Страница 93 из 129
— Да. Я только что обедал с Реем Аткинсом. Он говорит, «Пост» преследует его. Вроде вы хотите напечатать о нем какую-то статью.
— Да, один мой журналист собирает материал. Вообще-то мы уже несколько дней пытаемся связаться с мистером Аткинсом. Мы полагаем, много лет назад у министра родился внебрачный ребенок, мальчик по имени Венджи.
— Но это было до того, как он женился.
— Верно, — признал редактор, — но…
— В таком случае я не понимаю, какое отношение все это имеет к интересам государства.
Дона Шарпа немного удивила необычная чувствительность хозяина — хотя он понимал, что КМС вскоре должна принять решение по «Ситизену».
— Вы согласны или нет? — спросил Армстронг.
— В обычных обстоятельствах я бы согласился, — ответил Шарп. — Но в данном случае женщина потеряла работу в муниципалитете, от нее отвернулась семья, она ютится — именно ютится — в однокомнатной квартирке в избирательном округе министра. Он же ездит на «ягуаре» и купил себе второй дом на юге Франции.
— Но он выплачивает ей полное содержание.
— Не всегда в срок, — возразил редактор. — И я считаю, общественность имеет право знать, что когда он был заместителем министра социальных услуг, он провел через комитет палаты общин законопроект о Пособии матерям-одиночкам.
— Это неважно, и вы это знаете.
— Есть еще одно обстоятельство, которое может заинтересовать наших читателей.
— Какое?
— Она мусульманка. Родив внебрачного ребенка, она навсегда лишилась возможности выйти замуж. Они немного строже относятся к этим вопросам, чем англиканская церковь.
Редактор вытащил из папки фотографию и положил на стол Армстронгу. Армстронг взглянул на симпатичную азиатку с маленьким мальчиком на руках. Сходство ребенка с отцом было очевидным.
Армстронг поднял глаза на Шарпа.
— Как вы догадались, что я вызвал вас именно по этому поводу?
— Я решил, что вы отменили наш совместный обед не для того, чтобы поболтать с Реем Аткинсом о переходе Брэдфорда в низшую лигу в этом сезоне.
— Нечего тут острить, — рявкнул Армстронг. — Вы прекратите свое расследование, причем немедленно. Если даже намек на эту историю появится хотя бы в одной из моих газет, можете не выходить на работу на следующий день.
— Но… — опешил редактор.
— И пока вы здесь, можете оставить папку у меня на столе.
— Что?
Армстронг свирепо посмотрел на редактора, и тот покорно положил пухлую папку на стол. Потом молча повернулся и вышел.
Армстронг чертыхнулся. Если уволить Шарпа сейчас, он побежит прямиком через дорогу и отдаст историю «Глоуб». С какой стороны ни посмотреть, его решение обойдется ему в кругленькую сумму. Он снял трубку.
— Памела, соедини меня с мистером Аткинсом в министерстве торговли и промышленности.
Через несколько минут в трубке раздался голос Аткинса.
— Это общедоступная линия? — спросил Армстронг, зная, что государственные служащие часто прослушивают разговоры на случай, если их министры берут на себя обязательства, которые им потом придется выполнять.
— Нет, тебя соединили с моим личным номером, — заверил его Аткинс.
— Я говорил с интересующим нас редактором, — сообщил Армстронг, — и могу тебя успокоить — мистер Камминс больше не будет тебе докучать. Еще я предупредил его, что если увижу хоть малейшее упоминание об этом инциденте в моих газетах, он может искать себе другую работу.
— Спасибо, — поблагодарил министр.
— И, думаю, тебе интересно будет узнать, Рей, что досье мистера Камминса по этому делу лежит сейчас на моем столе, и сразу после нашего разговора я его уничтожу.
— Ты хороший друг, Дик. Вероятно, ты спас мою карьеру.
— Такая карьера заслуживает спасения, — сказал Армстронг. — Помни, если нужно, я всегда готов тебе помочь.
Как только он положил трубку, в кабинет заглянула Памела.
— Пока вы говорили с министром, опять звонил Стивен. Соединить вас?
— Да. А потом мне нужно будет, чтобы ты кое-что для меня сделала.
