Страница 8 из 9
– Не жарко? – улыбаюсь, увидев Димана с курткой в руках.
– Жарковато, – смеется в ответ.
Значит, понимает, что выглядит, мягко говоря, глупо. Но мне по фиг. Взрослый человек. Замерзнет – оденется.
Сегодня вообще холодно. Дождь после обеда сильный прошел, в парке сыро и неуютно. Кошусь на Димана одним глазом, как будто жду, когда тот зубами застучит. А он бодрячком. Никакого намека. Может, и правда жарко парню?
Идем с ним на поиски наших. Набираю Славику:
– Вы где?
– В беседке во дворе тридцать пятого.
– В Иринкином дворе? – Соображаю, не перепутал ли чего.
– Да.
– Скоро будем.
Только мобильник во внутренний карман куртки засунул, вижу… чешет «интеллигент». И судя по всему, в сторону нашего дома. Вроде трезвый. Во всяком случае, уверенно вышагивает.
Провожаю его взглядом, а у самого кошки на душе скребут.
– Погоди, Диман, замедли темп.
– Что случилось-то? – удивленно оглядывается по сторонам он.
– Да вон. Тело одно кривоногое, – киваю в сторону Виктора. – Сейчас гляну, куда свернет.
– Здоровый какой. А зачем он тебе?
– Да так. – Не свожу взгляда с его куцего черного пальто.
Я даже дышать перестал, когда он к нашему подъезду приблизился, и невольно кулаки в карманах сжал. Мимо прошуршал. Отлегло. Расслабляю руки, а на ладонях – пятна красные от подушечек пальцев. Чувствую, что еще и челюсть свело. А ведь в тот момент даже не замечал такого сильного напряжения.
– Пошли, – говорю Диману.
Подходим к нашим. Славик с Иринкой с краю стоят, обнимаются, как обычно. Нас видят, начинают прикалываться над Диманом, что без куртки. Только ему все равно. Ныряет сразу куда-то в толпу, вглубь беседки. Там и не разобрать, кто и где.
А мне Славик тут же тему толкать начинает, что-то насчет мотоцикла. А что за мотоцикл и чей, я даже не разберу. Все думаю о Насте. А что, если этот утырок сейчас мимо прошел куда-нибудь в магазин или пивнушку, а после развернется – и к нам?
Опять напрягся весь. Стою, о своем думаю. Только изредка киваю Славику – делаю вид, что слушаю.
– Жизни! – долетает до меня голос Димана из угла беседки.
Даже вздрагиваю. И все оборачиваются, опять прикалываются над ним. Славик больше всех хохмит. Развернулся вполоборота так, что мне наконец-то удалось разглядеть, куда там Диман пристроился.
Или кажется мне, или я умом тронулся совсем… Марина. Рядом с ним сидит. Совсем близко. И не вижу его правую руку. Пытаюсь напрячься, всмотреться в сумрак. Но не вижу. Ничего не вижу. Как будто пелена какая глаза заволокла. Обнимает, значит, за талию. Или за плечи. Еще полчаса назад у него же две руки было…
Славик снова закрывает обзор. И хорошо. И ладно. Лучше совсем не смотреть. А Диман – молодец. Не растерялся. Быстро сообразил.
– Погнал я, Славик, – протягиваю ему руку, обрывая на полуслове. Все равно ни черта не слышал из его монолога.
– Ты ж только пришел, – удивляется он.
– И что тут делать? Тухло как-то, – отмахиваюсь я, а сам чувствую, колбасить меня начинает.
Как в подъезд зашел, не помню. Только перед квартирой опомнился и, прежде чем ключ в замочную скважину вставить, прислушался. Вроде тихо. Может, и хорошо, что так все получилось? Вдруг Виктор снова явится, а я шатаюсь неизвестно где? Как же! Известно где: улица Космонавтов, дом тридцать пять, белая кирпичная девятиэтажка. Окна с голубыми шторками на четвертом этаже…
После того случая вообще страшно Настю дома одну оставлять. Хоть бы познакомилась с кем. Не мне же всю жизнь ее оберегать? Симпатичная, стройная, все при ней! Еще и не пустышка какая-нибудь. Только мужики нормальные перевелись в наше время… Либо мажоры, либо алконавты.
