Осенний трон

Глава 5

Винчестерский замок,

пасхальные торжества, апрель 1176 года

Алиенора сидела напротив Ричарда, а между ними стояла шахматная доска. Угасали сырые весенние сумерки, ставни уже закрыли, лампады и свечи окрашивали покои в янтарный цвет, по углам лежали глубокие тени. Генриха не было, и вместе с ним исчезли архиепископ Кентерберийский и епископ Лондонский. Их отсутствие – грозный знак, но не такой, чтобы вызвать у Алиеноры страх. Скорее, это ее забавляло, так как она точно знала, что происходит.

Между передвижениями фигур по доске она продолжала вышивать. Даже плохое освещение не останавливало ее. Алиенора твердо была намерена завершить работу до того, как настанет время разлуки с Иоанной. А это могло произойти в любой момент, если Генрих решит вернуть ее в Сарум, чтобы наказать за упрямство.

Ричард тер подбородок, размышляя над следующим ходом. Ему на лоб упали золотисто-рыжие кудри, и Алиенора подавила желание по-матерински поправить локон. Ее сын уже не мальчик, и любая нежность с ее стороны будет воспринята как неуместная забота.

Он имел преимущество в фигурах, но, несмотря на это, инициативой в партии владела Алиенора. Она заставляла сына думать, и когда Ричард делал очередной ход, его переносицу прорезали две глубокие складки.

Королева ответила хитрым маневром, который вроде бы снимал напряжение и позволял Ричарду выйти из глухой обороны. Но на самом деле это была ловушка, замаскированная жертвой некрупной фигуры. Сын мог либо попасться в нее и проиграть, либо заметить ловушку и выиграть. Сильные пальцы уже протянулись к доске, но потом рука его замерла в воздухе… губы медленно изогнулись в улыбке, и он принял другое решение, в последний миг избежав западни. Ричард посмотрел на мать в восторге оттого, что разгадал ее хитрость.

– Я горжусь тобой, – похвалила его Алиенора. – Раньше ты сначала делал ход, а потом клял себя за торопливость.

Он коротко кивнул:

– Я был бы глупцом, если бы не учился на прошлых ошибках. – Опять на его лбу пролегли морщинки. – Мама, я очень хотел бы изменить твое… твое положение.

Алиенора потянулась через шахматную доску, чтобы взять сына за руку. С тыльной стороны его кисть оставалась по-юношески гладкой, но принадлежала она активному человеку, и потому ладонь была мозолистой и шершавой.

– Я тоже. Но надо быть реалистами. Пока верх взял твой отец, и ты должен вести себя так, чтобы не навредить своему будущему. Если это значит, что надо сотрудничать с Генрихом, так и делай, но никогда не забывай о своей цели.

Он скривил рот. Эта привычка осталась у него с детства, такой гримасой сын встречал все неприятности.

– Отец поставил мне задачу поддерживать в Пуату порядок, а у меня не хватает сил, чтобы справиться с мятежами. Эймери де Туар взялся за оружие, потому что папа отказался признавать наследственные права его жены и за их счет обогатил нашего младшего брата.

Алиенора тоже поморщилась:

– Твоему отцу можно доверять только в одном – в том, что он всем усложнит жизнь. Генрих отправит тебя в Пуату, но контроль над финансами оставит себе и таким образом будет держать тебя на привязи. С ним всегда будь настороже, сын.

– Это само собой, мама.

Они закончили партию. Ричард победил, потому что Алиенора намеренно дала ему такой шанс, желая увидеть его реакцию. Когда сын отодвинул доску и пригубил вина из кубка, она сказала:

– Твой отец просит, чтобы мы расторгли наш брак. Я отказалась. Скорее ад замерзнет, чем я соглашусь на это. Я так ему и заявила. Вот почему он заперся со своими епископами. Хочет сослать меня в аббатство Эймсбери настоятельницей.

Ричард чуть не подавился вином. Глаза его вспыхнули гневом.

– Боже правый, мама, так вот что он имел в виду под словом «помириться»!

– Не думаю, что монастырская жизнь подойдет мне.

Алые пятна поползли по скулам молодого человека.

– Он не может… Я немедленно пойду…

– Нет, ты никуда не пойдешь! – твердо перебила его Алиенора. – Я сама с этим разберусь.