Памела кивнула и скрылась за дверью. Через минуту зазвонил один из телефонов на столе. Армстронг снял трубку.
— В чем проблема, Стивен?
— Никаких проблем. У меня состоялся обстоятельный разговор с поверенными Шерон Левитт, и мы договорились о некоторых предварительных условиях соглашения — если, конечно, они устроят обе стороны.
— Рассказывай, — велел Армстронг.
— Похоже, у Шерон есть любовник, он живет в Италии, и…
Армстронг внимательно слушал отчет Стивена о результатах переговоров, которые тот провел от его имени. Его губы растянулись в улыбке еще до того, как адвокат закончил свой рассказ.
— Кажется, все складывается удачно, — сказал он.
— Да. Как прошла встреча с министром?
— Хорошо прошла. Он столкнулся примерно с той же проблемой, что и я, вот только ему не повезло так, как мне. В отличие от меня, у него нет человека вроде тебя, который мог бы разобраться с его проблемами.
— Мне нужно что-то из этого понимать?
— Нет, — ответил Армстронг. Положив трубку, он вызвал секретаршу.
— Памела, когда напечатаешь сегодняшний разговор за обедом, положи копию в эту папку, — он показал на стопку бумаг, которые Дон Шарп оставил на столе.
— И что потом делать с этой папкой?
— Запри в сейф. Я скажу тебе, когда она мне снова понадобится.
Если редактор «Лондон Ивнинг Пост» просил о личной встрече с Китом Таунсендом, ему немедленно давали зеленый свет. Всем на Флит-Стрит было известно, что Таунсенд всегда готов принять сотрудников Армстронга, если они располагают интересной информацией о своем боссе. Не многие пользовались этим гостеприимством, потому что все знали — если попадутся, будут уволены в тот же день и больше никогда не получат работу ни в одной газете Армстронга.
Уже давно руководители уровня Дона Шарпа не связывались с Таунсендом напрямую. Он подозревал: мистер Шарп уже знает, что дни его сочтены, и решил, что ему нечего терять. Но, как и многие другие до него, он настоял, чтобы встреча состоялась на нейтральной территории.
Таунсенд всегда снимал для этих целей апартаменты «Фитцалан» в гостинице «Хауард», потому что она находилась недалеко от Флит-Стрит, но при этом не была логовом вездесущих журналистов. Один звонок Хитер старшему швейцару — и все было готово с соблюдением мер предосторожности.
Шарп в подробностях пересказал Таунсенду разговор, который состоялся между ним и Армстронгом после обеда его босса с Реем Аткинсом, и ждал его реакции.
— Рей Аткинс, — повторил Таунсенд.
— Да, замминистра промышленности.
— Человек, который примет окончательное решение, кто получит контроль над «Ситизеном».
— Точно. Вот почему я подумал, что вы должны немедленно узнать об этом, — сказал Шарп.
— А папка осталась у Армстронга?
— Да, но мне нужно всего несколько дней, чтобы сделать дубликаты. Если вы опубликуете эту историю на первой полосе «Глоуб», уверен, в сложившихся обстоятельствах Комиссии по монополиям и слияниям придется вычеркнуть Армстронга из списка кандидатов.
— Возможно, — задумчиво произнес Таунсенд. — Как только соберете все документы, пришлите их прямо мне. Поставьте мои инициалы, К.Р.Т., в нижнем левом углу пакета, тогда его никто, кроме меня, не откроет.
Шарп кивнул.
— Дайте мне неделю, максимум две.
— А если в итоге я стану владельцем «Ситизена», — сказал Таунсенд, — можете быть уверены, вы получите работу в газете.
Шарп хотел спросить, какую именно работу, но Таунсенд добавил:
— Побудьте в гостинице еще минут десять.
Когда он вышел на улицу, старший швейцар приложил руку к фуражке. Возвращаясь в машине на Флит-Стрит, он был уверен, что «Ситизен» у него в кармане.
Молодой привратник видел, что двое мужчин приехали по отдельности и уезжали тоже по отдельности. Он дождался, когда его начальник пойдет пить чай, снял трубку телефона и набрал номер.