Раздеваюсь в прихожей и иду прямиком в свою комнату. Заваливаюсь на кровать и лежу, уставившись в потолок. Ни о чем думать не могу. Кроме нее…
7
Иринка спешно дописывает сочинение, большими глотками попутно прихлебывает чай. Смотрю, как быстро бегает ее рука по строчкам тетради. А на столе лежит учебник с ненавистной надписью «Физика». Как бельмо на глазу. Подхожу и смахиваю его в открытый ящик стола. Вот так-то лучше.
– Успеешь до семи закончить? – поглядываю на стрелки настенных часов я.
– Подождет, – не отрываясь от тетради, отвечает сестра.
Как замечательно, наверное, иметь такого преданного и понимающего человека рядом, как Славик. Представляю, как они поженятся после школы, детей нарожают. А я к ним в гости ходить буду. Одинокая старая дева в очках и облезлой кроличьей шубе, которую сейчас мама носит. Сколько этой шкурке к тому времени стукнет? Лет двадцать?
– Что скисла? – оборачивается Иринка, как будто спиной чувствует мое настроение. – Может, с нами все-таки пойдешь сегодня?
Жму плечами в ответ.
– Молчание – знак согласия? – улыбается она. – Только давай теперь без всяких «проблемок». Оставь их дома.
А что? И пойду! И плюну на все заморочки!
Выхожу осторожно в коридор вслед за Иринкой, боюсь поднять голову, чтобы не встретиться неосторожным взглядом с тем, кто так бессердечно со мной здоровается.
Славик один стоит… И в голове почему-то сразу всплывают строчки какой-то старой песни:
Второй раз давать задний ход – верх идиотизма. Выдыхаю и иду.
Оказывается, они недалеко от дома тусуются. Я много раз мимо в магазин пробегала и даже подумать не могла, что молодежь в этой беседке собирается. Вообще все чаще ловлю себя на мысли, что я раньше как будто в совсем другом измерении жила, – ничего не видела и не замечала.
Несмело сажусь на край лавочки, чтобы меня никто не успел заметить. Но куда там! Иринка тащит меня за руку в самый центр и, как музейный экспонат, демонстрирует всем собравшимся:
– Марина, моя сестра. Она скромная, но классная. А если кто обидит… – И, смеясь, сжимает своей рукой ладонь Славика в кулак. – Правда, Славик?
– Ага, – кивает тот.
Внушительный такой кулак получился. Даже мне не по себе стало.
Пячусь назад к выбранному в самом начале укромному местечку. Сижу и наблюдаю за всеми. Шутят, прикалываются, истории какие-то рассказывают. А все не так страшно, как я себе представляла. Никто не лезет, не пристает. Нормально себя ощущаю. Может, Славиков кулак так подействовал?
Но тут мой покой нарушают.
Смотрю, идут через весь двор напрямик к беседке двое. Один в тонком свитерке щеголяет – совсем рехнулся! Холод такой, я в куртке замерзаю. А второй… Никита.
Прячусь еще глубже в темноту, вжимаюсь в самый угол. Вдруг пронесет, и я так просижу до конца вечера незамеченная.
– Привет, кого не видел, – размахивает курткой тот, что мороза не боится.
Никита топчется рядом, только Иринке кивнул в знак приветствия. Не в настроении. Видно невооруженным взглядом.
Смотрю, этот в свитере ко мне идет и улыбается. Прижимаюсь еще сильней к стенке беседки. Можно подумать, он сейчас потеряет меня из виду, в полушаге-то.
– Привет. – Как будто чувствует мое нежелание обращать на себя внимание и говорит почти шепотом, чтобы было слышно только мне: – Подвинешься?
– Привет, – с хрипом в голосе отвечаю я, потому что молчу уже больше часа.
Даже произнося это короткое слово, я ухитряюсь облажаться. Подумает еще, что такой страшный голос у меня от природы или, того хуже, от вредной привычки. Двигаюсь как можно ближе к Алене (Иринкиной однокласснице) и поглядываю искоса на Никиту. Интересно, увидел ли меня?
– Ты с кем-то? Или сама по себе? – наклоняется ко мне ближе сосед.
Хочу ответить и закашливаюсь. Какой позор! Лучше бы дома сидела.
– С Иринкой и Славиком, – говорю и ужасаюсь своему голосу.
– Значит, ты – Марина.
– Угу, – почти беззвучно киваю.
Интересно, кто выдал такую информацию. Неужели Иринка про меня всем рассказывает?