Пятна на лице Ричарда приобрели багровый оттенок. Контролировать свою горячность сын научился, да только характер не изменишь.

– Но он просто втаптывает твое достоинство в грязь! И издевается над всеми нами. Я не допущу этого!

– Сколько раз я тебе говорила: сначала посмотри, а уже после прыгай. Тебе надлежит держаться в стороне от этого дела, потому что ты нуждаешься в его средствах, чтобы справиться с Пуату. Пока военная власть в твоих руках, ты имеешь власть короля, несмотря даже на зависимость от Генриха. Не волнуйся. Аннуляции брака он не получит.

Ричард шумно выдохнул:

– Ты говорила братьям?

– Еще нет. У меня пока не было возможности побеседовать с ними. Но я хочу, чтобы вы все вели себя сдержанно.

Все еще разъяренный, Ричард сбросил с доски одну из фигур. Потом на его лице отразилась откровенная неприязнь.

– Наверное, до тебя доходили слухи о том, будто он затевает женитьбу на Адель. Все относятся к этому как к безумному розыгрышу, но я не уверен в том, что отец шутит.

– Кто знает, на что он способен, – презрительно проговорила Алиенора, – хотя брак с Адель мудрым поступком уж никак не назовешь.

Ричард воинственно вскинул голову:

– Зато я точно не женюсь на ней. Есть невесты и повыгоднее. Лучше подыскать супругу из земель на границе с Аквитанией, чем связываться с этой французской мышью.

– Согласна. Никогда мне не хотелось видеть сыновей женатыми на Франции. Для Гарри и так уже слишком поздно, и если говорить с практической точки зрения, Маргарита для него неплохая партия. Но когда твой отец заставил тебя обручиться с Адель, я поклялась, что сделаю все, чтобы тебе не пришлось идти с ней под венец.

– Этого не будет. – Ричард решительно сжал кулак. – Пока отец тянет время, поскольку не хочет лишаться власти надо мной. – Как ни хорохорился Ричард, в его взгляде из-под насупленных бровей все-таки сквозило беспокойство. – И ко всему еще эта девица Клиффорд… Ты не думаешь, что он может жениться на ней?

Ответом ему была сардоническая усмешка матери.

– Пока я не соглашусь аннулировать брак, все это не более чем досужие разговоры. Но опять же, сомневаюсь, что Генрих пойдет на это. Взять в любовницы девушку из незнатного рода – одно дело, но превратить ее в королеву – совсем другое. Нет, он хочет расторгнуть наш брак, чтобы вырвать корни моей власти и лишить меня всякого влияния. Для него куда удобнее поселить меня в Эймсбери под присмотр монахинь, чем держать взаперти в Саруме, – приличнее, как он сам говорит. И зачем ему жена, если с ним рядом есть послушные сыновья?

Ричард нахмурился:

– Он не должен так обращаться с тобой.

– Подобные соображения никогда его не останавливали. Мы ничего не можем поделать, так уж обстоят дела. По крайней мере, на сегодня. – Алиенора постучала указательным пальцем по шахматной доске. – Стратегия. – Она подождала, чтобы убедиться, что сын понимает ее. – Не растрачивай время впустую, а заставь его работать на себя, пока ты подкарауливаешь благоприятный момент.

Облаченная в простое одеяние из тонкого батиста, Розамунда де Клиффорд сидела на кровати Генриха и заплетала шелковистые волосы в одну длинную косу. На пальце сверкало золотое колечко с жемчугом, которое когда-то принадлежало матери короля. Она тихо напевала себе что-то под нос.

Коса закончилась пушистой кисточкой на уровне талии. Розамунда приложила к животу ладонь и улыбнулась, прислушиваясь к тому, как внутри ее растет новая жизнь. Ребенок Генриха, принц королевской крови, зачатый среди рождественских торжеств, прямо в годовщину рождения Иисуса. Почти десять лет она была любовницей короля, но понесла всего во второй раз. В первый раз у нее случился выкидыш, когда она еще и не подозревала о беременности. Зато теперь Розамунда уже на четвертом месяце, и ее живот начал понемногу округляться. Придет осень, и она подарит Генриху нового наследника. К тому времени он наверняка уже сделает ее королевой.