Страница 128 из 141
— Тогда сделаю всё, что в моих силах! По рукам? — Чес кивнул. — Машину ожидайте уже завтра. Её подгонят вам к гаражу, что недалеко от вашего домика, знаете ведь? — они одновременно подтвердили. — Тогда… расскажете мне про эти установки, когда я исполню всё, что вы хотите.
— Можем завтра. Вторая часть договора останется на вашей совести. — Джеймс благодарно улыбнулся Чесу.
— Ладно, тогда завтра, в три дня. На работе будут оповещены. Договорились!
***
— Лучше бы ты попросил несколько сот долларов. К чему нам машина? — Джон был скорее изумлён, чем раздражён. Креймер слегка смутился, видимо, знал, что идея Джону не понравится, а потом осторожно проговорил:
— Я воплощаю нашу мечту в реальность. Ведь ты не был против. Машина — чтобы уехать к океану. Вторая часть договора — догадайся… Чтоб проблем с подходящим пустым домом не было. Не сразу уедем. Надо ещё подзаработать, конечно… — поспешно добавил, увидав нарастающее отрицание. Джон остановился (они почти подходили к кафе, правда, с заднего двора, где обычно пустынно), притянул за руку Чеса и удивлённо заглянул ему в глаза:
— Домик рядом с океаном? ты не шутишь?
— Отчего мне шутить… Надо ведь пусть медленно, но верно пробираться к цели. Я думаю, не иначе, чем через полгода отправимся в путешествие к океану и… — Джон прервал его речь, прервал, резко прижав к себе и ощутив на своих губах горькие от утреннего кофе губы Чеса, а на своей щеке — пахнущую мятой прядь волос. Креймер вздрогнул, но, бессомненно, было известно, какого рода эта дрожь: когда тепло адски горячими порциями пульсированно расслаивается по телу. Отпустив его, Константин покачал головой.
— Я сошёл с ума. Видимо, оправданно. — Джон ощущал внутри себя маленький извергающийся вулкан, когда держал парнишку так близко к себе, когда прикасался к нему. Совсем мелочь могла заставить его испытать такое влечение. Что-то в серьёзно исполняющем свою глупую мечту Чесе его на этот раз привлекло…
— На тебя похоже… или не похоже… — Креймер смешно каждый раз смущался, как будто целовался впервые. Неохотно отойдя друг от друга, но держась пальцами за края одежды друг друга, они, усмехаясь чему-то своему, но неизменно общему, поплелись до кафе.
Никогда ещё мечта о чём-нибудь материальном не была так близка и исполнима, как сейчас. Уже и трудно было вспомнить её истоки: как они сидели на грязном влажном полу своего тюремного квадрата и, лишённые простора, пытались воспроизвести хотя бы черты океана — казалось, этот серый угрюмый гигант выбил из них даже этот светлый образ. Или, например, расследование катастрофы: они, ещё испуганные и оглушённые взрывами, лежали в подвале вместе с первой группой и аккуратно перешёптывались, рассуждая, что и после всего этого весело не будет. А теперь — уже реальность. Да и эти простые прикосновения между ними, глупые, бесшабашные, но такие человеческие — тоже ведь раньше были немыслимы. Раньше был страх перед всем, теперь не было ничего такого. Теперь есть смущённый от его поцелуев Чес, натягивающий на себя футболку, мягко скользящую по тёплой коже, собственный второй этаж в уютном доме с печью и их счастье, фееричное, лёгкое, незаметное, но проявляющееся почти в каждом их движении, в каждом дне, пропитанном хвойным терпким запахом аллеи, где они гуляли по вечерам. Джон иногда ещё с трудом осознавал это как должное; Чес же, кажется, привык давно сливать их души воедино, разве что поцелуев немного стеснялся — ну, не радость ли это на фоне разваливающегося бетонного мира? Всё это, кстати, на его фоне выглядело даже каким-то чрезмерным, слишком идеальным. Но все мысли о каком-либо подвохе прошли уже очень давно, поэтому они просто продолжали жить и наслаждаться, пока могли.
