Страница 54 из 129
Выходя за дверь, Армстронг бросил через плечо:
— Вернусь не раньше обеда.
Бенсон торопливо загасил сигарету, которую только что прикурил, и спросил, когда Армстронг запрыгнул на соседнее сиденье:
— Куда теперь, сэр?
— К майору Форсдайку. Мне нужно быть у него в девять часов.
— Но, сэр… — начал было Бенсон, нажимая на стартер, но решил не говорить капитану, что даже Нуволари[15] было бы нелегко добраться на другой конец сектора за семнадцать минут.
За минуту до назначенного времени Армстронг стоял перед кабинетом Форсдайка. Бенсон же радовался, что их не остановила военная полиция.
— Доброе утро, Армстронг, — поздоровался майор, когда Дик вошел в кабинет. Он ждал, что тот отдаст честь, но напрасно. — Возникло срочное дело. Нам нужно, чтобы вы доставили пакет своему другу майору Тюльпанову.
— Он мне не друг, — резко ответил Армстронг.
— Не будьте таким чувствительным, старина, — сказал Форсдайк. — Пора бы уже знать, что из этого ничего не выйдет, если вы работаете на меня.
— Я не работаю на вас, — разозлился Армстронг.
Форсдайк поднял взгляд на человека, стоявшего по другую сторону стола. Его глаза сузились, губы сжались в одну прямую линию.
— Мне известно, каким влиянием вы пользуетесь в британском секторе, капитан Армстронг, но хочу вам напомнить, что, каким бы могущественным вы себя ни вообразили, я пока еще старше вас по званию. А главное, я ничуть не стремлюсь попасть на первую полосу вашей газетенки. Так что хватит психовать из-за своего раздутого эго и давайте работать.
Наступило долгое молчание.
— Вы хотели, чтобы я доставил пакет, — наконец выдавил Армстронг.
— Да, — ответил майор. Он выдвинул ящик стола, достал пакет, размером с обувную коробку, и протянул Армстронгу. — Постарайтесь, пожалуйста, чтобы майор Тюльпанов получил это как можно скорее.
Армстронг взял пакет, сунул под мышку, отдал честь, нарочито щелкнув каблуками, и строевым шагом вышел из кабинета.
— В русский сектор, — рявкнул он, садясь в джип.
— Есть, сэр, — сказал Бенсон, радуясь, что на этот раз успел сделать хоть пару затяжек. Через несколько минут они въехали на территорию русского сектора. Армстронг приказал остановиться на обочине.
— Жди здесь и не двигайся с места до моего возвращения, — он вышел из машины и зашагал в сторону Ленинплац.
— Подождите, сэр, — крикнул Бенсон и, выпрыгнув из джипа, побежал за ним.
Армстронг резко повернулся и свирепо уставился на шофера.
— Какого черта ты себе позволяешь?
— Вы забыли это, сэр, — Бенсон протянул ему обернутый коричневой бумагой пакет.
Армстронг схватил коробку и пошел прочь, не сказав больше ни слова. У Бенсона возникла мысль, что босс, наверное, приехал к любовнице, хотя часы на соборе показывали всего десять.
Армстронг ничуть не остыл, когда через несколько минут добрался до Ленинплац. Он ворвался в здание, взлетел вверх по лестнице, миновал комнату секретарши и направился к кабинету Тюльпанова.
— Одну минутку, сэр, — секретарша вскочила. Но было поздно. Армстронг распахнул дверь и решительно шагнул в кабинет.
Он застыл на месте, увидев, с кем разговаривает Тюльпанов.
— Простите, сэр, — промямлил он и быстро развернулся к двери, едва не сбив с ног подоспевшую секретаршу.
— Нет, Любжи, останься, пожалуйста, — остановил его Тюльпанов.
Армстронг снова повернулся, вытянулся по стойке «смирно» и коротко отдал честь.
— Маршал, — сказал кагэбэшник, — вы, вероятно, не знакомы с капитаном Армстронгом. Он отвечает за связи с общественностью в британском секторе.
Армстронг пожал руку главнокомандующему Группой советских войск в Германии и снова извинился за вторжение, только на этот раз по-русски.
— Рад знакомству, — ответил маршал Жуков на родном языке. — Если не ошибаюсь, мы увидимся сегодня за ужином.
— Не думаю, сэр, — удивился Армстронг.
