Страница 109 из 129
На сцене председатель снова держал совет с секретарем, который что-то зачитывал ему из красной книжицы. Наконец председатель кивнул, повернулся лицом к залу и ударил молотком.
Глядя в упор на Фрейзера, председатель ждал, пока наступит хотя бы подобие порядка, потом спросил:
— Вы намерены внести еще какое-то предложение, мистер Фрейзер? — Он даже не пытался скрыть сарказм.
— Нет, сэр, не намерен. Но мне хотелось бы знать, кому новый директор отдаст пять процентов акций компании, которые находятся в распоряжении фонда, так как от этих пяти процентов зависит, кто станет новым председателем правления.
Во второй раз зал загудел, все стали оглядываться по сторонам в поисках нового директора. Мистер Фрейзер сел, и тут же поднялась Анжела, словно она сидела на другом конце качелей.
Председатель переключил свое внимание на нее.
— Мисс Хамфрис, поскольку теперь пять процентов акций компании находятся в вашем распоряжении, я обязан спросить: кого вы поддержите на посту председателя?
Ллойд Саммерс все так же промокал лоб, но не мог заставить себя посмотреть на Анжелу. Она же выглядела на удивление спокойной и собранной. Она дождалась полной тишины.
— Господин председатель, думаю, для вас не станет неожиданностью мое желание поддержать человека, который, по-моему, будет предан интересам фонда. — Она сделала паузу. Армстронг встал и помахал ей рукой, но из-за вспышек телекамер она его не увидела. Председатель с облегчением вздохнул.
— Траст отдает свои пять процентов в пользу… — она снова сделала паузу, явно наслаждаясь каждой секундой, — …мистера Кита Таунсенда.
Зал ахнул. Председатель впервые потерял дар речи. Он уронил молоток на пол и, открыв рот, уставился на Анжелу. Через мгновение он взял себя в руки, и молоток тоже, и призвал зал к порядку. Убедившись, что его слышат, он спросил:
— Мисс Хамфрис, вы осознаете последствия столь резкой перемены в позиции фонда?
— В полной мере, господин председатель, — твердо ответила она.
Адвокаты Армстронга уже вскочили со своих мест, выкрикивая возражения. Председатель колотил молотком по столу. Когда шум стих, он объявил, что поскольку мисс Хамфрис передала пять процентов акций фонда в пользу мистера Таунсенда, обеспечив ему, таким образом 51 процент против 46 — мистера Армстронга, в соответствии с положениями постоянно действующего правила 11 А, подпункт (г), у него не остается иного выбора, кроме как объявить мистера Кита Таунсенда новым председателем «Нью-Йорк Стар».
Когда Таунсенд направился к сцене, двести опоздавших акционеров встали как по сигналу и, словно хорошо выучившие свою роль статисты, приветствовали его бурными аплодисментами. Армстронг в ярости покинул зал, оставив своих протестующих адвокатов.
Таунсенд пожал руку Корнелиусу Адамсу, бывшему председателю, и каждому члену правления, хотя они явно были не очень довольны таким поворотом событий.
Потом он занял свое место на сцене и обвел взглядом гудящий зал.
— Господин председатель, леди и джентльмены, — сказал он, постучав по микрофону, — позвольте поблагодарить вас, мистер Адамс, и правление «Стар» за вашу преданную службу компании, и позвольте также пожелать вам всем успеха на том поприще, которые вы изберете для себя в будущем.
Том был рад, что Таунсенд не может видеть выражения лиц сидящих позади него людей.
— Хочу заверить акционеров этой великой газеты, что я буду делать все, что в моей власти, для продолжения традиций «Стар». Даю слово, что никогда не нарушу редакционной целостности газеты, но постоянно буду напоминать каждому журналисту слова великого издателя «Манчестер Гардиан» Ч.П.Скотта, которые всегда служили для меня ориентиром в профессиональной жизни: «Комментарии свободны, а факты священны».
Актеры снова поднялись со своих мест и захлопали. Когда шум наконец стих, Таунсенд закончил свою речь словами:
— До встречи через год.