Утро следующего дня не мог никак дождаться Чес: спал спокойно, но проснулся часов в шесть и сразу же поплёлся одеваться, умываться. Джон не смог заснуть, видя это вдохновлённое сияющее лицо, потому и встал вместе с ним. Об электричестве обычным домам пока мечтать было нечего, разве что через несколько месяцев, поэтому греть воду, готовить еду приходилось на улице. Но для этого у них был небольшой дворик с ровной лужайкой, где место для костра было обозначено кольцом камней и мангалом. Мангал они убирали, а для завтрака ставили собственно созданную конструкцию, состоящую из двух палок и проволоки — туда вешали чайник. Что-то поджаривать было очень легко с помощью раскалённого от костра камня. Чем-то было похоже на оторванную от цивилизации жизнь сельчан, но, судя по всему, оно так и было.
Пока Джон выносил еду во двор, ставя её на небольшой столик, Чес уже нетерпеливо умылся холодной водой и побежал в гараж — их тут было всего пять и использовались они не по назначению. Константин подумал, что это жутко нечестно, и, бросив всё, пошёл за ним — их новая машина должна поджидать их через тридцать-пятьдесят метров. Когда он дошёл, Чес стоял перед открытыми створками гаража и довольно любовался, вертя в пальцах два ключа. Он восторженно посмотрел на Джона и кивнул, предлагая подойти поближе.
— Мне человек Джеймса уже отдал ключи от машины и от гаража. Ты только погляди на эту прелесть!.. — Перед ними гордо блестел Форд Мондео чёрно-аспидного цвета — он казался несколько неуместным здесь, пусть и в развитом в сравнении с другими месте, но всё же необычно видеть высокие технологии на фоне кипятящейся на костре воды для умывания. Но Чес был средоточием одного большого восторга — и тут уж становилось без разницы.
— Хорошая машина! Только чьей она была до катастрофы и как мы оформим её на себя?
— Мне сказал тот человек, который отдал ключи, что это старая машина самого Джеймса и он сам разберётся с её оформлением на нас, только понадобятся чьи-нибудь права, а это, как ты понимаешь, будет не скоро. Но пользоваться мы можем ею уже сейчас. — Они подошли к машине поближе, Чес разблокировал её, и они сели внутрь: Джон — на привычное сидение пассажира рядом с водителем, его напарник — за руль. Константин видел, с каким ажиотажем Креймер трогал все бардачки, проводил пальцами по холодному кожаному сидению, как настроил зеркало заднего вида и, увидев себя, сказал: «Ну и отросли у меня волосы!». Потом огладил круг руля, вздохнул. Давно он не водил! Не разучился, конечно, нет, но тяга прокатиться сейчас была велика. Наконец Чес вставил ключ в машину и завёл её. Вздрогнув, та неохотно задребезжала — о ней тоже все забыли во время катастрофы и она лишь угрюмо простаивала свои дни.
— Хочется скорее её опробовать? — догадываясь о желаниях Чеса, насмешливо спросил Джон. Тот мечтательно вздохнул и кивнул.
— Ещё бы! Но, боюсь, это не будет возможно ещё долгое время. Сейчас по этим дорогам проедет разве что грузовик, а не обычный седан! Хотя я не уверен, что что-нибудь изменится даже через пару месяцев. Именно поэтому я говорил о половине года… — видно было, что Чес, конечно, немало расстроен этим сам, но идти против реальности — глупо. — Однако мы можем выехать из гаража, развернуться и снова заехать! — тут же радостно добавил, сменив сцепление. Перед гаражом находился пустырь, и они никому не смогли бы помешать.
Двигаясь прерывисто, ещё привыкая к рулю и к газу с тормозом, Чес с горем пополам выехал, сделал небольшой круг и заехал в гараж передом с третьего раза. Несмотря на то, что всё это в сумме заняло не больше пяти минут, Креймер даже слегка подрагивал от радости, а безнадёжно широкую и глупую улыбку даже не скрывал. Без всякого желания вылезал он из машины, с грустью закрывал гараж. Но на обратном пути вновь повеселел и стал рассказывать, как он представляет себе путь до океана.
— Ведь, серьёзно говоря, — начал Чес, потряхивая ключами в руках, — я понятия не имею, какими именно дорогами нужно ехать к океану. Но я точно знаю, что он там, — указал вперёд и по диагонали направо, — стало быть, уж как-нибудь доедем.
«Да, как-нибудь…» — Джон уже и не сомневался, что они доедут, и потрепал по голове паренька. Теперь между ними и мечтой стояло лишь время — кажется, самое долгое, но самое лёгкое из всех возможных препятствий. И уж его они точно перейдут.