— Да-да, — сказал Жуков. — Я только сегодня утром просматривал список гостей. Я имею удовольствие сидеть рядом с вашей женой.
Наступило неловкое молчание, и Армстронг решил больше не влезать со своим мнением.
— Спасибо, что зашли, — нарушил молчание Тюльпанов. — И разъяснили это мелкое недоразумение.
Майор Тюльпанов небрежно козырнул. Жуков ответил тем же и молча вышел из кабинета. Как только дверь за ним закрылась, Армстронг спросил:
— В вашей армии маршалы всегда сами приходят к майорам?
— Только если эти майоры служат в КГБ, — ухмыльнулся Тюльпанов. Его взгляд остановился на коробке. — Я смотрю, ты с подарками.
— Понятия не имею, что это, — Армстронг протянул ему пакет. — Знаю только, что майор Форсдайк попросил немедленно доставить его вам.
Тюльпанов взял пакет и медленно развязал веревку, как ребенок, разворачивающий неожиданный рождественский подарок. Сняв оберточную бумагу, он открыл крышку — в коробке лежала пара мужских полуботинок из коричневой кожи. Тюльпанов примерил.
— В самый раз, — сказал он, глядя на начищенные до блеска мыски. — Может, Форсдайк и высокомерный сукин сын, как назвал бы его твой друг Макс, но у англичан самая удобная обувь в мире.
— Значит, я всего лишь посыльный? — возмутился Армстронг.
— Уверяю тебя, Любжи, в нашей службе нет более высокой должности.
— Я сказал Форсдайку и скажу вам… — начал Армстронг, повысив голос, но оборвал себя на полуслове.
— Вижу, — сказал майор КГБ, — сегодня ты, как говорят англичане, встал не с той стороны кровати.
Армстронг дрожал от ярости.
— Давай, давай, Любжи, продолжай. Поведай мне, что ты сказал Форсдайку.
— Ничего, — буркнул Армстронг. — Ничего не сказал.
— Рад это слышать, — усмехнулся майор. — Пойми, Любжи, я единственный, кому ты можешь рассказать все.
— Почему вы в этом так уверены? — спросил Армстронг.
— Потому что ты, Любжи, как Фауст, заключил договор с дьяволом. — Он немного помолчал. — А еще, наверное, потому, что мне уже известно о твоем маленьком заговоре, направленном на дестабилизацию — уникальное британское слово, которое удивительно точно выражает твои намерения — господина Юлиуса Ганна.
По лицу Армстронга было видно, что он хочет возразить. Майор поднял бровь, но Армстронг промолчал.
— Нужно было с самого начала открыть мне свой маленький секрет, Любжи, — продолжал Тюльпанов. — Тогда мы тоже могли бы сыграть свою роль. Мы бы прекратили подачу электричества на предприятие Ганна в советском секторе, не говоря уж о поставках бумаги. Но ты, наверное, не знал, что все свои журналы он печатает в здании, от которого рукой подать до того места, где мы сейчас стоим. Если бы ты доверился нам, мы могли бы увеличить шансы капитана Сэквилла на получение тысячи долларов… существенно увеличить.
Армстронг по-прежнему молчал.
— Но, видимо, в этом и состоит твой план. Три к одному — хорошая ставка, Любжи, если один из трех — это я.
— Но как вы…
— Ты снова недооценил нас, Любжи. Но можешь не сомневаться, твои интересы — наша главная забота. — Тюльпанов направился к двери. — Когда увидишь майора Форсдайка, передай ему, что ботинки — в самый раз.
Было ясно, что на этот раз Тюльпанов не намерен приглашать его на обед. Армстронг козырнул, вышел из кабинета и уныло побрел к своему джипу.
— «Дер Телеграф», — тихо сказал он Бенсону.
На КПП их задержали всего на несколько минут, потом разрешили проехать в британский сектор. Войдя в типографию, Армстронг с удивлением обнаружил, что станки работают вовсю. Он направился прямо к Арно, который тоже был здесь и наблюдал за упаковкой каждой новой партии газет.
— Почему мы до сих пор печатаем? — спросил Армстронг, стараясь перекричать шум работающих станков. Арно показал на свой кабинет, и они не произнесли больше ни слова, пока не закрыли за собой дверь.
— Разве вы не слышали? — спросил Арно, жестом предлагая ему сесть.
— О чем не слышал?
— Вчера вечером мы продали триста пятьдесят тысяч экземпляров, и они требуют еще.