Он ударил молотком по столу и объявил собрание закрытым.
Несколько человек в первом ряду снова вскочили, заявляя протест, но двести других четко знали свои инструкции. Они встали и направились к выходу, громко переговариваясь друг с другом. В считанные минуты в зале никого не осталось, кроме горстки адвокатов, протестующих перед пустой сценой.
Первый вопрос, который задал Таунсенд Тому, выйдя из зала, был:
— Ты составил новый договор об аренде старого здания фонда?
— Да, он у меня в конторе. Тебе осталось только поставить свою подпись.
— И повышения арендной платы не будет?
— Нет, она не изменится в течение следующих десяти лет, — ответил Том. — Как и говорила мисс Хамфрис.
— А ее контракт?
— Тоже на десять лет, только зарплата втрое меньше, чем была у Ллойда.
На выходе из гостиницы Таунсенд повернулся к адвокату и сказал:
— Значит, сейчас мне остается только решить, подписать его или нет.
— Но я уже заключил с ней устное соглашение, — заметил Том.
Таунсенд широко улыбнулся адвокату, и пока они шли к поджидавшей машине, управляющий гостиницы и несколько операторов, фотографов и журналистов бежали следом за ними.
— Теперь моя очередь задавать вопросы, — заявил Том, когда они уселись в «БМВ».
— Валяй.
— Теперь, когда все закончилось, мне просто интересно, когда тебе в голову пришел этот гениальный ход, обеспечивший нам победу над Армстронгом.
— Лет сорок назад.
— Не понял, — недоуменно посмотрел на него адвокат.
— Ты и не можешь понять, брат Том, ведь ты не был членом Оксфордского лейбористского клуба. А я не смог стать председателем только потому, что не удосужился прочитать устав.
ГЛАВА 34
САН, 12 июня 1987 года:
МЭГГИ ИЗЯЩНО ПОБЕЖДАЕТ ТРЕТИЙ РАЗ
Армстронг выскочил из зала Линкольна, сгорая от унижения — ему невыносимо было видеть торжествующее лицо Таунсенда. Никто из прессы не последовал за ним, кроме двух джентльменов из Чикаго. Инструкции их клиента были предельно ясны: «Сделайте предложение любому из них, кто не сумеет занять должность председателя».
Армстронг в одиночестве стоял на тротуаре, отправив одного из своих дорогостоящих адвокатов на поиски лимузина. Управляющий гостиницы уже не крутился поблизости.
— Где моя чертова машина? — заорал Армстронг, уставившись на белый «БМВ», припаркованный на другой стороне улицы.
— Сейчас подъедет, — сказал подоспевший Рассел.
— Как он ухитрился подстроить голосование? — потребовал ответа Армстронг.
— Наверное, создал большую группу акционеров за последние двадцать четыре часа. Они появятся в реестре минимум через две недели.
— Тогда почему их пустили на собрание?
— От них требовалось только предъявить доказательство наличия минимального количества акций и удостоверение личности. Таунсенд мог выделить им немного собственных акций сегодня утром.
— И это законно?
— Скажем так, это не противоречит букве закона, — пояснил Рассел. — Мы можем оспорить законность их действий в суде. Эту будет тянуться пару лет, и никто не знает, чью сторону примет судья. Но я бы посоветовал тебе продать свои акции и утешить себя солидной прибылью.
— Ну, естественно, что еще ты можешь посоветовать? — буркнул Армстронг. — А я не принимаю твой совет. Я потребую три места в правлении и буду терзать эту сволочь до конца его дней.
Два высоких, элегантно одетых человека в длинных черных плащах нерешительно топтались в нескольких метрах от них. Армстронг решил, что они из команды Критчли.
— И во сколько эти двое мне обходятся? — поинтересовался он.
Рассел взглянул на них.
— Вижу их в первый раз.
Похоже, это подействовало как сигнал, потому что один из мужчин шагнул вперед и сказал:
— Мистер Армстронг?
Армстронг хотел ответить, но Рассел опередил его.