выдохнула облачко дыма, вслушалась. По стёклам барабанил дождь — он начался недавно, уже после того, как Анна вошла в подъезд.

— Интересно, почему я так люблю тепло, и так не люблю слякоть? — Не понижая голоса, сказала она в пустоту. — Здесь ведь всегда так, это Чарли может помнить, как всё было прежде. Мне должно казаться нормальным, что вечно дождит… А я тоскую по солнцу…

Анне хватило сил и предусмотрительности загасить окурок о спинку кровати, прежде чем сон овладел ей окончательно…

Вопреки ожиданиям, до самого рассвета инспектора никто не побеспокоил. И её появление в офисе НАР у коллег удивления не вызвало — даже охранник на входе привычно поздоровался, не отрываясь от замусоленного журнальчика про довоенные авто. Старательно обойдя по дуге кабинет Диксона, Анна тихонько пробралась в свой, уселась в кресло, и сразу же почувствовала себя много уверенней. Повесив на вешалку плащ, проверив стенной сейф и убедившись, что Чарли потрудился оставить в нём оброненную на месте взрыва «серпенту», инспектор перевела дух, выкурила сигарету у окна, глядя на проезжающие внизу машины, и только после этого пошла сдаваться. Старик был занят — перебирал ворох документов на своём столе. При виде женщины он не выказал заметного удивления, лишь нахмурился. Спросил:

— И как ты сюда попала?

— На автобусе, машины же у меня нет теперь. — Отозвалась Хелси, разглаживая жакет. Костюм был запасной, долго лежавший в шкафу, и инспектор слишком поздно заметила светлые полосы на местах сгибов. — Неудобно тебя просить, но можешь сделать мне большое одолжение?

— Слушаю внимательно. — После длинной паузы пожилой инспектор отложил картонную папку, которую держал в руках.

— У тебя же есть друзья в Бюро? У тебя везде есть друзья.

— Ну, допустим, не друзья, а знакомцы, это не одно и тоже. — Диксон облокотился о стол, сплёл пальцы, пристально глядя на женщину. — Но допустим, что есть.

— Можешь добыть мне хотя бы самые общие материалы по одному делу? Быстро добыть. И ещё — если приедут злые санитары на «скорой помощи», не говори им, что я здесь, ладно?

Анна так и не узнала, насколько добрыми были знакомцы Старика в БНЗ, однако ещё не пришла пора обедать, когда вполне официальный курьер доставил в офис тощую подшивку — открытые материалы по делу о побеге следователя Тёрнера… Хелси тут же нырнула в них с головой, разложив по столу чистые носовые платки — на случай несвоевременного приступа кашля. По всему выходило, что специальный агент Волчер от неё практически ничего не утаил. Майлз прибыл к убежищу подозреваемого прежде оперативников Бюро, подверг его пыткам, убил, вытащил архив и был таков. След машины детектива терялся за северной окраиной. Дальние посты, замкнувшие кольцо на всех шоссе сразу после объявления тревоги, никого не поймали, и теперь розыскные команды уходили всё дальше от города, а на пограничные заставы шли ориентировки. Что-то здесь было… Именно здесь, в этих строчках. Какая-то ниточка, зацепка…

Снаружи застучали колёса очередного локомотива, лампа под потолком закачалась, а инспектор внезапно ударила ладонью по столу. Ну конечно же! С чего все решили, что Тёрнер вообще покинул столицу? Судя по бумагам, БНЗ упёрлись в версию о том, что он иностранный шпион, и будет стремиться к границе, чтобы покинуть Республику. Но даже если так — не логично ли пересидеть шум в укромном месте? А именно в северных районах такое местечко имеется, и не одно — Анна сама там побывала. Ни полиции, ни «Тысячеглазой»… Квартал трущоб подходит слабо, там не укроешь машину, плюс полно полицейских осведомителей, которые запросто сдадут бывшего «патрона» его коллегам. А вот сама старая промзона на северной окраине…И лучше всего прятаться там, где уже искали, ведь так?

Хелси вскочила, сунула пистолет в кобуру, сняла с крючка плащ, просунула руки в рукава, шагнула к выходу — и нос к носу столкнулась со Стариком, который вошёл в кабинет с термосом в одной руке и картонным пакетом сэндвичей в другой.

— Чарли, одолжишь машину? — Спросила женщина, поправляя воротник плаща. — Ненадолго.

— Да лучше я тебя просто подвезу. — Седой инспектор поставил снедь на стол, повернулся к Анне. — Говори, куда.

— Нет уж, прости. — Мотнула подбородком Хелси. — Сама управлюсь. Но я знаю, что ты не отвяжешься, потому от помощи не отказываюсь. Прикрой мне тыл, ладно? Я назову тебе адрес, но ты приедешь по нему не ранее, чем через час после меня. А до этого присмотришь, что бы за мной не было «хвоста». Договорились?

— Анни… Куда ты лезешь? — Нахмурился Диксон.

— Я не ле… — Женщина закашлялась, зажала рот ладонью, схватилась за грудь. Сознание помутилось, и она едва не упала, однако её поддержали сильные руки.

— Ну, ну… — Пробормотал Старик, приобняв Анну за плечи. — Всё, уже всё… Дыши глубже, ровнее… Так… И куда ты поедешь в таком виде, а?

— Куда… надо… — Выдавила инспектор, освобождаясь из объятий и отступая на шаг. Кровавые капельки остались на пиджаке и белой рубашке Диксона, но тот не обратил на них внимания.

— Ох-х… — Старик достал из кармана связку ключей, отделил один, бросил Хелси. — Так и быть. Но… Анни, пожалуйста, береги себя. Я не хочу, чтобы наш отдел потерял свой талисман.

— Талисман? Я?

— Ну да. — Чарли устало улыбнулся и вздохнул. Анна поразилась, насколько старым он сейчас выглядит — она никогда не замечала возраста друга. И десять лет назад, когда инспектор поступала на службу, он был точно таким же, как теперь. Но в этот момент, глядя ей в глаза с усталостью и грустью, Старик действительно казался стариком — измотанным, оставившим позади целую жизнь…

— Есть такое убеждение, что порядочный человек не может быть хорошим полицейским. — Продолжил он, сунув руки в карманы. — И что от идеалистов на службе нет прока, одни проблемы. Это звучит логично, но каждый день на службе я вижу… до сих пор видел живое опровержение. И не только я. Не скажу за других, но мне становится гораздо легче на душе, гораздо проще не сорваться. Я… — Он запнулся. — Я знаю, почему ты так безрассудна. Но прошу тебя — побудь ещё с нами. Со мной, старым дурнем. Сколько сможешь.

— Я постараюсь, Чарли. — Анна стиснула в кулаке ключ от авто. — Честно, постараюсь.